Удивительные приключения дядюшки Антифера (иллюстр.)
Шрифт:
— Сначала дайте мне вашу долготу,— ответил банкир.
— Никогда!
— Хорошо, пусть будет так.
— Вот мой документ,— прорычал Антифер, вынимая из кармана бумажник.
— Держите его при себе… мне он не нужен!
— Вам он не нужен? Вы забываете, что речь идет о ста миллионах…
— О ста миллионах!…
— …которые будут потеряны, если мы не узнаем, на каком острове они зарыты!…
— Пф-ф! — в изнеможении произнес банкир.
И так пренебрежительно скривил рот, что его собеседник, уже не владевший собой, нагнулся, чтобы вцепиться ему в горло… этому негодяю, осмелившемуся отказаться от ста миллионов без всякой
Никогда еще, за всю долгую карьеру ростовщика, задушившего, фигурально выражаясь, столько бедных людей, Замбуко не был так близок к тому, чтобы быть задушенным в буквальном физическом смысле. И он, без сомнения, это понял, потому что сразу постарался смягчить положение:
— Я думаю, мы найдем способ договориться.
Француз спрятал руки в карманы, чтобы не поддаться соблазну пустить в ход кулаки.
— Господин Антифер,— вновь заговорил банкир,— я богат, а вкусы у меня простые, и ни пятьдесят миллионов, ни даже сто не изменят моего образа жизни. Но у меня есть одна страсть — собирать мешки с золотом. И должен сказать, сокровища Камильк-паши очень украсят мои сундуки… И потому, как только я узнал о существовании этих сокровищ, меня преследует мысль — овладеть ими целиком.
— А это вы видели, господин Замбуко?…
— Погодите!
— А моя часть?
— Ваша часть?… Нельзя ли сделать так, чтобы вы ее получили и в то же время она осталась бы в моей семье?
— Тогда она не будет в моей…
— Хотите — соглашайтесь, не хотите — не надо.
— Ну, хватит неясностей, господин Замбуко, довольно лавировать, объяснитесь начистоту!
— У меня есть сестра, мадемуазель Талисма…
— Поздравляю!
— Она живет на острове Мальта.
— Тем лучше для нее, если климат ей подходит.
— Ей сорок семь лет, и она прекрасно выглядит для своего возраста.
— В этом нет ничего удивительного, если она похожа на вас!
— Итак, поскольку вы человек холостой… не хотите ли жениться на моей сестре?
— Жениться… на вашей сестре?…— закричал Пьер-Серван-Мало, и его лицо покрылось багровыми пятнами.
— Да, жениться,— сказал банкир тоном, не допускающим возражений.— Благодаря этому браку ваши пятьдесят миллионов, с одной стороны, и мои пятьдесят миллионов — с другой, останутся в моей семье.
— Господин Замбуко,— ответил дядюшка Антифер, перекатывая во рту свой чубук с такой силой, с какой прибой перекатывает гальку на песчаном берегу,— господин Замбуко…
— Господин Антифер…
— Это серьезно… ваше предложение?…
— Серьезнее не может быть, и, если вы отказываетесь жениться на моей сестре, клянусь, между нами все кончено, и вы можете отправляться к себе во Францию.
Ответом был звук, напоминающий рычание. Дядюшка Антифер задыхался. Он сорвал с себя галстук, схватил шляпу, распахнул дверь кабинета и опрометью бросился через двор на улицу. Он был похож на сумасшедшего из-за порывистого неуправляемого поведения.
Карауливший его Саук пустился вслед за ним. Он даже встревожился, увидев малуинца в таком необычайном волнении.
Добежав до гостиницы, дядюшка Антифер влетел в вестибюль. Увидев своего друга и племянника, он закричал:
— Ну и мерзавец!… Знаете, чего он хочет?
— Убить тебя? — догадался Жильдас Трегомен.
— Хуже! Он хочет,
чтобы я женился на его сестре!Глава четвертая,
в которой яростный поединок между Западом и Востоком заканчивается победой Востока
Можно сказать с полной уверенностью, что ни Жильдасу Трегомену, ни Жюэлю, привыкшим за последнее время к самым невероятным жизненным осложнениям, никогда и в голову не могло прийти, что они столкнутся с подобным фактом!
Дядюшку Антифера, этого закоренелого холостяка, прижали к стене! И как прижали! И к какой стене!… К стене брака! И если он хочет эту стену перескочить, то лишится своей доли неслыханного наследства!
Жюэль попросил дядю подробно рассказать о том, что произошло. И моряк рассказал, сопровождая слова залпами таких отборных проклятий, что они взрывались, подобно снарядам, к несчастью безвредным для Замбуко, защищенного стенами своего дома в мальтийском квартале.
Попробуйте только представить себе этого старого холостяка в несвойственной ему роли: дожив до сорока шести лет, получить в жены сорокасемилетнюю деву и превратиться в восточного человека, в этакого Антифера-пашу!
Жильдас Трегомен и Жюэль молча растерянно переглядывались; одна и та же мысль пришла им в голову.
«Пропали миллионы!» — огорчился Жильдас Трегомен.
«Теперь я могу жениться на моей дорогой Эногат!» — обрадовался Жюэль.
В самом деле, разве можно допустить, что дядюшка Антифер пойдет навстречу требованиям Замбуко и согласится стать его шурином! [316] Никогда! Он ни за что не подчинится фантазиям банкира, даже если речь будет идти о миллиарде!…
Между тем малуинец шагал взад-вперед по гостиной из угла в угол. Потом он остановился, сел, вскочил, подошел к Жюэлю и Трегомену, заглянул им в лицо, но тут же отвел взгляд.
[316]Шурин — брат жены.
На него жалко было смотреть, и если Жильдас Трегомен и прежде утверждал, что его друг близок к помешательству, то сейчас он был, пожалуй, уж точно недалек от истины. Поэтому Жюэль и Трегомен, по молчаливому уговору, решили ни в чем дядюшке Антиферу не противоречить. Пройдет немного времени, он соберется с мыслями и сможет здраво оценить создавшееся положение.
И вот он снова заговорил, но как! Отрывисто, разрубая с какой-то яростью каждую фразу:
— Сто миллионов… потерянных из-за причуд этого негодяя. Разве его не следует гильотинировать? [317] Повесить!… Расстрелять!… Проткнуть кинжалом!… Отравить!… Посадить на кол!! Он отказывается дать мне свою широту, если я не женюсь… Жениться на этой мальтийской уродине, которую не взяла бы ни одна сенегальская обезьяна!… Как, по-вашему, я могу жениться на этой мадемуазель Талисме?!
[317]Гильотинировать — казнить отсечением головы на специальной машине, впервые примененной во время Великой французской революции в 1792 году. Машина (гильотина) названа по имени французского врача, изобретателя ее — Гильотена.