Уходим в море
Шрифт:
Они выбрались из машины, и брюнет бросил Паше ключи:
– Закрывать будешь? Всё взял с собой?
– Всё при мне, - кивнул Паша.
– Ну, тогда давай, шевели за мной седалищем, гринго!
Паша закрыл машину и покорно поплёлся по следам темноволосого. Он ещё не особо доверял ему, но, тем не менее, у него не было выбора. Машина конкретно завязла в снегу, и если этот парень больше не проявляет агрессии, то почему бы не воспользоваться его помощью? Быть может, с его помощью, Паша как раз и выберется из этого дурацкого положения, в которое он попал.
– Ох, извини, Паша, - вдруг обернулся
Он дружелюбно протянул свою мозолистую ладонь, и Паша, не колеблясь, пожал её.
– Приятно познакомиться, Валера!
– ответил он.
Они шли по заметённому снегом лесу. Паша совершенно не понимал, куда они идут, поскольку вокруг для него всё было таким одинаковым. Именно тогда он понял на своём личном примере пословицу "заблудиться в трёх соснах". Но Валера, похоже, прекрасно знал, куда ведёт своего спутника.
– Эй, Паша, ты же на меня не обижаешься ни на что?
– спросил он, когда они обошли стороной очередной сугроб.
– Не считая разбитого носа - не обижаюсь!
– И правильно делаешь!
– тихонько засмеялся Валера, - На обиженных воду возят!
Внезапно потянув Пашу за рукав его пальто, он прислонился к дереву и прошептал:
– Всё, тсс! Отсюда они уже могут нас услышать!
– Эти гаишники?
– спросил Паша.
– Да, - ответил Валера.
Он откинул барабан своего "Кольта Питон", вытащил из кармана своей куртки горсть патронов и принялся закладывать их по одному в барабан.
– Зачем это?
– поинтересовался Паша.
– На всякий случай, - Валера резким движением загнал барабан обратно, но курок взводить не стал, - Двигаемся тише!
Стараясь повторять все движения своего спутника, Паша стал двигаться в два раза медленнее. В первую очередь ему показалось, что Валера просто-напросто насмехается над ним, но сомнения все развеялись, когда этот Робин Гуд встал перед небольшой кучей снега.
– Ну и что, - с вызовом произнёс Паша.
– Сейчас увидишь!
С этими словами Валера присел, засунул револьвер в карман своей куртки и начал резво разгребать снег с одного из краёв кучи. Долго копать не пришлось - из-под снега показалась... безжизненная и посиневшая человеческая рука. Паша был как громом поражён. Он присел рядом с Валерой и принялся изучать страшную находку. Рука явно принадлежала женщине: слегка вытянутые почерневшие ногти и остатки розового лака на них.
– Ну, убедился!
– шепнул ему на ухо Валера, - Давай, потрогай, убедись, что она настоящая!
Паша прижал ладонь ко рту и бросился бежать назад. Прислонившись к берёзе, он жадно глотал воздух, пытаясь побороть накатившую на него тошноту. Спустя несколько мгновений его тронули за плечо:
– Давай уходить, гринго!
– произнёс тихо Валера, - А то, чего доброго, нас заметят!
– Как.... Как они только могли?
– еле выдавил из себя Паша.
Он только сейчас понял, что мог бы сейчас лежать рядом с этой женщиной, лишь глупое, почти ребяческое опасение того, что гаишники искали его машину, спасло ему жизнь.
– С тобой всё нормально?
– склонился над ним его новый знакомый.
– Да, - пробормотал Паша.
– Вот и
славно. Идём.– Куда? - не понимая, посмотрел на него Паша.
– Тут неподалёку моё убежище, - ответил Валера, - Там пересидим, отдохнём, согреемся. Ну же, идём!
Паша нашёл в себе силы, чтобы встать, и зашагал за Валерой. Его спутник уверенно лавировал между деревьями, заранее выбрав себе вектор направления, хотя Паша не понимал, куда он идёт. Вокруг них сплошной стеной был замёрзший лес.
– Ты, наверное, уже замёрз?
– спросил Валера, когда они уже достаточно отошли от ужасного сугроба.
– Ну да, - застучал зубами Паша, тонкие ботинки которого уже промокли насквозь, - Слушай, а что с моей машиной?
– Не получится её до весны вытащить, - засмеялся Валера, - Эвакуаторов в области нет, если вызывать, то он только из Васильевска, да и то, не факт, что он твою тачку вытащит.
– Блин, это хреново, - расстроился Паша, - Что же делать?
– Ничего. Если хочешь - в Коровино пункт телефонной связи. Позвонишь друзьям, и они тебя вытащат, если они настоящие друзья.
Паша вздохнул. Да уж, единственные номера, которые он знает наизусть - это Аня и Соловьёв. Слишком уж "хорошие друзья", чтобы их вытаскивать из уютного города в это захолустье.
– Ну, вот почти и пришли, - радостно возвестил Валера.
Он легко вскарабкался на склон и подал руку Паше. Паша уверенно протянул руку своему спутнику, и вот они вдвоём уже стояли около старого "Маяка" (Москвич АЗЛК 408) чёрного цвета, с красной тонкой полосой на крыльях и дверях.
– Прошу, сударь, - открыв ключом машину, Валера сел за водительское сидение и потянул за кнопочку пассажирской двери.
– Что за раритет?
– Паша сел рядом, захлопнув дверь с опаской, что она развалится.
– Да, очень редкая модель "Москвича", - ответил Валера, - Как увидел -сразу влюбился.
– А ты только в плане машин поддерживаешь отечественного производителя?
– Я не поддерживаю, - ответил Валера, с третьей попытки заведя двигатель - Просто в этой машине есть особый стиль, какой-то шарм.
Паша совсем не понял его логики, поэтому отвернулся к окну. Машина дёрнулась с места и заспешила по снежной тропинке, выбрасывая снег из-под колёс. Не прошло и пяти минут, как они выехали на асфальтированную дорогу. Навстречу им проехал обшарпанный "Батон" (УАЗ "Буханка"), серый, но добротно выглядящий "Бюргер"(BMW E28) и фура неопределённой марки. Проехав несколько километров по асфальту, Валера свернул с дороги на просёлочную насыпь. Через пару минут они снова оказались в лесу, но дорога была куда шире. Паша увидел небольшое здание с разваленной крышей перед ними.
– И здесь ты живёшь?
– повернулся он к Валере, и Валера кивнул.
Здание выглядело заброшенным. С правой стороны здания располагался небольшой пандус, ведущий к стальным воротам помещения. Валера остановился, едва заехав на этот пандус, и поспешил открыть ворота. Внутри Паша заметил обстановку старой советской автостанции: кое-где кафель обрушился, обнажив серую бетонную стену, а все металлические предметы для обслуживания машин проржавели до основания.
– Где же ты спишь?
– воскликнул он, когда Валера вновь сел в машину и заехал внутрь помещения.