Уголовно-юрисдикционная деятельность в условиях цифровизации

Таким образом, позволительно сделать вывод о том, что уголовно-юрисдикционная деятельность – особый вид государственно-властной деятельности уполномоченных на то органов и их должностных лиц по устранению юридических конфликтов, возникающих в уголовно-правовой сфере, путем реализации правовых норм в установленной процессуальной форме в рамках рассмотрения и разрешения дел о преступлениях и исполнения наказания. Из этого усматривается, что содержание уголовно-юрисдикционной деятельности многоаспектно и многогранно и включает в себя действия по выявлению, предупреждению, расследованию преступлений, привлечению преступников к уголовной ответственности, исполнению и отбыванию наказаний.

На содержании уголовно-юрисдикционной деятельности и законодательства, ее регулирующего, не может не сказываться процесс цифровой трансформации, который так или иначе охватывает все сферы современной общественной жизни. Из предыдущего изложения следует, что рассматриваемая нами юрисдикционная деятельность одной из основных своей целей имеет доказывание фактов совершения преступлений. В ходе производства по уголовному делу любые решения принимаются на основе собранных, исследованных и оцененных доказательств. Развитие информационно-цифровых технологий, перевод функций государства в электронную сферу, создание и деятельность электронного правительства настоятельно потребуют деформализации всего процесса доказывания. В связи с этим возникает необходимость адаптации уголовно-юрисдикционной деятельности в цифровой (электронной) сфере, сопровождающейся заменой ряда традиционных источников доказывания принципиально новыми источниками.

Появление электронной формы фиксации, передачи и использования информации диктуют потребность в разработке новых методов обнаружения, фиксации и оценки доказательств при совершении ряда преступлений, в первую очередь связанных с использованием средств компьютерной техники. Об этом свидетельствует содержание не только отдельных монографических работ известных ученых [8] , но и некоторых диссертационных исследований по соответствующей научной тематике [9] .

8

См.: Лебедев В.М., Хабриева Т.Я. Правосудие в современном мире. М.: Норма, 2012; Пастухов П.С. Доктринальная модель совершенствования уголовно-процессуального доказывания в условиях информационного общества: монография. М.: Юрлитинформ, 2015; Развитие информационных технологий в уголовном судопроизводстве. М.: Юрлитинформ, 2018.

9

См.: Зазулин А.И. Правовые и методологические основы использования цифровой информации в доказывании по уголовным делам: дис… канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2018; Овсяников Д.В. Копирование электронной информации как средство уголовно-процессуального доказывания: дис. … канд. юрид. наук. Челябинск, 2015; Оконенко Р.И. Электронные доказательства» и проблемы обеспечения прав граждан на защиту тайны личной жизни в уголовном процессе: сравнительный анализ законодательства Соединенных Штатов Америки и Российской Федерации: автореф. дис. … канд. юрид. наук. М., 2016.

К примеру, особую актуальность обретают юридические конфликты, связанные с использованием новых финансовых технологий. В частности, развитие современных финансовых технологий и возникновение таких цифровых сущностей, как криптовалюты и токены, порождают ранее не существовавшие факторы, которые необходимо учитывать в интересах национальной безопасности в целом и уголовно-юрисдикционной деятельности в частности. Специалисты своевременно подметили возникновение принципиально новых рисков в кредитно-финансовой сфере, связанных с использованием технологии распределенного реестра (блокчейн [10] ) при совершении криптовалютных транзакций. В частности, обращается внимание на уязвимость этой технологии в аспекте совершения таких транзакций и хранения криптовалюты. При этом прогнозируется увеличение количества компьютерных атак, направленных на эксплуатацию уязвимости соответствующей инфраструктуры, констатируется отставание количества и качества средств защиты подобных систем [11] .

10

Блокчейн (от англ. blockchain – блочная цепь) – технология распределенных баз данных (реестров), основанная на постоянно продлеваемой цепочке записей.

11

См.: Глотов В.И., Михайлов Д.М. Минимизация рисков в кредитно-финансовой сфере (блокчейн) // Экономика. Налоги. Право. 2017. № 6. Т. 10. С. 16, 17.

Правоведы обращают внимание на неопределенность в вопросе правовой природы криптовалют, в чем также усматриваются дополнительные риски [12] . По определению электронные денежные средства, в том числе представленные криптовалютой, предназначены для применения в легальном экономическом обороте. Использование соответствующих благ в преступных целях противоречит интересам граждан, общества и государства, поскольку подрывает важнейшие устои денежной системы, имущественного оборота и экономики в целом [13] .

12

См.: Печегин Д.А. Крипториски // Российский журнал правовых исследований. 2017. № 3. С. 151–157.

13

См. подробнее: Кучеров И.И. Криптовалюта (идеи правовой идентификации и легитимации альтернативных платежных средств): монография. М.: АО «Центр ЮрИнфоР», 2018. С. 183–203.

Процесс цифровизации уже сказался и на состоянии законодательства, регулирующего уголовно-юрисдикционную деятельность. В частности, современное уголовно-процессуальное законодательство предусматривает различные возможности применения информационно-цифровых технологий для должностных лиц государственных органов, осуществляющих производство по уголовному делу. Цифровые технологии по факту обрели широкое распространение при доказывании по уголовным делам. Так, субъекты уголовно-юрисдикционной деятельности наделены правом формировать процессуальные документы не только типографским, но и электронным способом (ст. 474 УПК РФ). Копии судебных решений могут изготавливаться в форме электронного документа (ст. 474¹ УПК РФ).

Исполнительный лист вместе с копией судебного решения может направляться судом для исполнения судебному приставу-исполнителю в форме электронного документа, подписанного судьей усиленной квалифицированной электронной подписью в порядке, установленном законодательством Российской Федерации (ст. 393 УПК РФ). По заявлению участника уголовного судопроизводства суд может направить ему копию судебного решения в электронном виде с использованием информационно-телекоммуникационной сети «Интернет» (ст. 474¹ УПК РФ).

Тем не менее с точки зрения цифровизации уголовно-юрисдикционной деятельности законодательство нуждается в дальнейшем совершенствовании. В частности, в УПК РФ не прописаны специальные нормы относительно информации о преступлении, имеющей электронную (цифровую) форму. Данное обстоятельство вызывает определенные сложности при соотнесении такой информации с перечнем доказательств, предусмотренных ст. 74 УПК РФ. В уголовно-процессуальном законе не сформулировано определение того, что следует понимать под документами в электронном виде. Нет ясности в вопросе о том, кто из участников процесса наделен правом изготовления документа в электронном виде и на каком этапе уголовного судопроизводства. С позиции идентификации лица, составившего документ, имеет место неопределенность и относительно вида подписи электронных документов [14] .

14

См.: Андреева О.И., Зайцев О.А. Перспективы ведения российского уголовного судопроизводства в электронном формате // Уголовная юстиция. 2018. № 12. С. 57–61.

Следовательно, можно сделать вывод о том, что даже такая консервативная с точки зрения методики осуществления и правового регулирования деятельность в известной степени подвержена цифровой трансформации. Вместе с тем подобная трансформация ни в коей мере не затрагивает важнейших устоев этой деятельности, основных ее правовых форм и институтов.

§ 2. Цифровизация и ее значение для юридической практики

Стремительный рост объемов информации [15] и увеличение ее влияния на все сферы жизни человека в последние годы стали реальностью, с которой государству приходится иметь дело в процессе обеспечения национальной безопасности [16] . Так, государства должны принимать участие в развитии и функционировании Интернета [17] . С учетом того, что сегодня «законы и подзаконные акты должны работать на опережение» [18] , России следует принять нормативные стандарты в сфере цифровизации, чтобы управлять процессом перемен [19] .

15

См.: Шувалов И.И., Хабриева Т.Я., Фэн Цзинжу и др. Киберпространство БРИКС: правовое измерение: монография / отв. ред. Дэн Руйпин, Т.Я. Хабриева; сост. Жун Фу, Н.М. Бевеликова. М.: ИЗиСП, 2017. С. 16.

16

См.: Хабриева Т.Я., Черногор Н.Н. Право в условиях цифровой реальности // Журнал российского права. 2018. № 1 (253). С. 85.

17

См.: Хабриева Т. Я. Право перед вызовами цифровой реальности // Журнал российского права. 2018. № 1 (253). С. 12; Шувалов И.И., Хабриева Т.Я., Фэн Цзинжу и др. Указ. соч. С. 16.

18

Мацкевич И.М. Проблемы юридической науки: оценка качества и перспективы преодоления // Юридическое образование и наука. 2016. № 3. С. 6.

19

См.: Трунцевский Ю.В. О проблемах правового регулирования взаимоотношений государства и бизнеса // Юридический мир. 2011. № 4. С. 25.

Президент РФ В.В. Путин в своем Послании Федеральному Собранию Российской Федерации отметил: «Россия должна стать не только ключевым логистическим, транспортным узлом планеты, но и одним из мировых центров хранения, обработки, передачи и надежной защиты информационных массивов» [20] .

Оцифровка (преобразование текста, изображений или звука в цифровую форму, обработанную компьютером [21] ) призвана не только улучшить доступ к правосудию, но и обеспечить значительную экономию на затратах по производству, транспортировке и хранению большого количества бумажных материалов.

20

Послание Президента РФ Федеральному Собранию. 01.03.2018 // Официальный сайт Президента РФ [Электронный ресурс]. URL: http://kremlin.ru/events/presi-dent/news/56957.

21

URL: https://en.oxforddictionaries.com/definition/digitization.

В настоящее время публичная сфера фактически перешла в Интернет [22] . Неотъемлемой чертой просвещенного гражданина является его подключенность к цифровым сетям [23] , а также использование технологии блокчейна [24] , которая предоставляет уникальную возможность повысить прозрачность всех значимых действий при помощи безопасных, проверяемых распределенных записей.

Таким образом, цифровизация юридической практики представляет собой часть общего развития. Несмотря на широкое обсуждение этого явления есть острая нехватка объективной информации о последствиях цифрового сдвига для изучения права и практики его применения.

22

См.: Keane J. Structural transformations of the public sphere // The Communication Review. 1995. Vol. 1 (1). P. 1—22.

23

См.: Iosifidis P., Wheeler M. The public sphere and network democracy: Social movements and political change? // Global Media Journal. 2015. Vol. 13 (25). P. 1 – 17 [Electronic resource]. URL:the-public-sphere-and-network-democracy-social-movements-and-politi-cal-change.php?aid=64445.

24

См.: Кучеров И.И. Указ. соч.