Удивительные истории нашего времени и древности

Указывая на небольшую плетеную тахту возле своей постели, Саньцяо сказала:

— Я уже заранее приготовила вам место, чтобы мы были ближе друг к другу. Если ночью вдруг не будет спаться, сможем поболтать.

С этими словами она достала зеленый полог из тонкого шелка, чтобы старуха повесила его себе над тахтой. Затем они выпили вина и легли.

После отъезда мужа в комнате Саньцяо всегда ночевали две ее служанки, но теперь она отправила их спать в соседнюю комнату.

С этих пор старуха днем, как всегда, ходила по своим делам, вечером же, на ночь, возвращалась к Саньцяо. И не раз, а довольно часто она прихватывала с собой вина, угощала хозяйку, и они весело проводили время. Кровать Саньцяо и тахта старухи Сюэ стояли углом друг к другу, и спали они, собственно, голова к голове, хотя и разделенные пологом. Ночью они заводили разговор: одна спросит, другая ответит, и говорили они о чем угодно, даже о самых непристойных слухах, которые ходили по городу. Частенько, притворяясь совсем пьяной или охваченной безумием, старуха рассказывала о том, какие у нее были в молодости, тайком от мужа, любовные похождения. Делалось это с расчетом возбудить в Саньцяо соответствующие весенние чувства. Рассказы старухи доводили Саньцяо до того, что ее прекрасное нежное лицо то бледнело, то заливалось краской. Старуха поняла, что добилась своего, но как заговорить о порученном ей деле, все еще не знала.

Время летело быстро, и вот наступил седьмой день седьмого месяца — день рождения Саньцяо. Старуха с раннего утра приготовила два короба яств в подарок Саньцяо. Поблагодарив ее, та стала уговаривать ее поесть вместе лапши.

— Сегодня у меня много дел, тороплюсь, — отказалась Сюэ. — Уж вечером будем вместе с вами наблюдать, как *Пастух встречается с Ткачихой.

С этими словами она попрощалась и только вышла из ворот, как тут же натолкнулась на Далана. Разговаривать здесь было неудобно, и поэтому они свернули в тихий переулочек.

— Матушка, ну и тянешь же ты! — упрекнул ее Далан, нахмурив брови. — Прошла весна, настало лето, теперь уж осень, а ты все твердишь свое: «рано» да «рано». А ведь день для меня словно год. Пройдет еще несколько дней, вернется ее муж, тогда вообще всему конец. Ты меня просто живьем на тот свет отправляешь! Но ничего, я и с того света до тебя доберусь, — пригрозил Далан.

— Да не выходи ты из себя! — прервала его старуха. — Ты очень удачно мне попался, я ведь как раз собиралась найти тебя. Получится что или не получится — зависит от сегодняшнего вечера, но только ты должен делать все так, как я тебе прикажу.

Объяснив ему, как и что, старуха под конец добавила:

— Только делай все тихо, бесшумно — иначе подведешь меня.

— Великолепный план! Великолепный! — восклицал Далан, кивая головой в знак согласия. — Если все получится, щедро отблагодарю!

И, радостный, он удалился. Вот уж поистине:

*Разложены украденные яшма, благовонья: Продумано все, чтобы встречи любовной добиться.

Итак, старуха Сюэ договорилась с Даланом, что в этот вечер они попытаются добиться успеха. Во второй половине дня заморосил дождь, и когда наступил вечер, ни луны, ни звезд не было видно. Далан в темноте следовал за старухой. Подойдя к дому Саньцяо, ока велела ему притаиться, а сама стала стучать в ворота. Цинъюнь зажгла *бумажный фонарик, вышла во двор и открыла ворота. Тут старуха умышленно стала шарить в рукавах.

— Обронила где-то *полотенце, — сказала она. И, обращаясь к служанке, попросила: — Доченька, уж потрудись, поищи-ка, пожалуйста!

Цинъюнь пошла с фонариком вперед, а старуха, улучив момент, махнула рукой Далану, и тот проскользнул в ворота. Она провела его в дом, спрятала внизу, в проеме за лестницей, и тут закричала:

— Нашла, нашла! Не ищи!

— Вот хорошо, а то свеча у меня как раз догорела, — ответила ей служанка. — Пойду возьму другую, чтобы посветить вам.

— Не нужно, — возразила старуха, — я хорошо знаю, как у вас тут пройти.

Вдвоем с Цинъюнь они заперли внизу дверь и ощупью поднялись наверх.

— Что это вы потеряли? — спросила Саньцяо.

— Вот эту вещичку, — проговорила старуха, показывая полотенце. — Она хоть ничего не стоит, зато это подарок от одного продавца из Пекина, а ведь, как говорится, «легок пух, привезенный в подарок издалека, да дорого вниманье».

— Уж не старый ли ваш дружок подарил вам его на память? — пошутила Саньцяо.

— Вы недалеки от истины, — улыбаясь, ответила старуха.

В тот вечер они смеялись, шутили, пили вино.

— У нас так много закусок и вина. Не дать ли чего-нибудь кухаркам? — предложила старуха. — Пусть им тоже будет весело, пусть и у них будет праздник.

Саньцяо тут же велела служанке отнести вниз, на кухню, четыре блюда закусок и два *чайника вина. Кухарки с пожилым слугой выпили, и вскоре все трое разошлись — каждый к себе отдыхать.

За вином, во время разговора, старуха спросила:

— Что это господин ваш все не возвращается?

— Да, уж полтора года прошло, — ответила Саньцяо.

— Пастух и Ткачиха и те раз в год встречаются, а вы, получается, уже на полгода больше ждете. Впрочем, известно ведь, что «чиновник — первая фигура, за ним — разъезжающий торговец». Так есть ли такой край, где бы они не нашли себе *«ветерок, цветы, снег и луну», когда оказываются вдали от дома?

Саньцяо вздохнула, склонила голову, но ничего не ответила.

— Ой, кажется, я лишнее сболтнула, — проговорила старуха. — Сегодня ночь встречи Пастуха и Ткачихи, надо пить и веселиться, а не заводить разговор о том, что расстраивает человека. — С этими словами старуха налила вина и поднесла его Саньцяо.

Обе уже сильно захмелели, когда старуха налила вина и поднесла прислуживавшим за столом Цинъюнь и Нуаньсюэ.

— Выпейте за радостную встречу Пастуха и Ткачихи, — предложила им старуха. — Да пейте побольше: потом выйдете замуж за любимого и любящего вас человека и будете с ним неразлучны.

Предлагала она так настойчиво, что служанкам, хоть они того и не хотели, пришлось выпить. Пить они не привыкли и потому сразу опьянели. Тогда Саньцяо приказала им запереть входные двери на втором этаже и отправляться спать, а сама продолжала пить со старухой.

Старуха пила и не переставая говорила то о том, то о сем.

— Сколько вам было лет, когда вы вышли замуж? — спросила она, между прочим, Саньцяо.

— Семнадцать, — ответила та.

— Поздно вы лишились девственности. Можно сказать, не пострадали. А вот со мной это случилось уже в тринадцать лет.

— Почему это вы так рано вышли замуж?

— Вышла-то я, когда мне было восемнадцать, — ответила старуха. — Но, откровенно говоря, задолго до того соблазнил меня сын соседей, у которых я училась шитью. Увлекла меня его красота, я и поддалась. Сначала было очень больно, но после двух-трех встреч я познала удовольствие. А у вас тоже так было? — спросила она хозяйку.

Саньцяо в ответ лишь улыбнулась.

— В этом деле, пожалуй, лучше и не понимать всей прелести: поймешь, потом не бросить — такое с тобой творится, что места не находишь. Днем еще куда ни шло, а ночью — просто невыносимо!