Удавка для опера

— Я сказала ей, что тебя обвиняют в убийстве… Рита чувствовала, как по щекам стекают горячие слезы.

— А Жанна не поверила…

— Понятное дело, не поверила. Она же знает меня… Мы с Жанной почти незнакомы. А она уже знает, что я не могу убить своего друга.

— Рома, прости!

— А чего прощать? Может, я и в самом деле убил Пашу. Из-за Юли, из-за его жены…

— Рома! — послышался голос Вероники. Маргарита увидела, как на лбу у него появилась красная метка.

— Рома, ты не убивал своего друга. И если ты не перестанешь сейчас донимать девушку, я тебя пристрелю.

Это было сказано в шутку — не всерьез. Но Рита поверила ей и метнулась к Роме, закрыла его.

Рома прижал ее к себе. Погладил по спине. Похоже, он готов был простить ее. Может, у них еще будет все, как прежде? Он все сильней прижимал Риту к себе.

— Дурочка, ты не должна была сомневаться во мне…

Он языком смахнул с ее щеки горючую слезу.

— Рома, прости!

— Прощаю… Значит, говоришь, ты рассказала Жанне про мою беду?

— Да.

— Ну вот, Вероника, значит, со дня на день мои друзья будут здесь.

За окнами где-то далеко что-то громыхнуло. Как будто вагон со снарядами рванул.

— А может, они уже здесь…

Глава 4

1

— Ничтяк! Лафа! — потянулся и громко зевнул здоровяк с мутным взглядом и пудовыми кулаками. Спортивный костюм, затасканная кожаная куртка.

— Эй, сюда, — небрежным жестом поманил к себе официантку второй бугай.

Лицо как будто пьяным мастером из дубового полена вытесано, глаза протухшей рыбы, за центнер весом. Про таких говорят, что быка одним ударом убивает.

Девушка знала, с кем имеет дело. Пять мордоворотов явно бандитской ориентации не внушали ей доверия. Но она их смертельно боялась. Поэтому безропотно подошла к ним, замерла

— Водки! — сказал один

— И еще водки! — заказал второй.

— И еще, еще водки! — загоготал третий.

— И один маленький огурчик. В виде… — четвертый взял меню и начал водить пальцем сверху вниз.

Официантка едва успевала записывать.

— Гуляем, братва! — сказал один, когда официантка исчезла.

Принесли заказ. Водка, много водки, очень много… И маленький огурчик, который за ночь всей толпой не осилить. Трюфеля и омары в этих местах не водились — поэтому шеф-повар ресторана не включал в меню сии экзотические блюда. Икорка, балычок — пожалуйста. Котлеты по-киевски? Извините, здесь вам не Киев. Так что обойдетесь…

Братки омаров не заказывали, крабов тоже, креветками все брезговали со времен голодного детства. Стейки, антрекоты, филе… Бред какой-то… Икра, красная рыба, молочный поросенок, зажаренный целиком, гусь с яблоками… Вот это самое то… Словом, здоровая деревенская пища. И водка. Много водки.

Братки презирали всякие там рюмочки. Двухсотграммовые стаканы — это самое то. После первой и второй промежуток — пять секунд. Между второй и третьей — четыре… И так по нисходящей…

Минут через десять братки дошли до кондиции. Хорошо, пьяно, круто…

— Телку хочу! — Первый бандит обвел взглядом зал.

— Какие тут, на хрен, телки? — тыкнул второй. — Голяк, в натуре…

— Да помнишь, была тут кобыла конкретная…

— А-а, это когда ты, Стикс, по роже схлопотал…

— Да тебя самого замесили, бляха!.. Урою козла!!!

— Меня, что ли! — вскочил браток

— Да пошел ты!. На хрен бы ты мне сдался… Козла того урою, который нас тогда… Ну это, типа…

— Трендюлей навешал…

— Да ладно, трендюлей… Прямо уж… Зато какая телка была. Наша телка…

— В смысле наша…

— Жена Ныркова. Я ведь это потом просек…

— Ныркова?.. Жена?.. Здесь?..

— Ну да, в Лесокаменске… На хоря приехала, тварь…

— Надо бы ее выцепить…

— Да может появиться…

— Чо, блин, дебилы, совсем крыша съехала! — презрительно отозвался о своей братии «бригадир». — Нажрались, бляха. Туфту несете несусветную, в натуре, блин… Нырков похоронил свою жену, на хрен… Дятлы, короче… На Ныркова наезжать думаете, а про жену его, в натуре, ни фига не знаете…

— Да на кой хрен нам его жена! — обиделись братки.

— Ну, конечно, покойницу на хрен-то не натянешь… Гы-гы!. Э-э, а это чо за бычье?!

Все повернулись к столу, за который садились какие-то мужики. Широкие джинсы, бритые затылки, массивные золотые цепи на воловьих шеях, тяжелые золотые «гайки» на пальцах. Все четверо крепкие как на подбор. А один вообще здоровый, как гора. Были бы братки трезвыми, они держались бы куда повежливей с этими здоровяками. Но пьяному горы по плечу

— Чо, типа, под крутых косят? — пробасил один браток и нагло ткнул пальцем в сторону вошедших.

Человек-гора лениво повернул голову в его сторону. Скользнул по нему тяжелым взглядом.

— Чо, борзой, да? — подался вперед второй браток.

Но кто-то умный потянул его к себе, усадил за стол.

— Что за черти, спрашиваю? — «Бригадир» обвел мутным взглядом своих «быков».

— Да, может, это местные, типа, братки…

— Да ты чо гонишь, откуда в этом сраном Лесокаменске братва? — презрительно отозвался другой. — Так, дерьмо всякое…

— Ну так пойди им, козлам, это и вотри… — посоветовал кто-то.

— Да не вопрос!

Браток поднялся с места и сделал шаг в сторону четырех крепышей. «Бригадир» ухватил его за куртку и усадил на место.

— Те чо, в натуре, руки об этих козлов марать охота?

Он взял поллитровку, приложился прямо к горлу и ополовинил ее.

Мужики за соседним столом посмотрели на него. Переглянулись. И все встали.

«Бригадир» по-своему расценил их движение и сунул руку под куртку. Там у него в кобуре был «ствол». Но мужики даже не думали идти в его сторону. Они направились к выходу.

— Я же говорю, быдло! — прогрохотал он им вслед. — Замохали, чмори!

Пьянка продолжалась. Но недолго. Закончилась водка. А новую партию заказывать не стали.

— Все, дернули в номера, — поднимаясь, сказал «бригадир».

— Э-э, а телки? — возмутился один из братков.

— А самодрочка не в кайф?.. Короче, проспаться надо. Завтра еще пацаны подкатят, надо в Семиречье дергать…

«Бригадир» направился к выходу. За ним двинулись остальные.

— А расчет? — перегородил им путь щуплый мужичок в строгом костюме и галстуке-бабочке.