Угарит

В общем, из комнаты мы вышли уже к вечеру – как раз готовился праздничный пир. И уже в дверях Юлька заметила:

– А все-таки ты балда, Венечка, вот кто тебе мешал так… ну хотя бы разочек за все это время, а? Хотя… хотя тогда, наверное, ничего бы с Соломоном не получилось, да?

Но обсуждать это было некогда – да и что там было обсуждать! Кругом она была права. Но когда женщина счастлива, это уже не так важно, насколько она права. И только я хотел ей об этом сказать, как на нас налетела какая-то служанка, видно, Юлькина знакомая:

– Идем скорее! Тебя ждет сам царь!

– А меня? – недоуменно переспросил я.

– Про тебя, господин, не сказали.

Ого, подумал я, какие тут дела без меня завертелись… Юлька высочайшей аудиенции удостоилась. За какие заслуги или по какому поводу? Это мне было неведомо. Но в целом, пожалуй, все складывалось удачно.

Так я думал целых три минуты, потому что следующим, кого я встретил в покоях дворца, оказался Ахиэзер. Он приветствовал меня не слишком-то тепло, но и не изрыгал громы и молнии, как можно было ожидать. Всё-таки я ему сорвал эксперимент, пусть и не один… но явно я сыграл не на его стороне.

– Хай! – поздоровался он, – советую срочную эвакуацию.

– Отчего так? – удивился я, – Вроде, всё складывается удачно!

– Смотря для кого, – ответил он, – для Соломона всё якшы.

– Так и я с ним подружился.

– Так и он еще не вполне царь. А Йоав вполне генерал. Думаешь, ему понравится? Его голова полетит первой, когда Соломон станет царем. А чья голова может полететь, пока не стал?

– Об этом я как-то не подумал, – признался я, – но ведь он…

– Не заметил, как ты исчез из лагеря Адонии накануне новой инаугурации? Он был проинформирован. Сейчас он слишком напуган, как и все они… Но пройдет время. Ты ведь служишь ему? Но эта услуга вышла совсем яман, никаких бонусов за нее не жди.

– Дааа… – протянул я, – и кстати, Ахиэзер, спасибо, что предупредил. Ты ведь тоже на меня, наверное, сердит? Я, собственно, не собирался срывать тебе эксперимент. Я по своим делам отлучился. Юлька тут была, и вообще… Как-то оно само.

В этот момент я практически верил сам в то, что говорил. Я ничего такого не задумывал… и не хотел огорчать Ахиэзера, который меня когда-то спас. Но что же делать, если теперь мы выходим по разные стороны!

– Проблем йок, – ответил тот таким же ровным, бесцветным голосом, – эксперимент завершен. Результат получен. Негативный результат тоже интересен. Матрица обладает резистентностью, инерционностью. Подключаются дополнительные механизмы, противодействующие флюктуациям. Вполне возможно, если бы не ты, Адония через полгода заболел бы флю и умер, а царство бы наследовал Соломон. Это новый фактор, он нами прежде не учтен.

– А может, Божья воля такова? – предположил я, – ну, как в Библии написано?

– Наука не оперирует такими категориями, – ответил он, – но если ты назовешь так резистентность матрицы, я не возражаю. Мы многого пока не знаем.

– И что ты теперь?

– Теперь дайв-ап. Всплытие. Извини, но вас я взять не могу – энергии не хватит.

– Да я, собственно, и не претендую, – ответил я, – ты же выбросишь нас в своем собственном времени, а не в нашем?

– Если со мной, то да. А для вашего хронопласта надо проводить заново калибровку, это еще больше энергии. Но ее не хватит вам даже на простой дайв-ап.

– А в ваш мир мне не хочется, извини. Вон, вы с русским языком что сделали, об остальном уж и не спрашиваю… неужели это и есть наше будущее?

– Откуда мне знать? – так же бесцветно отозвался он.

– Погоди… мы же из одного мира, так? Мы ведь сверяли нашу общую историю?

– Сверяли, и что? До начала двадцать первого века она совпадает полностью, что дальше – неизвестно. Помнишь, что я говорил о ветвящихся линиях? Мы спустились к одной развилке, но совсем не факт, что по одной ветке.

– То есть как?

– Ты же помнишь, всякое событие – это пучок возможностей. Я могу сейчас пойти направо или налево. Ты можешь явиться к Йоаву с повинной или убежать в горы – и никто пока не знает, что для тебя безопаснее. Ты даже можешь подговорить Соломона избавиться от Йоава, пока он первым не снес тебе голову…

– Я не стану. Йоав не причинил мне никакого зла.

– И правильно, шансы победить боевого генерала, которому предана армия, минимальны, аркадаш. Но это – твоя история. Я не знаю, какова твоя матрица и ее резистентность, и есть ли она вообще… ты называл ее волей Бога, так?

– Так, – растерянно проговорил я.

– Наука, как видишь, не поняла этого механизма и до моего времени: почему история идет этим или тем путем. Наш эксперимент – только маленький степ в этом направлении. Но ты свободен в выборе. И Джулия свободна. И Шломо, и каждый из нас. Что будет дальше, мы не знаем наверняка. Только экстраполируем тренды.

– Но твой мир – не просто экстраполяция. Это реальность.

– Мой мир – реальность, сложившаяся в результате действия миллиардов людей. И ты, и Джулия тоже среди них. Как поступите вы завтра, если вернетесь домой – я не знаю. Может быть, совсем иначе, чем поступили в моем мире. И если иначе поведут себя миллионы – тренд может измениться. А в критических точках бывает, что достаточно тысяч, или сотен, или десятков… иногда что-то меняет даже один человек. Ваше будущее вы определяете сами.

– Или воля Божья.

– Или вы вместе с волей, – он впервые за время разговора улыбнулся, – а мне пора. Мой выброс произойдет через четыре часа, мне надо завершить кое-какой бизнес, сделать медикацию и подготовить специмены… образцы.

– Успеха тебе, – улыбнулся я в ответ, – и спасибо за всё.

– Не за что совсем, – ответил он, – а успех пригодится. Примерно один дайв-ап из двадцати катастрофичен, а два других приблизительны. Техника пока очень несовершенна. Вроде первых аэропланов…

– Удачи!

Мы крепко пожали друг другу руки. Вот уж не думал: выходит, этот сухарь, этот экспериментатор – он жизнью рискет? Вот уж не подумал бы… Или может промахнуться мимо своего времени? И только тут до меня дошло… а если бы эксперимент окончился иначе – он бы тогда попал в совсем другое будущее! Как у Брэдбери с бабочкой.

– Слушай, погоди… а если бы всё удалось… так мир бы неузнаваемо изменился!

– Конечно.

– А в какое бы будущее тогда вернулся ты?

Он рассмеялся:

– При успешном дайв-апе – в то самое, из которого пришел. Миры ветвятся, я же говорю. Здесь мы бы создали экспериментальный мир, следили за ним в ключевых точках. Извлекали бы важные уроки. Возможно, кто-то из исследователей стал бы рефьюдежром… беглецом. Поселился бы в этом мире навсегда, если бы понравилось, но таких случаев пока не было. А исходный мир в любом кейсе-мейсе остается нетронутым. Но иногда хронодайверы промахиваются. Не то время или не тот мир, а возвращать их пока не научились. Зато всегда почему-то та же самая локация.