Угольный генератор

– Будем делать обыск...
– деловито проговорил один из них.

Только теперь я вспомнил, что не успел сообщить Семену о грозившей нам неприятности.

* * *

– Что за дьявольщиной вы там занимаетесь?
– строго спросил нас круглолицый и низкорослый начальник уездной милиции, когда мы пришли к нему.

Мы сидели на табуретках в просторной комнате, наполненной запахом махорки и сапогов, обильно смазанных дегтем.

Мы явились в милицию с полным сознанием своей невиновности, так как действительно не знали, откуда Грицько Горобец доставал цинк. Начальник был известен в городе как добродушный и очень веселый человек. Бояться его у нас не было никаких оснований.

– Алхимики вы, что ли?
– спросил он улыбаясь.

– Нет, мы не алхимики...
– ответил я.
– Мы электротехники экспериментаторы.

– Электротехники? Так зачем же вы пользуетесь крадеными кладбищенскими принадлежностями?

– Мы не знали, что они краденые, а тем более кладбищенские, - отвечал я. Нам просто были нужны цинковые пластинки.

– Цинковые вам нужны... А почему именно цинковые? А железные? Железные вам не нужны? Как насчет крыш, я могу быть спокоен?

Семен был задумчив. Видно, он продолжал размышлять о прерванном опыте и его необыкновенных результатах.

– Ну-ка, объясните, зачем вам нужен цинк?
– настаивал начальник.

– Вы, конечно, знаете, как устроены гальванические элементы...
– начал я неуверенно.

– Нет, не знаю. Даже понятия никакого не имею, - ответил начальник, откидываясь на спинку стула.
– Это, которые для звонков, что ли?

Голос начальника показался мне настолько добродушным, что я решил объяснить ему все как можно лучше.

– А вы вот возьмите банку с водой, - начал я немного неуверенно, - и насыпьте туда столовой соли, чтобы вода лучше проводила электричество...

– Ну...

– А дальше, в эту же банку нужно сунуть медную пластинку и цинковую пластинку... Только смотрите, чтобы они не соприкасались друг с другом!

– Ну и что...

– А то, что вы сразу получите простейший гальванический элемент. На концах проводников, прикрепленных к пластинкам, образуется электрическое напряжение.

– До чего просто!
– удивился начальник.

– Вы понимаете?
– продолжал я.
– Цинк-то, окисляясь в жидкости, то-есть соединяясь с ее кислородом, ведь должен выделять энергию! Ну, так же, как, скажем, уголь, который выделяет энергию в виде тепла, когда окисляется на воздухе, иначе говоря - сгорает. Куда деваться энергии от окисления цинка - я вас спрашиваю? Ну, вот она и превращается в электрический ток. Сгорая незаметно в жидкости, цинк вырабатывает электроэнергию. Вам понятно?

– Да так, как будто бы сравнительно ясно.
– угрюмо проговорил начальник.

– Иногда медная пластинка, - продолжал я, - заменяется пластинкой из прессованного угля. Она так же, как и медная, не растворяется в жидкости. A служит только для того, чтобы выводить электрический ток из жидкости.

– Ну, а цинк разве ничем заменить нельзя?
– осторожно спросил начальник. Цинк ни в коем случае, - твердо ответил я.
– Без него

пока что немыслим ни один практически работающий элемент. Разве только вот что...

Я вопросительно посмотрел на Семена, не зная, можно ли открывать нашу тайну. Но начальник не заметил моего замешательства.

– Очень жалко, - проговорил он со вздохом, видно, вспоминая про ограбленное кладбище.
– Вот что, - продолжал начальник, - все для меня ясно. Спасибо, конечно, за популярное объяснение. Мне непонятно только, зачем вам необходимо такое количество... этих самых элементов. Ну, сделали один, ну, два. Я понимаю, что вы большие любители этого дела. Но почему, я вас спрашиваю, все кладбище обезображено? Так же нельзя, ребята! У нас тут, конечно, нигде цинка и не достанешь. Но нельзя же допускать надругательство над мертвецами.

– Мы делаем опыты.
– понурясь, проговорил Семен.
– Мы хотим построить такую батарею, чтобы она могла освещать весь город...
– Что?
– переспросил начальник.
– Весь город? Да, раз вы объясняете, что без цинка никакие батареи невозможны, то на какие-такие кладбища вы надеетесь?

И вот тут-то Семен неожиданно для меня открыл перед начальником нашу тайну.

– Это мы делаем предварительные опыты.
– начал он.
– Так сказать, практикуемся. А дальше нам цинк не нужен будет. Мы придумываем такой гальванический элемент, у которого растворялся бы не цинк, а уголь. Пусть уголь сгорает в элементах и за счет этого получается электроэнергия. Тогда незачем его будет сжигать в топке паровой машины, чтобы получать электричество от вращения динамо. Электростанции будут не нужны...

Начальник начал улыбаться.

– A разве без вас не нашлось умников, чтобы так сделать?
– весело спросил он.

– Нет, не нашлось!
– горячо вставил я.

– Значит, электростанции, по-вашему, зря строят?
– продолжал начальник.

– Не могут еще люди превращать химическую энергию угля непосредственно в электрическую.
– торжественно заявил Семен, приподнимаясь с табуретки.
– Вот потому и электростанции строят с паровыми машинами.

– Подождите!
– заволновался начальник и тоже поднялся со стула.
– Машина ведь дает огромную силу, а сколько же нужно будет элементов, чтобы осветить даже такой маленький город, как наш?

– А это и не важно!
– кипятился Семен.
– Нужно сначала разрешить проблему самого превращения, а уже потом думать о мощностях. Вы думаете, что электростанции с динамомашинами строят от хорошей жизни? Вы думаете, что это для удовольствия сжигают уголь в топках паровых машин, чтобы потом вращать динамо? Ничего подобного! Нигде в мире не умеют сжигать уголь так, чтобы сразу получалась от него электроэнергия непосредственно. Вот с цинком получается в гальванических элементах, а с углем нет... A ведь химической анергии, заключенной в угле, в несколько десятков раз больше, чем в цинке!

Видно, мы подняли в кабинете начальника такой шум, что в отворившиеся двери стали заглядывать милиционеры, впервые в жизни увидевшие, как милицейский допрос превратился в научный диспут.

– Что значит "от хорошей жизни"?
– кричал, в свою очередь, начальник. Паз строят паровые электростанции, так, значит, они нужны!

– Да, нужны, - язвительно продолжал Семен.
– Паровая машина

в среднем только пять - семь процентов химической энергии, заключенной в угле, превращает в энергию вращения вала. Да потери при передаче вращения на динамо... Да потери в самой динамо... Вот и превращается в электричество только часть того, что можно было бы превратить полностью.

– А вот в гальванических элементах, - вмешался я, химическая энергия, заключенная в цинке, почти полностью превращается в электрическую. Процентов пятнадцать - двадцать всего потерь. Это научно доказано! Вот если бы так с углем можно было сделать...

Начальник засунул руки в карманы и стал смотреть на нас серьезно.

– И что же у вас... что-нибудь там получается?
– опять спросил он, усаживаясь за стол.

– Видите ли...
– проговорил Семен немного смутившись, - как раз вчера... правда, ток то появлялся, то исчезал...