Удержи моё сердце

— Макс, привет. Не помешал?

— Уже виделись, Алекс. Чем могу помочь? — парень узнал меня по голосу? Я искренне удивлён.

— А у тебя, приятель, прекрасный слух. Мне тут прислали один файл на русском. Не поможешь с переводом?

— Перешли мне, постараюсь помочь.

— Спасибо.

Буквально через 20 минут получаю текст песни на английском. Оперативно.

Hold on to my heart

Стой!

Пока еще не выключен свет

Я хочу услышать ответ

Скажи зачем мы

по кругу… друг от друга…

Вот и всё!

Мы доиграли роли любви

Ну почему так бьется в груди

И мне внутри неспокойно, мне больно

Прощай!

Не нужно больше слов

Спасибо за любовь…твою…

Удержи моё сердце — руками

Прошу тебя, не дай мне уйти!

Удержи моё сердце — не камень

И нас всё еще можно спасти!

Удержи мое сердце — словами

Скажи мне, если любишь меня!

Удержи мое сердце — губами

Ведь я всё еще люблю тебя…

Знай,

я не смогу забыть твоих глаз

Если мы исчезнем сейчас

Разбив любовь на осколки — иголки.

Ну и пусть!

Значит нам так суждено,

потерять и падать на дно

Искать в чужих друг друга

Мы по кругу…

Прощай!

Не нужно больше слов

Спасибо за любовь…твою…

Читаю текст, буквы плывут перед глазами. Пытаюсь сосредоточиться на смысле слов, в горле першит, сердце лихорадочно бьется о рёбра, так и норовит выбраться на волю, пульс зашкаливает. «Я всё ещё люблю тебя», «Удержи моё сердце»…?! Что это? Просьба? Признание? Как мне ко всему этому отнестись? Что делать?! Не выдерживаю, открываю файл от Тома.

Какая же ОНА…! Даже на расстоянии, даже через экран ощущаю мощную связь. Она давно во мне. Впиталась прямо в кровь, по жилам потекла, отравила меня собой. Засела острой занозой где-то глубоко. Не вырвать, не вылечиться. Я инфицирован.

Смотрю в любимое лицо. Она изменилась. Покрасила волосы, стала шатенкой. Исчезли дерзкие кудри и, вместе с ними исчезла игривость. Повзрослела как-то. Глаза не горят. В них поселилась тоска. Черты лица заострились. Её волосы блестят и переливаются, как шоколадная река на солнце. Представляю себе их шелковистость на ощупь, вспоминаю непередаваемый запах и становится трудно дышать. Как будто грудь сдавил металлический обруч. Глаза начинают щипать и слезиться от нехватки кислорода. Провожу пальцем по экрану телефона, касаюсь её лица, прохожусь по шёлковым прядям и слышу истошный крик. Нечеловеческий. Не сразу понимаю, что это я. И крик- мой. Он вырывается откуда-то глубоко, из недр моего отравленного тела.

Бросаю телефон о стену. Вкладываю в этот бросок всю свою боль, всё отчаяние. Как будто это сможет помочь. Телефон жалобно ударяется о стену и падает на пол. Как в замедленной съёмке, подхожу и беру в руки разбитый аппарат. Сквозь мелкую растрескавшуюся паутину экрана, мне улыбается ОНА.

Я болен. Мне плохо. Без Неё просто НЕВЫНОСИМО!

Выхожу из квартиры. Мне срочно нужно напиться.

Захожу в первый попавшийся бар за углом. Большое полутёмное заведение со множеством столиков. Людей, на удивление, немного для вечера пятницы.

В центре зала находится сцена, на которой возле шеста томно извивается аппетитное тело какой-то юной девушки в маске. Лица не видно. Да, и не к чему оно, когда такое роскошное тело. Смотрю заинтересованно, откровенно, плотоядно. Девушка извивается, наклоняется, разводит бесстыдно ноги в стороны, дерзко оттопыривает зад. В штанах сразу становится тесно.

Заказываю виски со льдом и сажусь за ближайший свободный столик возле сцены. Не отвожу внимательного взгляда от незнакомки. На ней крохотные стриги и такой же крохотный лиф, который мало что прикрывает. Грудь небольшая, но округлая, с дерзко проступающими из-под блестящей ткани сосками. Тонкая талия и шикарная аппетитная задница. Её тело блестит, видимо, чем-то обмазалась. Представляю себе, как наклоняю её задом к верху и звонко шлёпаю, оставляя на нежной коже красноватый след.

Девочка опускается на колени и начинает медленно ползти в моём направлении. Вот, так, малышка…, давай, ещё ближе.

Её глаза дико сияют из прорезей маски, горят, как у кошки в темноте. Я кладу руку на пах, поправляю джинсы. Моё очевидное возбуждение начинает доставлять дискомфорт. Мой жест не остаётся незамеченным.

Девочка подползает к самому краю и переворачивается на спину, выгибается дугой, смотрит на меня неотрывно, жадно. Многообещающе облизывает свои полные порочные губы и свешивает голову вниз. Так и хочется подойти к ней и вогнать свой ноющий член в её глотку, да поглубже. Что-то мне подсказывает, что она знает, что надо делать и совсем не была бы против.

Эта стерва сдвигает лиф в сторону и выгибает спину, демонстрируя моему взору вызывающе-торчащие соски. Я громко сглатываю и кивком даю понять, что я не против продолжения.

Не хотелось бы, конечно, тащить её в свой дом, несмотря на то, что он съёмный, но и для секса в туалете, я уже староват. Не в подворотне же мне с ней кувыркаться?! Да и заморачиваться с гостиницей нет желания.

Конни. Юную танцовщицу зовут Конни и она хороша собой. Раскованная, раскрепощенная, естественная в своих желаниях и порывах. Мы не разговариваем. Это ни к чему.

Едва попав в мою квартиру, я вжимаю её сочное тело в стену. Резко? Возможно… Тяжело дыша, провожу руками вдоль её тела, очерчивая каждый изгиб. На ней тоненькая кофточка, короткая юбка и чулки. То, что нужно! Конни кусает нижнюю губу и откровенно проводит по ней языком, приклеивая моё внимание, тянется к моим губам. Только я не целуюсь. С моим ростом у неё всё равно нет шансов. Её рот не даёт мне покоя, но я решаю оставить его на десерт. В паху ноет.

Она хочет меня. Течёт вся. Запах похоти забивается в нос, сносит крышу, мысли растворяются в вязком киселе, плохо соображаю. Сдерживаю своих, истекающих слюной, демонов из последних сил. Она извивается передо мной, трется набухшей грудью, нетерпеливо раздвигает колени, глаза заволакивает желание. Тянет руки с длиннющими ногтями к моей ширинке.

Быстро завожу её руки над головой, крепко фиксирую одной рукой, не давая ей возможности меня касаться, меня передёргивает от её когтей. Резко разворачиваю её к себе спиной. Коленом раздвигаю её ноги, задираю коротенькую юбочку до талии. Её упругая задница дерзко вываливается из стрингов. Отвешиваю звонкий шлепок, как и хотел. Мягкая плоть приходит в движение и у меня подскакивает пульс от этого зрелища. Кровь закипает, бьет по вискам. Конни развязно стонет, на моём колене остаётся её смазка. Я рычу и впиваюсь в её холку зубами, обездвиживаю, расстёгиваю свои джинсы. Пытаюсь снять их вместе с бельём, психую, выдаю грязные ругательства. Конни смеётся и торопит меня.

Хватаю презерватив и зубами разрываю хрустящую фольгу. Благодарю Господа, что оставил несколько штук в прихожей, как знал, что пригодятся. Раскатываю тонкую резинку по всей длине подрагивающего от нетерпения члена и шлёпаю её по ягодицам опять. Уже чуть сильнее. Конни взвизгивает, извивается. Член дёргается, упирается в упругий зад. Я уже на грани. Резко врываюсь во всю длину в истекающую горячую плоть без прелюдий. Конни утробно стонет и выгибается в пояснице.

— Прости, девочка, — сразу набираю бешеный темп. Нет сил, рассусоливать. Вколачиваюсь в мягкую плоть мощными толчками, бьюсь яйцами о влажные ягодицы и рычу, теряя способность говорить и соображать. Хлюпающие звуки сводят с ума, взрывают сознание.