Удавка для опера

С огорода старик на продажу ничего не возит. Нечего да и некуда. Охотой не занимается — белок да куниц на шкурки не бьет. Из старых запасов у него ничего быть не может. Уже давно он в тайге живет, задолго до денежной реформы здесь появился. Все рубли, которые он мог взять с собой, уже давно превратились в разноцветные фантики. А о долларах в те давние времена он думал как о буржуазной пропаганде и не купил бы их у валютчиков под страхом смерти.

Откуда деньги?

— Как откуда? — ответил старик. — На золотишко меняю…

И тут же помрачнел. Понял, что сболтнул лишнее.

— Золотишко? А откуда у вас золотишко?

— Ну, — замялся дед, — были у меня кольца, серьги…

— А если честно? — глядя ему в глаза, спросил Рома.

— Ну, товарищ Лазо, вы точно из органов…

— Ага, угадали… Сейчас домой придем, будете оперу писать.

— Какую оперу?

— Что опер скажет, то ему и напишете. Откуда у вас золотишко, например?

— Эх, товарищ, товарищ, я вас пригрел…

— А вот этого не надо! — отсек Рома. — Я вам не змея, чтобы меня на груди пригревать. Я представитель закона. Официальное лицо. Вам удостоверение показать?

— Не надо…

В один миг из Сталина старик превратился в какого-то грузинского рабочего, укравшего на заводе кусок трубы. А за это десять лет строгого режима…

— Я ведь ничего не украл, — засокрушался он. — Я ведь для нашей родной Коммунистической партии все это берег…

— Что берегли?

— Не скажу…

— Иосиф Виссарионович, чую, утаиваете вы что-то. Противозаконное…

— Может быть. Но партия это оценит!

Он снова расправил крылья.

— Золотые самородки? — спросил Рома.

— Может быть…

— И никто не знает место, кроме вас.

— Да.

— Но должна узнать родная Коммунистическая партия…

— Да! Когда ситуация в стране изменится.

— Боюсь, вы до этого не доживете.

— Я еще не совсем стар.

— Да я не в том смысле… Кому вы золото сбываете?

— Так это давно было. Лет пять назад. Я далеко ездил. В Новосибирск. Я много денег привез…

Не совсем из ума выжил старик. Набрал золотишка — и в дальний город, где легко раствориться.

— А членские взносы заплатили? Рома встал в позу красноармейца с плаката «Ты записался добровольцем?».

— Дет, — побледнел старый грузин. Он крайне серьезно отнесся к полусумасшедшей игре, которую неожиданно навязал ему Рома.

— Придется сообщить кому надо.

— Не надо!

— Тогда показывайте, где берете золото!

— Хорошо…

Всю дорогу к дому они шли молча. И до следующего утра не обмолвились и словом. Рома не спал всю ночь. А вдруг старик решит взять грех на душу да придушит его сгоряча?

Но нет. Все обошлось.

Это было единственное утро, когда Иосиф Виссарионович забыл о красном флаге.

— Правильно, негоже поднимать флаг, когда не уплачены членские взносы, — строго попенял ему Рома.

Тот искоса посмотрел на него. Но не рассердился. Быстро собрался. Забрал у Ромы свое ружье, оставил его с одним «Макаровым».

Они шли недолго. Часа два, не больше.

— Вот! — показал старик на глубокий овраг, заросший кустарником.

Туда уходила еле заметная тропинка.

— Вы первый!

Рома пропустил старика вперед. Не хватало еще получить кусок свинца в спину. Иосиф Виссарионович не стал возражать. И первым скрылся в зарослях. Рома пошел за ним…

Золотой пласт выступал из земли, как вафельный корж из слоя шоколада. Нечистое золото, с примесями. Но золото. И в больших количествах.

— Ну и дела!

— Я этот овраг случайно нашел… Вот, можно отломить кусок, — начал объяснять старик. — Выплавить золото, собрать его в слитки…

— И много у вас таких слитков? — резко спросил Рома.

— Ну, есть немного, — замялся дед.

— Пусть они останутся вам. На ваш век хватит… А про это золото нужно сообщить властям. Не Ныркову, разумеется… Выше!

Узнай Нырков об этом месторождении, он тут же приберет его к рукам. Присоединит к своей спиртовой империи. А золота здесь много. На сотни миллионов долларов…

Рома и Какошвили собирались уже уходить, когда послышался шум моторов. Он схватил старика за ворот брезентовки и потянул его на себя. Тот и вскрикнуть не успел, как он закрыл ему ладонью рот,

— Тихо! — прижимая к себе старика, прошептал он.

Иосиф Виссарионович все понял. И отступил за его спину. А Рома осторожно поднялся наверх и сквозь заросли кустов глянул в сторону, откуда доносился шум моторов.

Неподалеку от него остановились два внедорожника. Армейские «уазики». Те самые, которые его недавно преследовали. Только прожекторов нет. Вместо них на специальных турелях установлены пулеметы. И не какие-нибудь, а тяжелые «ДШК».

Это машины Ныркова. И люди его… Значит, узнал-таки о месторождении.

Из «уазиков» повыскакивали дюжие молодцы в камуфляже. В руках спецназовские автоматы с мощными глушителями. Первый, второй, третий…

Дальше Рома считать не стал, поскольку автоматчики медленно двинулись в его сторону.

— Уходим! — Рома схватил старика за руку и потянул за собой вниз.

Но тот с неожиданной силой вырвался и гордо вскинул голову.

— Иосиф Виссарионович Сталин никогда не убегал от врагов! — заявил он. — Даже когда враг приближался к Москве…

— Так вы же не Сталин…

Рома; снова схватил его за руку. Старик опять попытался вырваться. Но ничего у него не вышло. Рома протащил его несколько метров вниз по тропе. Только надо же, споткнулся о камень.

Он не упал. Но старый грузин сумел вырваться. Он отошел от него на шаг Встал посреди тропы. Снял с себя брезентовку. Достал из кармана Звезду Героя и одним быстрым движением нацепил ее на френч. И замер Гордый, величественный. Ноги в стороны. Грудь колесом. В руках одностволка. Ствол направлен вверх по тропе.