Удивительное путешествие Нильса Хольгерссона с дикими гусями по Швеции

Заметив, что мальчик продолжает идти своим путем, один из купцов перемахнул через прилавок и остановил его, схватив за руку. Затем выложил перед ним шитую серебром парчу и тканые ковры, переливающиеся всеми цветами радуги. Нильс рассмеялся. Неужели купец не понимает, что дорогие товары не для такого нищего бедняка, как он? Пусть увидит: у него ничего нет, тогда он оставит его в покое. Мальчик вытащил пустые руки из карманов и показал их купцу.

Но тот поднял один палец и, кивая головой, стал придвигать к нему груду роскошнейших товаров.

«Не может быть, чтобы все это стоило одну золотую монету», — усомнился Нильс.

Купец тем временем вынул стертую монетку самого малого достоинства и показал ее мальчику. Он просто сгорал от желания что-либо ему продать. К вещам, лежавшим на прилавке, он добавил два больших тяжелых серебряных кубка.

И Нильс не выдержал. Прекрасно зная, что у него нет ни единой монетки, он все же стал рыться у себя в карманах.

Другие купцы вытягивали шеи, пытаясь высмотреть, состоится ли торг. Заметив, что мальчик ищет в карманах деньги, они, набрав полные пригоршни золотых и серебряных украшений, перегнулись через прилавки и стали предлагать их ему, давая понять знаками, что в уплату им нужна всего-навсего одна мелкая монетка,

Нильс вывернул наизнанку и карманы штанишек, и карманы безрукавки, показывая, что у него ничегошеньки нет. И тут у всех этих осанистых купцов, несметно богатых, особенно по сравнению с Нильсом, слезы навернулись на глаза. Мальчика тронул их жалкий, несчастный вид. Как же помочь им, как успокоить? Он вдруг вспомнил позеленевшую медную монетку, которую недавно видел на берегу, и кинулся на ее поиски. К счастью, до входных ворот было недалеко. Вырвавшись за ворота, он вскоре нашел ту самую монетку, но когда поднял и хотел поспешить с ней назад в город, то перед ним снова расстилалась лишь морская гладь. Ни городской стены, ни ворот, ни сторожевых, ни улиц, ни домов — ничего не было, — одно лишь безбрежное море.

Нильс не смог удержаться от слез. Не привиделся ли ему этот прекрасный город? Нет, он так живо помнил его! И так искренне горевал, что он исчез.

— Кажется, ты тоже спишь стоя, как и я, — вывел Нильса из оцепенения проснувшийся господин Эрменрих. Чтобы дать знать о себе, аисту пришлось коснуться мальчика клювом.

— Ах, господин Эрменрих! — воскликнул мальчик. — Какой это город стоял тут совсем недавно?

— Ты видел город? — спросил аист. — Может быть, ты и вправду спал и тебе это приснилось?

— Нет, мне не приснилось, — возразил Малыш-Коротыш и рассказал аисту обо всем, что ему довелось пережить.

И тогда господин Эрменрих заметил:

— Что ни говори, Малыш-Коротыш, ты, наверное, заснул, и все это тебе приснилось. Но не скрою, что Батаки-ворон, ученейший среди птиц, однажды поведал мне, будто в стародавние времена стоял здесь на берегу город. И назывался он Винета. Богат, удачлив был тот город, и не было на свете его прекрасней. Но на беду предались жители Винеты высокомерию и расточительству. И в наказание за это, сказал Батаки, город затопило могучим потоком, и он погрузился в море. Однако жители города не умирают, а сам город не разрушается. Раз в сто лет, среди ночи, город Винета во всем своем великолепии восстает из вод морских и ровно час высится над землей.

— Так оно и есть, — подтвердил Малыш-Коротыш. — Ведь я сам это видел.

— А когда минет час, город снова погружается в море, если только купцам в Винете не удастся за это время заключить хотя бы одну торговую сделку с кем-нибудь, живущим на земле. Будь у тебя, Малыш-Коротыш, самая-самая мелкая монетка, чтобы заплатить купцу, город Винета остался бы на берегу, а его обитатели жили бы и умирали, как все другие люди.

— Господин Эрменрих, — сказал мальчик, — теперь мне понятно, почему вы прилетели за мной посреди ночи. Вы думали, я смогу спасти этот старинный город. Мне очень горько, что ничего не вышло, господин Эрменрих.

Закрыв глаза руками, он заплакал. И трудно сказать, кто был больше удручен — мальчик или господин Эрменрих, аист.

ГОРОД НА СУШЕ

Понедельник, 11 апреля

На второй день Пасхи, в полдень, дикие гуси вместе с мальчиком направились в сторону острова Готланд. И вот уже огромный остров, ровный и гладкий, лежит прямо под ними. Как и в Сконе, земля здесь разбита на квадраты и повсюду разбросаны церкви и усадьбы. Но в отличие от Сконе пашни перемежаются лугами, а усадьбы не огорожены. Больших господских поместий со старинными, увенчанными башнями замками и обширными парками и вовсе нет.

Дикие гуси летели через Готланд из-за Малыша-Коротыша.

Вот уже два дня никто от него слова веселого не слышал. Он был сам не свой, а все оттого, что не мог забыть прекрасный город, который столь чудесно предстал перед ним, поднявшись со дна морского. И он не сумел спасти такой прекрасный город! Этого Нильс не в силах был себе простить. Он искренне горевал о судьбе великолепного города Винеты и его жителей — красивых, с гордой осанкой людей. И Акка, и белый гусак, обеспокоенные его печалью, пытались убедить мальчика, что все это ему приснилось, но Нильс был твердо уверен, что в самом деле видел прекрасный город.

Тут как раз вернулась в стаю и старая Какси. Буря отбросила ее к Готланду; гусыне пришлось облететь весь остров, прежде чем она услышала от ворон, что ее спутники прибились к острову Лилла Карлсён. Узнав, из-за чего убивается Малыш-Коротыш, Какси неожиданно рассудила так:

— Раз уж Малыш-Коротыш так сокрушается из-за этого старинного города, надо его горю помочь. Полетим скорее, и я покажу вам город, который видела вчера. Тогда он сразу утешится.

Дикие гуси простились с овцами и полетели к городу, который Какси хотела показать мальчику. Как Нильс ни печалился, а все же не мог не смотреть на землю, над которой пролетал. Глядя сверху на Готланд, он представил себе, что в былые времена этот остров от начала до конца был такой же высокой, крутой скалой, как и Лилла Карлсён, только, разумеется, намного больше. Но потом кто-то взял огромную скалку и стал раскатывать Готланд, словно тесто, пока тот не выровнялся. Однако остров не стал целиком ровным и гладким, как лепешка. Пролетая с дикими гусями вдоль берега, который чаще всего полого и незаметно спускался к морю, мальчик изредка видел высокие белые известковые стены с пещерами, остатки размытых и выветрившихся горных хребтов.

На острове Готланд путешественники прекрасно провели время до полудня. Стояла мягкая весенняя погода, на деревьях набухли крупные почки, луга запестрели первыми цветами, с тополей, колышась на легком весеннем ветерке, свисали длинные, тонкие сережки, а в небольших садиках возле каждого дома зазеленели кусты крыжовника.

Весеннее тепло выманило людей из дому. И повсюду, будь то на проселочных дорогах или во дворах, как только собиралось несколько человек, затевались игры и забавы. Играли и резвились не только дети, но и взрослые: метали камни в цель, бросали вверх мячи, да так высоко, что они едва не ударялись о лапки диких гусей. Это было веселое и трогательное зрелище. И хотя Нильс все еще печалился, он не мог не признать: полет с дикими гусями над Готландом самый прекрасный! До него доносились звуки музыки и песен, он видел вереницы нарядных людей. Вот на лесном пригорке расположилось несколько мужчин в черно-красных одеждах. Они играли на гитарах и медных духовых инструментах. Дети с песнями водили хоровод. По дороге — явно на пикник — шла большая толпа людей из Общества трезвости. Мальчик узнал их по развевающимся над головами знаменам с надписями золотом. И пока они не исчезли вдали, он слышал их песни.

Вспоминая впоследствии Готланд, Нильс всегда будет видеть эти игры и слышать эти песни.

Он долго глядел вниз, но потом, случайно подняв глаза, с изумлением заметил, что гуси повернули на запад. И вот перед ним снова голубые необъятные морские просторы! А впереди на побережье раскинулся сказочный город.

Гуси летели с востока, а солнце уже клонилось к западу. И городские стены, башни, высокие фасады домов и церкви показались ему вначале совсем черными на глади светлого вечернего моря. Но удивительным было не это. Когда гуси подлетели ближе, Нильс уже не сомневался — этот город похож на тот, что он видел в пасхальную ночь. Похож и не похож! Он напоминал человека, который вчера был разодет в пурпур, усыпанный драгоценными камнями, а сегодня ходит в нищенских лохмотьях.