Уголовного розыска воин
Шрифт:
Мать улыбнулась и погрозила ему пальцем:
— Ох, Гена, кому хочешь сердце растопишь...
Он спал и не слыхал телефонного звонка, который раздался в половине двенадцатого ночи. Ольга Ивановна положила ему ладонь на лоб:
— Гена...
Он вскочил, сказал в трубку одно слово:
— Иду.
...Машина шла по шоссе. Ехали молча. Недалеко от деревни Вилюши на обочине дороги вдруг показалась фигура мужчины. Гронский нажал на тормоза. Дверцы машины открылись. Зубрович и Павлов вышли. «Он», — шепнул Павлов. Они схватили мужчину и втолкнули в машину. Через несколько секунд у машины в темнота возникла вторая фигура. Гронский включил фары. На шоссе стоял парень в очках. Снял очки, метнулся в сторону, но Гронский и майор Беломестных настигли его.
— Держись! — крикнул Генрих Григорьевич Гронскому, заметив, что парень в прыжке схватился за его плечо.
И в эту минуту он увидел в руках очкастого пистолет, которым тот наотмашь ударил Гронского. Секунда, и руки бандита были схвачены. Майор Беломестных прижал преступника. Но резкий рывок вниз, и бандит
Схватка продолжалась четыре минуты.
Выстрел в гражданина Беломестных Г. Г. произведен на очень близкой дистанции с неплотным соприкосновением дульного среза огнестрельного оружия с поверхностью его одежды. Это подтверждается наличием крестообразного разрыва ткани кителя, рубашки в области входа пули от действия пороховых газов, а также отложением металлов (меди) на лицевой ткани кителя, рубашки, майки и вокруг входного отверстия на коже.
Смертельное ранение гражданину Беломестных Г. Г. причинено из короткоствольного оружия сильного боя калибром около 7—8 мм, каким мог быть пистолет ТТ.
Шесть часов утра. Ольга Ивановна снимает трубку.
— Можно Виталия?
К телефону подходит старший сын Беломестных.
— Виталий, будьте мужественны. Ваш отец погиб.
«Трудно подсчитать, сколько жизней спас в ту ночь майор Беломестных, пожертвовав своей...»
«Комсомольцы ткацкого цеха завода химического волокна имени Ленинского комсомола выступили с инициативой — создать обелиск майору милиции Г. Г. Беломестных, павшему от руки бандита.
И вот в среду на место, где произошла схватка с преступниками, прибыли чуть ли не все жители Даугавпилса. Под залпы салюта медленно сползает белое покрывало. Красные гвоздики и тюльпаны ложатся у подножия обелиска».
За самоотверженные действия и мужество, проявленные при задержании опасного преступника, наградить майора милиции Беломестных, Генриха Григорьевича орденом Красной Звезды (посмертно).
Москва, Кремль,
20 октября 1970 г.
...Их было четверо. Верней, сначала двое, потом стало четверо. Двое — Юрий Коляда и Павел Степанов — считали себя друзьями. Виделись часто, выпивали, фланировали по городу. Никаких других примет у той дружбы не было. Была заповедь: если в драку ввяжемся, друг друга выручать. Если в милицию попадем, молчать и друг друга не заваливать. Заповедь не выполнялась. Не раз встречались с работниками милиции, раскаивались, выгораживая каждый себя, спихивали вину один на другого. Обходилось. Отцы спешили на помощь, выручали. Особенно это ловко получалось у отца Коляды. У отца Степанова похуже, но чистосердечней: «Я, товарищи, виноват, а не сын. Я алкоголик, последний человек, бью его по пьянке, унижаю. От этого он на невинных людей кидается. Даю такое слово: если он еще раз что-нибудь нарушит, наказывайте нас двоих. Как я есть коренная причина его несчастий». Действовало. Но, когда Юрий Коляда учинил драку на молодежном вечере в железнодорожном клубе и получил два года за злостное хулиганство, в действие были пущены более сильные средства. Отец разжалобил коллектив ремонтных мастерских, в котором работал Юрий, и там взяли хулигана на поруки. Павел Степанов тоже предстал перед судом. За дебош в вино-водочном отделе магазина его приговорили к лишению свободы на год. У него в ту пору такого сердобольного коллектива, как у Коляды, за спиной не было, и он свой год должен был отбывать на принудительных работах. Дружки не расстались, разве только виделись теперь пореже.
Испуг наказания прошел. Работа всегда для них была принудиловкой, так что особенных перемен в их жизни не произошло.
Встречаются. Зреет план нового, теперь уже обдуманного, преступления, для которого нужно оружие. А цель преступления — деньги. Для чего? А для того, чтобы «красиво жить». В их понимании «красивая жизнь» — это когда можешь войти в магазин и купить ту бутылку, которая на тебя смотрит, а не ту, что подешевле. Это когда можешь сесть в такси и сказать шоферу: «Прямо. Есть желание отдохнуть под свист ветерка». Ну и потом с большими деньгами в кармане ты уже не шпана на танцплощадке, а король. Любая девчонка пойдет за тобой как овца, если у тебя много денег. Так они представляли. Потом, на следствии, Павел Степанов добавит к этому: «Зачем деньги? Если честно, надоело уродоваться на стройке. С большими деньгами можно организовать себе жизнь получше».
Итак, цель — деньги. Жизненный опыт подсказывал, что к концу рабочего дня их должно быть немало в магазинах и ресторанах. Если иметь оружие, то любая кассирша протянет их дрожащими руками и еще будет рада, что осталась жива.
Значит, задача номер один — достать оружие. Коляда предлагает объект, который находится за городом. Дежурит там иногда пожилая женщина, и справиться с ней не составит труда. За месяц до преступления они тщательно исследовали это место, составили план нападения.
В первом пункте этого плана стоял транспорт. Не пешком же тащиться за город.
На
смену я заступил в четыре часа дня 9 августа и должен был работать до часу ночи. В начале первого останавливают меня на шоссе двое. Время позднее. А у меня правило: пьяных в такой час не брать. Смотрю, парнишки вроде приличные, один в очках. Так как смена заканчивается, говорю: «Если далеко, не повезу». Отвечают: «Недалеко, батя». Назвали место, оказалось, далеко, да по пути. Повез. Подъезжаем, и тут один, что сидел сзади, говорит: «Вот, батя, и приехали». Как только он эти слова сказал, у меня сердце и зашлось, почувствовал я неладное. И сразу почувствовал удар по голове, и рука шею душит и тащит назад. Собрал я все силы, схватился за сиденье и вырвался. Тут второй тоже на меня: «Батя, батя, еще сопротивляешься?» Били сильно, выбили шесть зубов, я кровью зашелся, потерял сознание. Очнулся, лежу на заднем сиденье, руки связаны. Один из бандитов сидит на моем месте и ведет куда-то машину.Я левой рукой схватил Берсенева за шею, а правой бил в лицо и еще не помню куда. Когда он перестал сопротивляться, Коляда сел за руль, и мы поехали. У леса остановились, шофера перетащили в багажник и уже ехали прямо туда, где должны были добыть оружие.
В контрольно-пропускной пункт электростанции, где в эту ночь несла дежурство Александра Иосифовна Петкевич, вооруженная служебным пистолетом, бандиты вошли, прикидываясь заблудившимися гуляками.
— Где здесь б-б-ближайшая автобусная остановка?
И не успела Петкевич ответить, как удары в голову и живот свалили ее на землю. Попыталась подняться. «Тихо, тетка, тихо, не рыпайся», — с этими словами Коляда вытащил из кобуры пистолет и рукояткой его нанес дежурной удар по голове. Степанов в это время перерезал телефонный провод. «Если очухается, не скоро дождется помощи».
После этого случая я долго лежала в больнице с сотрясением мозга и другими травмами. Очень боялась людей. И теперь боюсь. Иногда слышу явственно вот этого подсудимого Коляды голос: «Не рыпайся, тетка». Что-то у меня с головой. Не работаю. Оформили инвалидность.
Очнулся я в багажнике. Машина стоит. Открывают багажник: «Так ты, оказывается, жив, батя?» Закрыли меня снова в багажнике и куда-то повезли. Привезли в лес. Вытащили из багажника, Коляда в упор наставал пистолет. Ну, думаю, вот и смерть моя пришла от подлецов. И почему-то не страшно, а обидно и как бы даже стыдно смерть из рук такой гадости принимать. Говорю им: «Такое я видал. Только ведь и вас расстреляют. Шкура-то своя не дорога?» Терять мне было нечего. Мысль такая была, что если они меня не застрелят, то все равно не выживу, до того они у меня внутри все отбили и сверху измордовали. «Что за матери вас родили, — говорю, — что вы хуже палачей?» — «Ладно, батя, — отвечает Степанов, — хватит брехать. Садись под сосну». В общем, не стали они в меня стрелять, привязали к сосне и уехали. К рассвету я высвободился, перетер шнур и утром был в Даугавпилсе, в милиции.
Преступники бросили такси на дороге и расстались, чтобы завтра встретиться вновь. Невдомек им было, что уже через час после того, как они покинут шоссе, на поиск их поднимутся десятки и сотни людей. По тревоге будет поднят личный состав даугавпилсской милиции, будут сформированы оперативные группы.
Пока же Коляда и Степанов ничего этого не знают. Уверенные в том, что за содеянное им не придется отвечать, они спешат побыстрей приступить к осуществлению своего плана. Теперь, когда оружие есть, надо побыстрей найти себе хотя бы пару сообщников.
Недалеко от Даугавпилса на разных стройках принудительно работают, отбывая условные сроки заключения, Владимир Кашин и Виктор Аксенов.
Мы вместе со Степановым приехали в Даугавпилс, встретили Коляду. Пошли в буфет на пристани и там пили вино и водку. Деньги давал Коляда, а покупал в буфете я. Потом поехали к Юрке Коляде на дачу. Там на столе лежали десять рублей, отложенные, чтобы заплатить за квартиру. Юрка взял эти деньги и отдал их Степанову и Кашину, сказал, чтобы они шли и купили водки. Когда они ушли, Коляда достал пистолет и выстрелил из него два раза в электрическую лампочку. Потом дал пистолет подержать мне. Потом сказал: «Вымети осколки». Я взял веник и вымел стекляшки. Вернулись Степанов с Кашиным, принесли водку. Выпили. Юрка Коляда играл на гитаре и пел. Степанов очень смешно рассказывал, как они с Юркой вчера «обработали» шофера такси и как у бабки отобрали пистолет. Степанов говорил: «Лупанули по голове, она и кувырк, лапочка». Мы смеялись.
Юрка Коляда спросил у меня: «Как ты относишься к тому, если мы с оружием пойдем «на дело»?» Я ответил: «Если игра стоит свеч, то согласен». Тогда он еще спросил: «А в Витьке Аксенове можно быть уверенным?» Я ответил: «Аксенов — своя ворона».
Мы договорились ограбить ресторан «Стропы». Если там сорвется, то будем брать магазин какой-нибудь поблизости. Я спросил у Коляды: «Юра, а что я буду делать в ресторане «Стропы»?» Он объяснил: «Ты будешь сидеть в машине и ждать нас. Я со Степановым пойду в ресторан и буду стрелять вверх. Степанов заберет выручку, а Кашин будет охранять вход в ресторан...»