Удивительное путешествие Нильса Хольгерссона с дикими гусями по Швеции

После того, как я все так благоустроила на севере, взялась я за горные кряжи Вестманланда да и растянула их до самого озера Меларен. Образовали они там мысы и острова, а те оделись в зелень и стали прекрасны, точно волшебные сады. Заливы же, которые мне Сёрмланд подарила, я сузила так, что они врезались далеко в сушу и углубились так, что стали пригодны для судоходства и смогли завязать знакомство со всем миром.

Справилась я на севере и на юге со всеми делами и двинулась к восточному берегу. Собрала я там все голые шхеры, скалистые холмы, вересковые пустоши и бесплодные земли, что вы мне от щедрот своих уделили, и бросила их в море. Из них-то и получились мои скалистые острова с островками. А уж для рыболовства и судоходства ничего лучше не придумаешь! Я считаю их наиважнейшим своим богатством.

После этого оставались у меня те несколько горсток земли, которые получила я от Сконе. Их я определила в самую середину плодородной долины Ваксаласлеттен. А медлительную речку, что подарила мне провинция Вестеръётланд, я пустила через равнину и соединила ее с заливами озера Меларен.

Поняли тут провинции, как дело делалось, и хоть они и были чуть раздосадованы, но не могли не признать, что Упланд распорядилась всем как нельзя лучше.

— Многого ты достигла малыми средствами! — сказали провинции. — Стало быть, ты и есть самая мудрая и самая рачительная из нас!

— Спасибо вам на добром слове! — поблагодарила Упланд. — Раз вы так говорите, стало быть, король со столицей мне и достанется!

Разгневались тут было провинции, да что поделаешь? От своих слов негоже отступаться!

Получила Упланд короля со столицей и стала наипервейшей из всех областей Швеции. Но было это вполне справедливо. Ведь разум да рачительность и должны возвышать тех, кто ими наделен.

XXXV В УПСАЛЕ

Четверг, 5 мая

СТУДЕНТ

В те времена, когда Нильс Хольгерссон путешествовал по свету с дикими гусями, учился в Упсале один прекрасный молодой человек. Жил он в маленькой мансарде и был столь скромен в своих расходах, что люди говорили, будто он воздухом питается. К занятиям он готовился прилежно и справлялся с ними быстрее и лучше, чем кто бы то ни было. Но он не был ни зубрилой, ни ученым занудой, а умел и повеселиться с товарищами. Словом, был такой, каким и должен быть настоящий студент. Его не в чем было бы упрекнуть, если б успехи не вскружили ему немножко голову. Но с кем не бывает! Успех не каждому по плечу, особенно в юности.

Проснувшись однажды утром, студент лежал и думал о том, как хорошо ему живется. «Все меня любят, и товарищи, и преподаватели, — сказал он самому себе. — А как успешно идут у меня занятия! Сегодня я сдам последний экзамен, а скоро и учебе конец. Если я кончу курс в срок, найдется для меня и место с хорошим жалованьем. Чудо, как мне везет! Ну да я это заслужил, я столько работаю, что счастье должно следовать за мной по пятам».

Студенты не сидят вместе по классным комнатам на уроках, как школьники, — они занимаются каждый у себя дома. Как справятся с чем-нибудь одним, идут к своим профессорам для беседы по всему этому предмету сразу. Такая проверка знаний и называется «экзамен» или иногда «предварительный экзамен». В тот самый день нашему студенту предстояло сдать последний и самый трудный из них.

Он оделся и, позавтракав, сразу же сел за письменный стол, чтобы напоследок еще разок заглянуть в свои книги. «Хоть это ни к чему при моей подготовке, все же подзубрю еще немного, чтобы потом мне не в чем было бы себя упрекнуть».

Он занимался совсем недолго, как вдруг в дверь постучали и в комнату вошел юноша, тоже студент, с толстой кипой бумаг под мышкой. Но этот студент был совсем не похож на сидевшего за письменным столом — застенчивый, робкий и бедный, в старом поношенном платье. Если он и знал в чем-то толк, то только в книгах. О нем говорили, что он, должно быть, очень умный и ученый. Но сам он был так в себе неуверен, так всегда боялся и стеснялся, что ни разу не осмелился пойти сдать экзамен. Все считали его «вечным студентом», который из года в год будет пребывать в Упсале, без конца учиться и учиться, но все равно из него никогда ничего путного не выйдет.

Сейчас этот «вечный студент» хотел попросить товарища прочитать книгу, которую он написал. Это была не напечатанная книга, а пока всего лишь рукопись.

— Ты сделаешь мне большое одолжение, если прочитаешь мою рукопись, — сказал он. — Посмотри, стоящее ли это сочинение.

Студент, которому так во всем везло, подумал: «Верно я говорю, что все меня любят. Даже этот нелюдим решился показать свою работу не кому-нибудь, а только мне. Он хочет знать мое суждение о ней».

Он пообещал прочитать рукопись как можно скорее, и второй студент положил ее перед ним на стол.

— Береги рукопись, — попросил он. — Я работал над ней целых пять лет, и если она пропадет, мне ее не восстановить.

— Ничего дурного с ней не случится, пока она лежит у меня на столе, — успокоил его хозяин комнаты.

И тот ушел.

Студент придвинул к себе толстую кипу бумаг.

— Интересно, что он тут накропал, — сказал он. — А, «История города Упсаль»! Неплохо!

Студент этот любил Упсалу больше всех других городов на свете, и его разобрало любопытство, что же написал «вечный студент» об этом городе.

— Вообще-то я могу и сейчас приняться за чтение, — пробормотал он. — Все равно бесполезно зубрить в последнюю минуту, от этого больше знать не будешь.

Студент стал читать и не мог оторваться от рукописи, пока не прочитал все до последней страницы. А закончив, изумленно воскликнул:

— Вот это да! Ну и молодец! Вот это ученый! Когда книга выйдет в свет, его карьера сделана. Мне доставит большую радость сказать ему, что рукопись хороша!

Он аккуратно собрал все разрозненные листки бумаги, бережно положил их на стол. И тут услыхал бой часов.

— Боже мой! Ведь меня ждет профессор! — спохватился он и бросился на чердак, где в кладовой висела его черная форменная одежда. Как часто бывает, когда люди спешат, замок и ключ не слушались его, и прошло довольно много времени, пока студент вернулся назад.

На пороге он громко вскрикнул. В спешке студент оставил дверь распахнутой, а окно, у которого стоял письменный стол, было тоже открыто. И студент, войдя в комнату, увидел, как листы рукописи, кружась на сильном сквозняке, уносились один за другим в окно. Одним прыжком он подскочил к столу и прикрыл ладонью бумаги. Но спасти смог совсем немного. На письменном столе оставалось всего десять или двенадцать страниц рукописи. Остальные уже плясали на ветру над дворами и крышами.

Студент высунулся из окна, чтобы посмотреть, куда улетели листы бумаги. На выступе крыши у чердачного окошка он увидел черную птицу, глядевшую на него с какой-то насмешливой торжественностью. «Это, похоже, ворон, — подумал студент. — Наверно, правду говорят, что вороны предвещают беду».

Несколько листов бумаги еще лежали на крышах. Он, конечно, мог бы спасти по крайней мере большую часть утраченного, если бы ему не нужно было сдавать экзамен. Но он посчитал, что в первую очередь должен заняться собственными делами. «Ведь от этого зависит все мое будущее», — подумал он.