Удар Ворона

– Пожалуйста, расскажи еще раз, – попросил он. Она пожала плечами.

– Она пришла к нам, потому что предположила, что Путь захватил тебя и тебя отвезли в Таэлу. Она была свидетельницей того, как убили ее возлюбленного. И хотела отомстить. И еще она хотела остановить Путь.

– Но она не пошла сразу на ферму.

– Верно. Сначала она пошла на то место, где предположительно ты умер. И шла к нам, когда лесной царь усыпил ее, а потом послал Джеса, чтобы тот принес ее сюда.

– Лесной царь не хотел, чтобы она оставалась в его царстве? – нейтральным тоном спросил Таер.

– Не знаю, чего он хотел, – ответила Сэра. – Спроси его сам, и увидишь, сможешь ли получить прямой ответ. Если бы он считал, что она может причинить вред, вряд ли он посылал бы Джеса принести ее сюда.

Таер не спорил, и Сэра снова расслабилась и прижалась к нему.

– Она помогала мне учить мальчиков, пока мы были на пути к Таэле. И она спасла Джеса.

– Ты мне об этом не говорила. Как?

– Ты знаешь, что такое фаундрейл! – спросила она.

– Нет… подожди. Это не та штука, о которой говорил мне Защитник? Та, что должна держать Защитника под контролем, но вместо этого сводит его с ума.

Сэра кивнула.

– С самого начала их было десять – теперь осталось девять. Бенрольн… я тебе рассказывала, что его клан из тех, что зарабатывают на солсенти. Он считает, что имеет на это право: солсенти убили его отца и всех остальных носителей орденов клана. Он решил, что заставит меня помогать ему, если захватит Джеса и будет удерживать его с помощью фаундрейла. Пока я разбиралась с Бенрольном, Хенна сумела уничтожить фаундрейл.

– Это было нелегко?

Голос Таера звучал нейтрально. Сэра покачала головой.

– Не знаю. Никогда не пробовала.

– Насколько сильна Хенна?

– Не знаю. Для магии нет мерной линейки. – Она нахмурилась и раздраженно продолжала: – хотя колдуны солсенти считают, что она должна быть. На самом деле тренировка значит не меньше, чем сила, хотя для Воронов в меньшей степени, чем для колдунов, которые не являются носителями ордена. Хенна очень хорошо подготовлена; это видно по ее поведению. Люди говорят «владеющий собой, как Ворон», и ее спокойствие, хладнокровие и миролюбие ясно это подтверждают.

Но она не могла скрыть тоскливые нотки в голосе.

Таер услышал это, потому что игриво потер ее нос.

– Ты так хорошо себя контролируешь, что многие думают, будто ты вообще не способна на необдуманное поведение. А что касается меня, то я обожаю время от времени всласть подраться.

Сэра рассмеялась.

– Ничего подобного. Мне приходится стараться расшевелить жалкого Барда, чтобы подраться с ним. – Она немного подождала. – Так что ты думаешь о Хенне?

– Сколько ей лет? – спросил он.

Она не это ожидала услышать, хотя Хенну, по-видимому, беспокоит, что она старше Джеса.

– Не знаю, – ответила Сэра. – Она выглядит лет на десять моложе меня. Двадцать четыре, двадцать пять, может быть. У них разница в возрасте меньше, чем у нас.

Он повернулся так, что ее голова оказалась у него на плече.

– Мне кажется, она гораздо старше, чем выглядит.

– Почему?

– Это у нее во взгляде. Когда мои глаза не говорят мне о ее молодости, я чувствую, что она старая, старая женщина.

Сэра какое-то время думала о его словах.

– Владение собой, которого стремятся достичь Вороны, обычно достигается в очень пожилом возрасте, – сказала она. – Я видела его у других Воронов, не только у Хенны, хотя сама никогда по-настоящему им не владела. – Сэра знала, что люди считают ее холодной, но ей было очень трудно сдерживать эмоции. А если она этого не сделает, то может стать очень-очень опасна для всех. Магия требует хладнокровия, а она очень вспыльчива. – Думаю, именно благодаря этому контролю Хенны Джес выдерживает ее прикосновения, хотя не переносит этого от других.

– Магия может позволить человеку прожить дольше, – сказал Таер. – Однажды я встретил семидесятидвухлетнего колдуна, который выглядел не старше сорока.

– Колдовство – да, но я тебе уже говорила, что ордены действуют не так. Целители, такие, как Брюидд, возможно, могут продлить себе жизнь, но лишь в разумных пределах.

– Ты говорила, что колдуны встречаются и в кланах Странников, – сказал Таер. – Может Хенна быть колдуньей?

Сэра села, скрестив ноги, и в тусклом свете посмотрела ему в лицо.

– Ты как будто совершенно уверен, что она стара. Совы могут почувствовать, когда другие лгут, но дальше этого их способности не заходят – так она всегда считала.

– Это просто ощущение, – почти виновато сказал он.

– Все носители Ворона колдуны, – сказала Сэра. – Точно так же, как все Защитники – эмпаты. Поэтому да, Хенна в определенном смысле колдунья. Но Вороны воздерживаются от использования колдовства за пределами своего ордена… это было бы похоже на то, что ты при пении заткнул бы уши ватой.

– Я знаю разницу между колдунами и Воронами: колдуны используют ритуалы, а Воронам это не нужно, – сказал Таер. – Но я видел, как ты пользуешься ритуалами.

Сэра кивнула.

– Верно. Колдун – это знания, а Ворон – интуиция. Насколько нам известно, это справедливо, но на практике особой разницы нет. Истинная разница в результатах. Это все равно что сказать: разница между собакой и кошкой в том, что собака послушна, а кошка независима.

– Ты можешь объяснить мне это? Сэра немного подумала.

– У меня есть не очень близкая аналогия. Представь себе, что магия – это работа пекаря, которую могут выполнять лишь немногие. Но у этих людей нет ни обоняния, ни вкуса.

– Так печь хлеб трудно, – заметил Таер.

– Очень трудно. Но они умудряются это делать, потому что тщательно изучают книги рецептов и учатся измерять каждую чашку муки и каждое зернышко сахара.

– Колдуны солсенти.

Таер взял ее руку и принялся перебирать ее пальцы.

– Верно. Но некоторые из этих колдунов получают кольцо, которое позволяет им обонять и ощущать вкус.