Ударом на удар

– Аркадий Данилыч, вот этот товарищ из Москвы к вам, – привстала секретарша.

Мужчина медленно обернулся и рассеянно посмотрел на Юсупова.

– Олег Захарович, – с достоинством представился князь.

– Очень приятно, – еле открывая большегубый мокрый рот, пробормотал мужчина, – пойдемте ко мне.

Князь поблагодарил и отправился следом за Шишкиным. Теперь Юсупов разглядел его. Мясистый нос, дрябловато-пухлые щеки, серые, глубоко посаженные глаза, приплюснутый лоб, на который реденькой маслянистой волной набегала челка. Между тем они оказались в просторной комнате, где за компьютерами работало по меньшей мере восемь человек, не считая самого Шишкина.

– Извините, Аркадий Данилович, – сказал вполголоса Юсупов, – но мне хотелось бы больше конфиденциальности.

Шишкин растерянно посмотрел на Юсупова. Потом его лицо выразило недовольство, замешательство.

– А что, у вас какая-то секретная информация? – пробубнил он.

Голос его был под стать его внешности – одновременно рассеянно-неопределенный и тяжеловесный.

– Да, – кивнул князь. – Где бы могли найти спокойное местечко?

– Хорошо, – вяло сказал Шишкин. – У меня в машине.

– Меня это вполне устраивает, – согласился князь.

Они вышли на улицу и сели в белую «девятку», припаркованную на обочине.

– Я вас слушаю, – не глядя на собеседника, сказал Шишкин.

– Сегодня я прочел в очередном номере «Бюргера» вашу статью, где речь идет о «Нефтьоргсинтезе».

– И что? – невежливо перебил князя Шишкин.

– Ваша статья, скажу прямо, мне не понравилась, – усмехнулся Юсупов.

– Вы именно это пришли мне сказать? – с пренебрежительной медлительностью отозвался Шишкин.

– Не совсем, – таинственно улыбнулся Юсупов, – мне нужно знать имя заказчика этой статьи.

– А больше вам ничего не нужно? – Шишкин обратил к князю свое опухшее лицо.

– Статья никудышная, – резко сказал князь, – ни стиля, ни обстоятельности, ни взвешенных аргументов, ни интересных деталей, ни убедительных примеров, ни знания темы, ни деликатности, ни трезвых прогнозов... Статья заказная... А эта тенденциозность взгляда, предвзятость оценок бьет наотмашь. На кого, спрашиваю я, она рассчитана? Для чего написана? Успокоить общественное мнение? Подготовить его к спокойному до равнодушия приятию того, что Полунина лишат принадлежавших ему ценных бумаг и отдадут предприятие немцам? Мы, в Москве, пристально следим за положением дел на заводе. Есть заинтересованные люди... – Он со значением подмигнул оторопевшему от такого напора Шишкину. – Ну так кто вам заказал эту горе-статью?

– Я не намерен с вами разговаривать, слушать ваши грязные инсинуации... – повысил голос Шишкин.

– Ах, не намерен, – повернулся к нему всем корпусом Юсупов и угрожающе свел брови на переносице. – Сколько тебе заплатили?

– Чушь! Вон из моей машины! – закричал рассвирепевший Шишкин, чья одутловатая неподвижность и безучастность мигом улетучились.

– Я ведь и по мордам съездить могу, – схватил его за ворот пиджака и сильно тряхнул князь. – Сколько тебе дали, чтоб ты намарал эту статейку?

– Уберите руки! – взвизгнул Шишкин. – Не то я...

– Что ты сделаешь, что? – язвительно усмехнулся князь, не отпуская ворота Шишкина.

– Вы не имеете права, я не намерен перед вами отчитываться! – протестовал Шишкин.

– А этот Шульц, зачем он приходил к тебе, а? – разъярился князь.

Он так прочно вошел в образ, что уже не отличал своих подлинных эмоций от игры.

– Какой Шульц, что вы несете? – упирался Шишкин.

– Сколько? – прохрипел Юсупов. – Запомни, мальчик, я представляю интересы людей, которые стоят ой как высоко над твоими начальниками и заказчиками. Ну что, будем отпираться или сознаемся?

– Я не на допросе, – Шишкину удалось оторвать руку Юсупова от своего ворота, – а вы не следователь. И мне не в чем сознаваться. Вы меня обманули, сказали, что располагаете какими-то сведениями, а сами учинили здесь беспредел.

– Это Шульц заказал тебе статью? – прямо спросил Юсупов.

– Не знаю я никакого Шульца, – упрямым тоном произнес Шишкин.

– А вот здесь ты допустил ошибку, – ехидно улыбнулся Юсупов, ставший вдруг спокойным, как удав, – здесь ты лопухнулся. Когда так отпираются, когда не хотят признавать очевидного, то тем самым дают понять, что лгут.

– Убирайтесь, – прошипел Шишкин.

– Дурак, – с насмешливой жалостью сказал Юсупов, – мог бы срубить бабок. Но видно, ты страх как боишься этого Шульца. Не бойся, я его знаю... – издевательски улыбнулся он, – обыкновенный кретин...

– Не вам судить! – с ожесточенной гордостью воскликнул Шишкин.

– А какой он, этот Шульц? – провокационно улыбнулся Юсупов.

– Убирайтесь, – неприязненно повторил Шишкин.

– С большим удовольствием, герр Шишкин. Думаю, мы еще с вами свидимся.

Юсупов с нарочитой бережностью закрыл за собой дверцу машины и, не оборачиваясь, пошел прочь. На углу он остановился и достал из кармана сотовый.

Глава 25

– Давай-ка пока проверим, на что способна эта машинка, – Полунин кивнул на чемоданчик, лежавший рядом с Мироновым на заднем сиденье.

– С удовольствием, – радостно откликнулся Дмитрий, уже уставший от безделья.

Он открыл крышку-экран и включил компьютер. Через несколько секунд жидкокристаллический монитор засветился голубым цветом.

– Ну что? – развернулся в его сторону Полунин.

– Сейчас попробуем связаться с базовой машиной, а уж потом со спутником, – колдовал над клавиатурой Миронов. – Честно говоря, мне такими еще не приходилось пользоваться – просто необходимости не было, – как бы оправдываясь, добавил он.

– Вот и все, – через несколько минут удовлетворенно произнес Дмитрий. – Куда прикажете? – довольно посмотрел он на Полунина.

– Нужно найти адрес некоего Михаила Пешева, – произнес Владимир. – Если тот жмурик не соврал, он у Меченого ходит в казначеях.

– Та-ак, попробуем, сейчас, голубчик, – бормотал Дмитрий. – Вот, пожалуйста, – через несколько минут он повернул экран к Полунину.

– Это на другом конце города. Дай-ка карту. – Владимир взял протянутый Мироновым план города. – Отлично, – он обвел на карте предполагаемое местожительство Пешева, – теперь мы будем точно знать, к нему ли поедет Меченый.

– Если он вообще куда-нибудь поедет, – недоверчиво усмехнулся Миронов.

– Должен поехать, – упрямо произнес Полунин, – у него нет другого выхода.