Удобная

— Оставь на месте. Это не твое. Ты свои деньги уже получила. — Отрезал Кирилл и забрал у нее из рук карту.

— Ты еще пожалеешь! — она уже перешла на ультразвук, кричала так, что у Кирилла закладывало уши.

— Время истекло. Бери вещи, выходим.

Он поднял две ее сумки и пошел к выходу. Он даже сам удивился, сколько она успела накупить себе за его деньги за всего-то два с небольшим месяца. Инга подняла оставшиеся две сумки и пошла за ним. Загрузив вещи в багажник, он вырулил со стоянки и направился в поселок, где до этого жила Инга. Выгрузив вещи у подъезда двухэтажной развалюхи, он напоследок сказал:

— Завтра на работу не выходишь. Ты уволена, — и не слушая крики девушки, завел двигатель и поехал домой.

Злость колотила его. Он с трудом удерживался, чтобы не сорваться на бешеную скорость. Девка, родившаяся в богом забытом поселке в семье хронических алкоголиков, вылезшая за его счет из вечных долгов, повела себя как истеричная мажорка. Вот что ей не хватало? Он платил ей за секс из своего кармана такие деньги, что другим его сотрудникам даже не снились. Даже Маша столько не получала за работу, сколько Инга за то, что раздвигала ноги в его постели.

Он одернул сам себя. Вот почему он именно сейчас вспомнил о Маше, когда все это время даже не думал о ней? Понять себя он не мог.

Потом появилась мысль, что эта дура может подпортить ему настроение. Поэтому набрал телефон Боровицкого и в двух словах обрисовал ситуацию. Тот посмеялся, но сказал, что поможет и прикроет, если Инга полезет со своими жалобами куда-то не туда. Домой он приехал совершенно разбитым. Не обращая внимание не беспорядок после сборов вещей Инги, завалился спать.

Глава 18

После второго «пришествия» Кирилла Мария подумала, что между ними что-то может измениться и она даже была готова рассказать ему о сыне. Но когда он в коридоре редакции прошел мимо нее с таким выражением лица, что ей показалось, что натолкнулась на стену из стекла и бетона, решила ничего не предпринимать. Снова ее жизнь встала на паузу, в которой нет ощущений, восприятия, цвета, вкуса, звуков, нет и не может быть эмоций. Возможно, она не смогла бы сдержаться, но боль из-за потери матери, как ни странно, поддерживала ее. Эта боль перетягивала на себя ту, которую причинял ей Кирилл своим новым присутствием в ее жизни.

Она ходила на работу, ответственно и хорошо выполняла свою работу. Ее немного заторможенное состояние друзья и коллеги воспринимали, как переживание после смерти мамы. И она не спешила развивать их предположения. Татьяне она так ни разу и не намекнула, что между ней и Кириллом что-то произошло. Она всячески старалась сторониться его. Когда приходилось встречаться в коридорах, он усиленно делал вид, что совершенно безразличен к ней. И она поверила, что для Кирилла ничего не значит, а его последнее появление в квартире что-то такое, как говорят — для сброса напряжения.

С такими мыслями она продолжала свое существование. Маша была неприятно удивлена, когда Кирилл принял на работу вздорную девицу-студентку своей личной помощницей, которая почти сразу же задрала нос и стала позволять себе пренебрежительное отношение совершенно ко всем сотрудникам.

Однажды она услышала такое, что снова убедило ее в том, что пора уже прекращать думать о Кирилле, на что-то надеяться. Только вот она сама себе не могла ответить на такой простой вопрос, а что же она сама хочет от отношений с Кириллом.

В тот день Мария чувствовала себя не очень хорошо и ушла в туалет, закрылась в кабинке. Она услышала, как открылась дверь, каблуки громко процокали по кафелю пола. Девушка остановилась и открыла воду. Раздался звонок телефона, девушка ответила. По голосу она узнала Ингу. Из разговора последней с подругой Маша поняла, что вот уже месяц, как та живет с Кириллом и полностью контролирует его жизнь.

— Дорогая, еще месяц-другой и он сделает мне предложение… Ой, да ладно, я уверена…, я дожму его…я уже с ним в его квартире живу, он мне свою карту дал… Ага, устрою пару истерик, потом устрою незабываемые ночи и он будет моим…. Да куда он денется. Он и так уже пускает слюни на меня каждый раз. Так что жди приглашение на свадьбу… Чао, дорогая! Чмоки-чмоки.

Вода перестала течь, Инга, что-то напевая себе под нос, вышла из туалета. В груди у Марии образовался вакуум. Обычный такой вакуум. Ни одной мысли не возникало в голове. Пустота, всепоглощающая пустота. Она нашла в себе силы, умылась, вышла из туалета, отпросилась у Звягинцева, сказала, что раскалывается голова и Руслана просили пораньше забрать из садика, ушла домой. Во дворе она встретила тетю Полю, попросила забрать Руслана, так как плохо себя чувствует. В квартире она упала на свою кровать и разрыдалась. С каждой слезой ей становилось легче. Она не заметила, как заснула. Проснулась уже поздно вечером и пошла к соседке, которая отдала ей Руслана.

— Не волнуйся, Машенька. Я его покормила, мы с ним сказки почитали. Ты чего такая бледная? Не заболела?

— Немного приболела, голова раскалывается. Спасибо Вам, теть Поля, не знаю, что бы без Вас делала.

Дома осталось только уложить Руслана спать. Наблюдательный ребенок заметил состояние мамы и стал расспрашивать, что произошло. Она отговорилась головной болью, поцеловала его и отправила спать.

— Мам, если у тебя что-то случилось, ты лучше мне расскажи. Я всегда помогу тебе, — совсем не по-детски сказал ее такой маленький взрослый сын. Она прижала его к своей груди и поцеловала в светлые волосики.

— Ты у меня самый лучший! Мой самый любимый человек на свете! Спасибо, что ты у меня есть!

Руслан правильно понял состояние мамы и обнял ее своими ручонками, гладил по голове и говорил:

— Мамочка, я всегда буду с тобой и помогать тебе. Я же мужчина и всегда буду тебя защищать.

Когда сын заснул, Маша ушла к себе в комнату. Слез уже не было, сердце уже не болело. Пустота постепенно наполнялась грустью. Она твердо решила забыть все то, что ее связывало с Кириллом. Жили они без него все эти годы и дальше проживут. Подумаешь, пришел к ней! А потом что? Сделал вид, что совершенно не знакомы. И потом завел себе постельную девочку и совершенно не скрывал это. И слухи о его походах по кабакам с увеселительной программой регулярно доходили до редакции.

***

Прошло еще время. Мария почти успокоилась и даже смогла отвечать на совещаниях, когда Карасев о чем-то спрашивал ее. Она по-прежнему старалась меньше попадаться ему на глаза. И у нее это получалось довольно хорошо.

Редакция жила своей жизнь. Женщины обсуждали «семейную» жизнь Кирилла Олеговича, ругали его новую «швабру, которая строит из себя не зная что». Казалось, что все встало на свои места. Но однажды Мария пришла на работу и застала там Татьяну, которая неожиданно пришла раньше всех: