Угроза с Веги

– Вот и хорошо. Значит, я никому не доставлю хлопот.

Торп изложил ей свою идею, чтобы заручиться одобрением. Они с Шенн осмотрят водяную мельницу. Ник обещал предоставить генератор - под этим словом подразумевался всего-навсего слегка переделанный сервомотор со «стручка». А Хэдли с помощью Варис протянет два провода от святилища до турбины.

– И тогда, - заключил Торп, - Хатар получит энергию, какая вам и не снилась.

Заблестели старческие глаза, однако на лице не отразилось никаких чувств. Верховная жрица сдержанно произнесла:

– Если это затевается ради Хатар, я не буду возражать. Поступай, как считаешь нужным.

Тот день для троих землян был счастливой передышкой в трудной войне. На транспортировку и установку генератора времени ушло немного. Шенн с благоговейным трепетом смотрела на искрение контактов, на вращение мотора, но наибольший восторг вызвало другое. После завтрака на траве она попросила Торпа, чтобы он еще раз помог ей ощутить волшебную связь мужчины и женщины. К обоюдному удовольствию выяснилось, что у Шенн очень здоровые и сильные инстинкты. Счастливую парочку нисколько не заботило, что Хэдли и Варис слишком долго возятся с проводами. Когда они наконец появились, у Варис был вид еще более цветущий, чем обычно, и стало ясно, что Хэдли не терял времени даром.

Провода подсоединили, и, должно быть, у Шкоды посыпались искры. Во всяком случае, не прошло и часа, как явились возбужденные радист и Спет, обрадовано доложив, что у них все в порядке. Искры сияли у обоих в глазах. Спет непринужденно держалась за руку Шкоды, и казалось невероятным, что эта самая девушка совсем недавно так лихо орудовала кинжалом.

«Они превращаются в нормальных людей, - размышлял, глядя на женщин, Торп.
– И это им очень нравится, но долго ли так будет? И когда, когда мы наконец сможем нанести вегианам серьезный удар? Динамо-машина, конечно, хорошо; Шкода по радио объяснит, как она делается, и вскоре каждое лодорское святилище будет производить ток высокого напряжения. Но вегианам это никакого ущерба не принесет. А завтра - визит государственного деятеля, королевы Рутели Геклонской. Может, поговорить с ней? Вдруг от гражданских властей пользы будет побольше, чем от духовных?»

Глава 12

Ник Шкода хлопотал в лаборатории рядом с радиостанцией - пытался собрать двенадцативольтную лампу. Торп получил у Матери Хатар разрешение отлучиться вместе с Хэдли - хотел понаблюдать за церемониями. Перевалило за полдень. Двое мужчин в сопровождении Эдды, согласившейся показать им дорогу, затаились в маленькой нише под сводом храма. Местечко было памятное: здесь они стояли, голые, беззащитные, пока старуха решала, казнить их или помиловать. А сейчас они - уважаемые гости. Или это не более чем заблуждение? У Торпа возникли не очень приятные мысли на сей счет.

Со своего наблюдательного пункта он видел, как жрицы Хатар собираются в шеренги по обе стороны трона, на котором восседала старая женщина. Для торжественного случая все обрядились в длинные белые сутаны с капюшонами, в том числе и сама Мать Хатар. Лейтенант хмуро напомнил себе, что это, по сути, квазирелигиозный орден.

Гул голосов и шаркающих ног заставил присутствующих повернуть головы к порталу, через который проходила королева со свитой. Торп с трудом верил собственным глазам. Что это? Парад безвкусицы? Выставление безумия напоказ? Вот что бывает, когда в равновесие сил природы вторгается варварское насилие!

Узнать королеву Рутель позволяло только занимаемое ею в процессии место. Она была царственно высока, надменна и вызывающе красива, однако остальные женщины в пестрой, как оперение павлина, свите ничуть ей не уступали. Ярко-синие, как сапфир, волосы королевы были тщательно причесаны, сверкали золотой проволокой, литыми брошами и драгоценными камнями. Но и свитские щеголяли великолепными прическами всех цветов и оттенков, от золотого блеска до густого йодного багрянца. Изящную шею Рутели опоясывали нитки жемчуга и огненных самоцветов. Складки мантии, ниспадая с плеч к ногам, переливались пламенно-оранжевыми и зелеными тонами. Пальцы были плотно унизаны перстнями с драгоценными камнями, ленты обтягивали запястья и лодыжки, а кожа от гладкого чела до пальцев ног в сандалиях была светло-желтая, как примула. А красавица, шедшая по правую руку от нее, была вся бледно-розовая. А фрейлина слева от ее величества - розовато-лиловая. И остальные сногсшибательные красотки с изумрудно-зеленой, или ярко-красной, или переливчато-индиговой, или чистейшей огненно-оранжевой кожей улыбались и оживленно болтали. От расцветки тканей и блеска драгоценностей у Торпа кружилась голова.

Хэдли был чуть покрепче, а потому углядел нечто интересное в этой экстравагантной пестроте.

– Ничего не замечаешь?
– пробормотал он.
– У них есть кое-что общее. Все до одной ходят с голой грудью. И животы не прикрыты! Видишь?

Торп снова посмотрел на королеву со свитой и согласился. Не меньше тридцати ослепительных див под шорох одежд и позвякивание безделушек приближались к трону старой Матери Хатар, и каждая была обнажена спереди от пупка и выше. И это при всей пышности нарядов, при всем обилии драгоценностей.

Эдда предугадала вопрос мужчин.

– Таков единственный способ облегчить тяжесть зла, - сказала она.
– Сияющие ни одной женщине, носящей их дитя, не позволяют уходить за пределы досягаемости. Даже самой королеве Рутель. Вот двор и придумал такой фасон - чтобы живот всегда был на виду.

– Наверное, иначе бы им не позволили путешествовать на лодке, - мрачно вымолвил Торп. Он снова почувствовал злость - вот лишнее свидетельство бесчеловечности вегиан. А еще он восхитился этими женщинами, столь отважно принявшими оскорбление и обернувшими его в насмешку над врагом.
– Скажи, цвета кожи у них искусственные? Краски?

– Этого не знает никто, - с кривой улыбкой ответила Эдда.
– Уже давно лодорские женщины меняют свои цвета. Есть легенда, что все началось со случайности, еще до того, как они научились обращаться с тайными механизмами на блестящих кораблях…

– Ты имеешь в виду утечку радиации?

– Так принято считать. Поначалу много детей появлялось на свет хилыми, или увечными, или вовсе мертвыми. А некоторые рождались цветными. А еще говорят, новые краски появились из-за того, что было сделано с мужчинами. Или из-за того, что часть мужчин прибыла сюда с других миров, где не все так, как у нас. Какова бы ни была истинная причина, у городских женщин появился обычай краситься, и теперь никто не знает, каков их настоящий цвет. Так они скрывают позор своего осквернения.

«Маскировка», - подумал Торп и вновь сказал себе, что эти женщины - молодцы. С какой трогательной отвагой прячут свои шрамы…

Между тем Эдда продолжала:

– Иным из нас везло исключительно - они рождались чистыми. Таких отбирали в Сестры Хатар. Белых. Вот почему мы одеваемся только в белое. В шеллы тоже принимают только светлокожих. Это очень гордый народ. Есть и другие подобные сообщества, но их немного.

Церковь обладала великолепной акустикой, и наблюдатели слышали все, о чем говорили две столь непохожие друг на друга правительницы. К сожалению, мужчины не понимали ни слова. Это, наверное, формальности, предположил Торп - и вдруг увидел на лице Эдды напряженную улыбку, а затем девушка качнула головой. Жест удовлетворения? Она повернулась к нему, едва не задев в тесноте ниши, и Джереми, разглядев как следует улыбку на очаровательном лице, похолодел.

– Только что Хатар попросила королеву Геклона забрать с собой трех Сестер - вечером ее судно отчалит. Трем из нас пришло время покинуть материнское святилище, уйти в мир и стать верховными жрицами других далеких святилищ.

Да, Шенн говорила ему, что так бывает.

– Кому именно?
– спросил он, с трудом шевеля пересохшим языком.

Эдда снова улыбнулась. Недобро.

– Шенн, Варис и Спет.

– Да?
– буркнул Хэдли.
– И как это все понимать?

– Мать Хатар решила показать, кто в доме хозяин, - ответил Торп.
– Воспользовалась случаем, чтобы избавиться от трех непокорных девчонок. Нет нужды гадать, почему именно от них. Шенн подружилась со мной, Варис - с тобой, а Спет ловит каждое слово Ника. Старая мерзавка решила смешать нам карты.