Удержать мечту. Книга 1

Меньше чем через полчаса Пола уже сидела за письменным столом в своем кабинете в универмаге «Харт» в Лидсе и разговаривала по телефону с Эммой. Она позвонила ей в Лондон, в ее квартиру на Белгрейв-сквер.

– Извини, если я тебя разбудила, – сказала Пола, хотя она была почти уверена, что бабушка уже не спала.

И услышала в трубке ее полный жизни и тепла голос, подтверждающий, что это действительно так:

– Я пила чай и ждала твоего звонка. Ты хочешь поговорить о Джиме и его решении уйти с поста директора-распорядителя компании. Так?

– Да, бабушка. Я вчера была здорово ошарашена, когда он сказал мне, что сделал, – и, конечно, огорчена. Мне кажется, он очень подвел тебя, причем в самый неудачный момент, когда ты собираешься в путешествие. Не могу отделаться от мысли, что ты, должно быть, разочарована в нем.

– Немного, но, учитывая все обстоятельства, я решила не пытаться убедить Джима остаться на посту директора-распорядителя. У него сердце не лежит к этой работе, Пола, а в таком случае ничего хорошего не получится. Может быть, оно и к лучшему, что он решил уйти.

– Да, – тихо согласилась Пола. – А как Уинстон? Он очень огорчен?

– Сначала был немного огорчен, я даже подумала на мгновение, что он взорвется, когда я сказала, что ему придется взять эти обязанности на себя. Но он согласился почти сразу же. Ведь больше некому, как ты прекрасно знаешь.

– Я чувствую себя просто ужасно, бабушка. Мне очень жаль, что так получилось. На мой взгляд, Джим не должен был так поступать. Я считаю, что это безответственно с его стороны. Конечно, он так не думает. – После секундной паузы Пола добавила: – Я не пытаюсь оправдать его, бабушка, но я поняла, что Джим не похож на нас. Хотя мы и работаем в твоих компаниях, нам приходилось заниматься и работой, которая не слишком нравилась. Но ничего, пережили. От этого не умирают. Зато этот опыт нас многому научил. Я знаю, что не нужно делать такие сравнения, но в тот вечер, когда мы разговаривали с Джимом, я все время думала о маленькой Эмили – о том, как она повела себя. Она просто молодчина – с таким желанием и готовностью согласилась работать в «Дженрет».

– Да, это так, – согласилась Эмма и тут же мягко заметила: – Пола, дорогая, не сердись очень сильно на Джима. У каждого свои возможности. Не забывай – его воспитывали не так, как тебя и твоих кузенов и кузин. Как бы то ни было, надо благодарить Бога за то, что он – талантливый ответственный редактор. Он блестяще справляется с работой, ему здесь нет равных. Именно поэтому я назначила его на эту должность несколько лет назад. Вот если бы он ушел с этого поста, тогда у нас действительно была бы очень серьезная проблема.

– Да, я понимаю. Он любит газету, и именно поэтому он такой хороший журналист. – Пола чувствовала, что на душе у нее становится немного легче, и она продолжала: – Я хочу сказать в защиту Джима: в одном отношении ему нужно отдать должное – он был абсолютно честен с тобой, и этого нельзя отрицать… Он никогда не кривит душой, бабушка.

– Об этом ты могла бы мне и не говорить, Пола. В Джиме нет двуличия. Отнюдь. И я вчера утром сказала ему, что я очень ценю его откровенность. Когда руководитель компании не отдается делу со всей страстью своей души, не проявляет интереса к делу, на мой взгляд, это всегда чревато катастрофой.

– Значит, ты не очень сердишься на него? – спросила Пола, крепче сжимая трубку в руке и даже затаив дыхание.

– Нет. Вчера в какой-то момент я рассердилась, но это было мимолетное чувство, и оно быстро прошло, – сказала Эмма. – В делах никогда нельзя поддаваться эмоциям и порывам. Нужно всегда принимать решения, основываясь на разумных доводах. Но впрочем, я говорю тебе это всю твою жизнь. Извини, что повторяюсь.

– Тебе не нужно извиняться. Должна признаться, у меня на душе стало намного легче оттого, что ты так спокойно восприняла это, бабушка. Джим ни за что не хотел бы огорчить тебя или создать для тебя какие-то проблемы.

Проигнорировав последние слова Полы, Эмма сказала:

– Я хочу, чтобы ты перестала волноваться. Это совсем не твоя проблема. Кроме того, ситуация полностью под контролем. Когда я говорила с Уинстоном – уже после того, как Джим ушел, – мне пришла в голову одна мысль. Я убеждена, что она абсолютно верная: в компании „Консолидейтед ньюспейпер" будет не так уж много перемен. Уинстон сидел у меня и долго бубнил, что на него свалится слишком много работы. И пока он все это на меня изливал, я поняла, что на самом деле он уже давным-давно взвалил на себя в „Консолидейтед ньюспейпер" все административные и коммерческие проблемы. Сам того не зная, он уже давно выполняет многие из обязанностей директора-распорядителя. О чем я ему и сказала. Сказала, что теперь, помимо ответственности, которая уже давно лежит на нем, он официально получит и должность, а вместе с ней и значительное повышение зарплаты. Ты знаешь, у Уинстона хорошее чувство юмора, он сразу рассмеялся и сказал: «Черт побери, тетя Эмма, мы оба думаем, что мы такие умные, так почему же до сих пор мы не сознавали, какой я замечательный?» Поэтому, дорогая моя, пожалуйста, не беспокойся ни обо мне, ни о «Консолидейтед ньюспейпер», ни об Уинстоне.

– Если бы ты знала, бабушка, как я рада это слышать! Скажи, пожалуйста, я могу тебе задать еще один вопрос? Об акциях в «Консолидейтед ньюспейпер». Почему ты решила изменить завещание и оставить свои акции в этой компании нашим близнецам?

– Странный вопрос. Я думала, я тебе ясно сказала и ты все поняла. Ведь это же очевидно – я оставляю свои акции в газетно-издательской компании близнецам, потому что они – твои дети, Пола. Какие еще могут быть причины? – проговорила Эмма чрезвычайно озадаченно.

– Никаких… Мне просто было интересно, вот и все, – ответила Пола. – На днях я подумала, что, может быть, твое решение как-то связано с Джимом. Ну, знаешь, с тем, что он – из семьи Фарли. Я хочу сказать, что, если бы его дед не потерял «Морнинг газет», удержал ее в своих руках, она сегодня принадлежала бы ему, так ведь?

Эмма расхохоталась.

– Очень сильно сомневаюсь в этом, – выдохнула она, смеясь. Тут же взяв себя в руки, она сказала: – Эдвин Фарли в конечном счете обязательно потерял бы газету, как я тебе уже много раз говорила. Кроме того, семья Фарли владела только «Йоркшир морнинг газетт» и не имела отношения к остальным газетам, которые входят в группу „Консолидейтед ньюспейпер". Ты знаешь, те газеты я приобрела сама и с помощью своих братьев. – Она снова заливисто рассмеялась на другом конце провода, как будто слова Полы очень позабавили ее. – Надеюсь, ты не вообразила, что у меня есть какое-то чувство вины по отношению к семье Фарли, – сквозь смех проговорила она, явно забавляясь тем, что такое могло кому-то прийти в голову.

– Конечно, нет! – с жаром воскликнула Пола, жалея, что вообще заговорила об этом. Она уже поняла, что была совершенно права, а Джим ошибался.

– Надеюсь, что нет, дорогая моя девочка, – сказала Эмма, успокаиваясь. – Я всегда признавала, что, когда семейство Фарли покатилось по наклонной, потому что они сами начали совершать промахи один за другим, я позволила себе подтолкнуть их пару раз, причем достаточно ощутимо. Но могу тебя заверить, что я не провела ни одной бессонной ночи, раскаиваясь в том, что сделала. Я была рада, что смогла поменяться с ними ролями и отплатить им той же монетой. Поэтому ни на минуту не воображай, что меня тревожит совесть и я чувствую какую-то вину по отношению ко многим Фарли, которых уж нет, – да и к Джиму тоже. И если это он предположил такое, можешь сказать ему от моего имени, что он ошибается, и очень сильно.

– Нет-нет, он ничего такого не говорил, – легко солгала Пола, зная, что, если бы она сказала правду, это вызвало бы у бабушки раздражение. – Это просто мысль, которая промелькнула однажды в моем богатом воображении.

Эмма мысленно усмехнулась: она не была уверена, что Пола говорит правду – слишком быстро та ответила ей.

– Надеюсь, у тебя на душе поспокойнее после того, как мы с тобой поговорили о решении Джима и разрядили обстановку?

– Да, бабушка, ты всегда помогаешь мне все поставить на места и во всем разобраться.