Удравшие из ада

– Куда? – спросил Калис, прикидывая, не зарядить ли дополнительные арбалеты в сапогах.

– В веселое заведение мадам Передур, что на Пустопорожней улице.

Вопрос «Зачем?» Ргов не задал, но ухитрился изобразить его на лице, так что лейтенант не смог не ответить.

– Искать демона, – сказал он.

Калис решил, что идея с дополнительными арбалетами была не такой уж плохой.

– Но он же там был вчера, – сказал Ргов. – И мы не знаем, где он сейчас. У нас больше нет этой… ынстукции.

Лахов собрал весь яд, имеющийся в организме, и направил его в район языка.

– Ты что, предлагаешь отправиться к Пифии и сказать: «Ой, извините, мы потеряли вашу бумаженцию». Как ты думаешь, что она сделает?

– Наорет, – предположил Ргов.

– Проклянет, – заявил куда более мрачно смотрящий на жизнь Калис.

– Или ты хочешь пойти к Большому Джиму и сообщить ему, что мы не можем найти типа, порезавшего его парней?

При упоминании Большого Джима на улице стало несколько тише.

– Нет, – честно признался Васис.

– Тогда пойдем.

Неспешным шагом, придуманным специально для патрулирования города и погонь за действительно опасными преступниками, Торопливые зашагали в сторону Грязного моста.

Калис на ходу подпрыгивал, норовя взвести лежащие в сапогах арбалеты.

В веселом заведении мадам Передур стражу, честно говоря, не ждали, хотя в этот час там не ждали вообще никого.

На стук никто не подумал открывать, и тогда Лахов постучал вторично, используя для этого здоровенные и мозолистые кулаки Калиса. Двухэтажное строение опасно закачалось, с крыши посыпалась труха, а доносящийся изнутри равномерный храп неохотно прервался.

– Считаю до одного – и начинаю стрелять, – сообщил изнутри голос, отдаленно похожий на женский.

– Только попробуй! – рявкнул Калис, почувствовавший себя в родной стихии, и в руках его оказалось по арбалету. – Это стража! Всем встать лицом к стенке, руки за голову! Молчать и бояться!

– Чего вам надо? – дверь приоткрылась, явив лицо, которое поэты лет тридцать назад сравнили бы с луной.

К лицу прилагалось несколько квадратных метров полупрозрачной ткани, под которой что-то колыхалось.

– Э… мы разыскиваем, – Лахов отодвинул Калиса в сторону и, стараясь не смотреть на это самое «что-то», шагнул вперед, – одного типа… Есть данные, что он вчера побывал у тебя.

– Много кто у нас был…

Мадам Передур не любила утро и старалась проводить его в уютном логовище из одеял и подушек. Яркий и беспощадный солнечный свет что-то делал с ее внешностью такое, с чем не могли справиться лучшие притирания.

К вечеру внешность вновь становилась такой, как надо, и мадам Передур оживала.

Но сейчас, когда солнце еще не добралось до зенита, она чувствовала себя несколько мертвой.

– Он не совсем обычный де… – Ргов вовремя прикусил язык, – человек. Вы не могли его не запомнить.

– А почему я должна отвечать? – лениво поинтересовалась мадам Передур.

– Если ты промолчишь, то я сообщу Большому Джиму, что ты отказалась ему помочь, – сказал лейтенант.

– Убедительный аргумент. Ну, был у нас вчера один тип, – мадам Передур украдкой вздохнула, – но он пропал так странно, что я решила, что он маг. Исчез из комнаты на втором этаже.

Что в этой комнате он находился не один, мадам решила не уточнять.

– Ты сможешь его описать?

Хозяйка веселого дома задумалась и через пару минут вынуждена была признать, что облик вчерашнего гостя в памяти не задержался.

– Высокий, черный, – сказала она. – Все.

– Может быть, твои девочки его запомнили? – сделал последнюю попытку Лахов.

– У них плохая память на лица.

– А давай их допросим! – предложил Ргов.

Мадам Передур смерила его взглядом, пройдясь от стоптанных сапог до слегка помятого на макушке шлема, и спросила:

– А ты точно выдержишь этот допрос, парень?

– Ну… это… я… – Ргов зарделся майской розой.

– Если что, мы сбегаем до речки, – пришел на помощь подчиненному лейтенант Лахов. – Тут недалеко. Понюхаем, чем от нее пахнет. Это здорово прочищает мозги и отбивает вожделение…

– Да уж, трудно вожделеть, когда тебе хочется блевать, – мадам Передур отступила, освобождая дверной проем. – Заходите.

Изнутри веселый дом напоминал кладбище старых вещей. Тут обитали запахи прогорклого жира, женских притираний и крови. Водились стада древних, продавленных диванов, под яркими обивками похожих на крашеных старух. Стены украшали слегка подранные гобелены.

Пыль плодилась и размножалась в огромных количествах.

– Садитесь, а я разбужу девочек, – сказала мадам Передур, пока Ргов героически сражался с приступом чихания.

– Ох, да помогут нам боги, – пробормотал Лахов, выискивая среди диванов такой, что выдержал бы касание могучей задницы Калиса.

Первой в зал спустилась Большая Зизи, похожая на рельефный холм, закутанный в несколько сшитых вместе парусов. За ней появилась Неистовая Марта, одарившая стражников взглядом, от которого все трое покраснели, как угодившие в кипяток раки.

Допрос начался, а через полчаса Лахов осознал, что окончательно запутался.

Виной тому стали не только зазывно хихикающие и строящие глазки девицы, а еще и их показания.

Одни говорили, что загадочно исчезнувший незнакомец был голубоглазым блондином, другие утверждали, что черноглазым брюнетом, третьи с пеной у рта доказывали, что волосы у него были рыжие.

Все сходились лишь в одном, что росту он был высокого.

Лейтенант почувствовал, что голова его готова закипеть, как поставленный на горн чайник.

– Так, – сказал он. – Хватит! Спасибо, дамы, вы оказали помощь закону, но нам пора идти…

– Заходи еще, красавчик, мы окажем такую помощь, что мало не покажется, – сладко промурлыкала Неистовая Марта.

Другие девицы захихикали, Лахов покраснел бы еще, не будь он и так краснее помидора.

– Мы идем, – сказал лейтенант, вставая с дивана и хватая за руку Ргова, по подбородку которого текли слюни, а взгляд был затуманенным, как у любителя опиума. – Калис, за мной, шагом марш!