Угасающее солнце: Шон`Джир

— На твои попытки вступить в контакт никакого ответа не было.

— Не было, — кивнул Дункан и вздрогнул.

— Нужно будет одеть сверху еще мантии, — заговорил Ньюн. — Нам понадобятся санки, чтобы везти припасы. Мы пойдем как можно дальше… да, госпожа? — и посмотрим, что там такое.

— Да, — ответила Мелеин. — Посмотрим.

Дункан хотел было повернуться, чтобы сделать все необходимое, но, решив, что сейчас самое время высказать свои сомнения, откинул в сторону вуаль, которую одел, чтобы было теплее.

— Госпожа, — сказал он. — Будет лучше… если я останусь на корабле.

— Мы не будем возвращаться, — проговорила Мелеин.

Дункан переводил взгляд с одной на другого, видя боль в глазах Ньюна, и внезапно понял, отчего его самого не покидало чувство утраты.

— Я обязательно должен остаться, — сказал он, — чтобы охранять вас, госпожа. Я не покину это солнце. Я останусь. Но, может быть, мне удастся остановить других.

— Вехи, которые ты оставил… Они для этого?

Он испытал шок, поняв, что ему не удалось обмануть Мелеин.

— Да, — ответил он хриплым голосом. — Чтобы дать им знать, что здесь друзья. Возможно, они прислушаются к этому.

— Тогда тебе не нужен корабль, — сказала она. — Этого сообщения достаточно. Если они не обратят на это внимания, говорить будет не о чем. Корабль не вооружен.

— Я могу поговорить с ними.

— Они захватят тебя, — проговорила госпожа.

Это было правдой. Стэн пристально смотрел на нее, промерзший до костей на ветру, что налетал на них.

— Ты не можешь сражаться, — сказала она и, окинув взглядом необъятный горизонт, протянула ему руку. — Если они начнут искать нас здесь повсюду, они никогда не послушают тебя; если же нет — что ж, прекрасно. Идем с нами, кел Дункан.

— Госпожа… — негромко проговорил Стэн, соглашаясь.

И он повернулся и поднялся по трапу.

Предстояло порыться в корабельных запасах; Ньюн назвал все необходимое, и вместе они собрали из алюминиевых трубок некое подобие санок. Санки погрузили в грузовой лифт, закрепив на них выбранные Ньюном запасы: контейнеры с водой, пищу, легкие циновки, чтобы спать на них, алюминиевые стержни для палатки, и одеяла с подогревом — роскошь ци'мри, но холод снаружи убедил даже Ньюна.

Они подобрали дополнительную одежду и запасную обувь, и одели поверх одной вторую сайг.

И напоследок они сделали самое главное — сходили в святилище пан'ена, и Ньюн, с благоговением взяв овоид в руки, отнес его вниз к санкам и установил на приготовленное для него место.

— Спускаемся, — сказала Мелеин.

Дункан нажал кнопку, и грузовой лифт медленно сполз на грунт и замер, ожидая, пока они шагнут на багровые пески.

День подходил к концу.

Позади них грузовой лифт пополз вверх и с грохотом встал на свое место; и звук этот показался чужим в этой пустыне; и когда он стих, остался лишь свист ветра. Мри, ни разу не оглянувшись, зашагали вперед; Дункан же, сдержавшись пару раз, на третий не выдержал и посмотрел через плечо. Громада корабля таяла позади. По мере того, как они удалялись, она становилась странно застывшей, окрашиваясь в абрикосовый цвет, сливаясь с землей: ни света, ни движения, ни звука.

Потом между ними встала возвышенность, и корабль исчез из виду. Дункан почувствовал странную опустошенность; тела его касались одежды мри, ставшие для Стэна привычными; долгожданный ветер обдал его пронизывающим холодом, но землянин по-прежнему чувствовал себя одиноким. Они шли за солнцем — к источнику энергии, который обнаружили приборы, и Стэну неожиданно пришла в голову мысль, что найди мри своих соплеменников, ему будет непросто объяснить свое присутствие среди них.

И может настать время, когда его присутствие станет куда большим, чем просто неудобством для Ньюна и Мелеин.

Что ж, такой конец был бы ужасен — в одиночестве, среди чужих.

Его поразило то, что в своем безумии он поменялся местами с теми, кого жалел, и, самое печальное, Стэн не верил, что Ньюн захочет бросить его.

Нэй'ай'ин склонялся к горизонту, неся им красноватые сумерки, погрузившие высыхающее море в забвение тумана, а в огромной и вселяющей ужас пропасти слева от них сквозь марево воспарили вверх остроконечные скалы, у которых, казалось, не было подножий. Когда солнце начало садиться, люди остановились отдохнуть и поужинать; разгоряченные от ходьбы, они из-за холода все же не снимали вторых мантий. Они думали, что дусы придут на запах пищи, но те не появлялись. Пока они отдыхали, Ньюн часто поглядывал в ту сторону, куда ушли звери, и Дункан, беспокоясь об исчезнувших зверях, тоже озирался по сторонам.

— Их планета не менее сурова, — сказал наконец Ньюн, — и, скорее всего, они бродят в поисках пищи.

Но сам он нахмурился, по-прежнему осматривая горизонт.

Солнце садилось, и вокруг начало твориться нечто невообразимое. Сквозь висящую в воздухе туманную дымку внезапно проступали горы, которых прежде не было видно, и вокруг, откуда ни возьмись, появлялась земля, отступая вслед за солнцем к дальним холмам.

А на берегах высыхающего моря поднялись башни и тонкие шпили, лишь чуть-чуть темнее, чем абрикосовое небо.

— Ах! — выдохнула, поднимаясь, Мелеин; и они тоже поднялись и застыли, глядя на горизонт, на город, что вздымался перед ними, подобно миражу. Лишь несколько мгновений тот был виден, а затем, когда край Нэй'ай'ина скользнул за горизонт, неся сумерки, растворился в тени.

— Это его обнаружили приборы! — проговорил Дункан.

— Там есть что-то живое.

— Возможно, — отозвался Ньюн. Конечно, ему очень хотелось верить в это, но ни надежда, ни тревога не прозвучали в его голосе. Он всегда был готов к самому худшему; это, похоже, позволило ему сохранить рассудок в прошлом, где кроме разрушений мало что было.

Мелеин снова опустилась на свою расстеленную на песке циновку, и сцепила руки на коленях, и ничего не сказала.

— Он может быть очень далеко, — проговорил Дункан.

— Как далеко тот источник, что ты обнаружил? — спросил Ньюн.

Дункан пожал плечами.

— День или около того.

Ньюн нахмурился, опустив мэз ниже, чтобы открыть большую часть своего лица.

— Скажи мне правду: ты выдержишь такой переход?

Дункан подобающим мри жестом выразил согласие.

— Воздух разреженный, но такой я еще могу выдержать. Меня беспокоит в основном холод.

— Оденься теплее. Думаю, мы заночуем здесь.

— Я не буду тебе в тягость, Ньюн.

Ньюн задумался над этим и наконец кивнул.

— Мри не носильщики тяжестей, — сказал он, и Дункан понял скрывавшуюся за этой шуткой Келов непреложную истину. Стэн усмехнулся, а Ньюн подкрепил свои слова внезапным устрашающим жестом.

Вуали вернулись на свое место. Дункан завернулся в одеяло с подогревом, чувствуя себя гораздо лучше, чем он мог себе представить в подобных обстоятельствах. В неприятно холодном воздухе одеяло и мантии обеспечивали ему такое приятное уютное тепло. В ясном небе над головой редкие звезды не образовывали знакомых фигур. Он выдумал их сам: треугольник, змея, и мужчина с огромным дусом у ног. Это усилие окончательно истощило его затуманивающееся сознание, и Стэн провалился в сон, чтобы проснуться от того, что Ньюн тряс его за плечо, напоминая, что теперь его очередь сторожить, ибо дусы все еще не вернулись.