Угадай, кто папа?

Склонив голову, он глянул на свои татуировки, расположенные на груди и на левом плече так, будто сам их раньше не замечал.

– Нет, вообще-то. Просто я прошу, чтобы их убирали в фотошопе. Это слишком личное!

– Что на них? – дотронулась до его груди, где громоздилось объёмное тату. Пробежалась пальчиками по незнакомым словам и даже ощутила выпуклость букв на упругой коже. – Это же латынь?

– Да, латынь, – стиснув зубы, перехватил мою руку, но сразу же выпустил её.

– Ты мне скажешь, что они обозначают? – приглядевшись, я обнаружила рой мурашек у него на груди, где только что касалась его.

– Нет! Не скажу, – безразлично бросил он и отвернулся от меня, накрывая себя одеялом.

Крис, кем ты себя возомнила?

Я нарочито громко хмыкнула, чтобы он точно услышал. Вздёрнув подбородок, резким движением я вытащила из-под него одеяло и закуталась в него. А дальше я побрела на поиски ванной комнаты.

Я прошлась вглубь просторного номера, где обнаружила ещё одну спальню.

Так и знала, что нарочно уложил меня в свою кровать!

Кажется, я снова возвращаюсь в прошлое пятилетней давности, когда Тима был для меня самым сложным ребусом в жизни. Если мне снова придётся разгадывать его, то на сей раз у меня не выйдет. Боюсь, я растеряла все навыки. Не думаю, что мне снова посчастливиться узнать, кто же такой Тимофей Димуров настоящий.

– Тут же есть ещё одна комната. Почему не уложил меня в ней? – спросила я, вернувшись к нему.

Мне было до жути любопытно узнать, что же он на это ответит.

– Я боялся оставить тебя одну, – с толикой нежности в голосе произнёс он, прикладывая свой телефон к уху.

Ждёт от меня благодарностей? Так не дождётся.

За ужином в ресторане он обмолвился фразой о том, что не имел серьёзных отношений после нашего расставания, но я нутром чувствовала здесь что-то нечистое.

На интервью он говорил обратное. Скорее всего, в этот самый момент он собрался звонить той, о ком как раз шла речь.

Интересно, кто она?

После скорого душа я вернулась в комнату, где в нос ударил аромат свежесваренного кофе.

– Прошу к столу! – улыбался он, отодвигая для меня стул. – На повестке дня у нас фритатта, тосты с джемом и ароматный кофе.

– Заманчиво!

Тима присел напротив меня и, с голодными глазами потерев свои ладони, открыл крышки с тарелок.

– Она очень вкусная, но мне ещё не доводилось найти вкуснее, чем готовишь ты… – театрально облизнулся, чем рассмешил меня.

Негодник и подхалим!

– Ты прав, чего-то не хватает, – ответила, набивая щёки неидеально приготовленным итальянским омлетом.

Когда мы прикончили завтрак, Тима шустренько ускользнул от меня в душ. Воспользовавшись моментом, я успела привести себя в порядок и немного подкраситься.

– Куда-то собралась? – с настороженным видом спросил он, выйдя ко мне в одном полотенце, ненадёжно обмотанном у него на бёдрах.

– Да, тут это… В общем, мне нужно ехать домой, – буквально вынуждала себя не смотреть на то, как по его мускулистой груди скатывалась вода крупными горошинками, очерчивая скульптурный рельеф.

– Тебя кто-то там ждёт? Куда так спешить? – будто расстроен он.

– Нет, просто не хочу тебе надоедать.

– Ты мне абсолютно не мешаешь.

– Приятно слышать, но мне правда нужно домой.

Повесив сумочку на плечо, я направилась в холл, лишь бы не видеть его такого…. такого мокрого перед собой. Уж я-то знала, что мои глаза так бы и смотрели на него, но разум взвыл, требуя немедленно прекратить это безобразие.

Как некстати Тима догнал меня и остановил у самых дверей, одёрнув за руку.

– Подожди же ты! Никуда не уходи! Дай мне ровно минуту, я оденусь и отвезу тебя куда скажешь!

Всё-таки и впрямь расстроен. Только почему я чую в этом подвох?

– Тим, нет! Я ухожу! Одна! – против своей воли громко выдала. Я хотела, чтобы до него дошли мои мольбы оставить меня и избавить от своего присутствия. – Извини, я поеду на метро. Так мне будет намного удобней.

Я выбежала из его номера, как угорелая. Но иначе никак. Я отчетливо понимала, что если останусь с ним ещё хотя бы на минуту, то нет никаких гарантий, что я не поддамся его давлению и не соглашусь на всё, чего бы он мне не предложил.

Проснувшись с ним в одной постели, я будто бы перенеслась на пять лет назад, где у нас ещё была надежда на безоблачное будущее.

Но, к счастью, реальность обрушилась на мои плечи мощной лавиной. У нас нет никакого светлого будущего. Уже ничто не сможет исправить наши ошибки.

И я до сих пор не могу смириться с тем, что он ждал меня целый месяц в больнице.

Но почему тогда он ни разу мне не позвонил? Я бы всё ему объяснила. Я бы призналась во всём.

Сейчас же, увы, я вынуждена скрывать от него тот факт, что он является отцом моего ребёнка.

Сынишка часто спрашивает об отце. Пока он ещё совсем малыш, я говорю ему, что наш папочка находится в разъездах. Он же у нас великий спортсмен. Доходило до того, что я даже отправляла ему открытки от имени отца, хоть и читать мы пока ещё не научились.

Наверное, в глубине души я всё ещё на что-то надеюсь…

Мы с сыном часто играем в игру: «Угадай, кто?». Он перечисляет мне свои предположения о том, кем может быть его отец. Пока у него имеется запас энтузиазма, но что будет дальше, когда он начнёт понимать?

Что будет, когда он узнает, как родная мать обманывала его на протяжении всей своей жизни?

Я боюсь даже представить. Скорее всего, я признаюсь ему во всём. Это будет ещё очень нескоро, но в мыслях я уже готовлюсь к этому серьёзному разговору.

Мой малыш и сам, возможно, всё поймёт, ведь он так похож на Тиму. Думаю, когда он вырастет, то будет точной его копией. Особенно во взгляде.

Когда ему что-то не нравится, то в этих бездонных синих глазах я узнаю Тимошу.

«Это же вылитый Дим-Тим, только его уменьшенная копия!» – так говорил мой брат, когда я отправила ему фотку сына в хоккейном обмундировании.

Когда я наконец добралась до дома, то сразу же принялась звонить сыну.

– Ну как ты там, родной мой? Мамочка по тебе безумно соскучилась.

– Мам, представь, я забил дедуле шайбу! – восторгался он в трубку.

– Правда? Да ты виртуоз. Как тебе удалось обыграть его? Ума не приложу!

В трубку мне послышался радостный смех родителей.

– Может скоро я стану самым лучшим хоккеистом?

– Безусловно! Самым лучшим и самым успешным!

– Как мой папа? – неожиданно спросил он.