Уходим в море

– Ладно-ладно, - Паша сдался и встал вместе с Аней на экскалатор, который доставил их на этаж выше.

На втором этаже было ещё больше народу. Народ толпился по всему торговому ряду. В магазине косметики толпилась куча женщин с их понурыми мужьями, в "Мире детей" были слышен визг детей. Относительно спокойными были магазины одежды. К счастью, Аня повела Пашу именно туда. Магазин назывался "Будьюр", и Паша почувствовал резкий запах парфюма, когда попал внутрь.

– Вот, смотри, - Аня подтолкнула его к женскому манекену, на котором красовалось чёрное роскошное платье, - Ну как, милый, тебе нравится?

Паша в первую очередь обратил внимание на ценник.

– Но оно же такое дорогое!
– повернулся он к своей девушке.

– Плевать!
– отмахнулась Аня, - Такой шанс выпадает раз в жизни.

– И где ты найдёшь пять с половиной тысяч?

– Из своей зарплаты, - усмехнулась девушка, - Не волнуйся, из тебя вытягивать не стану!

Паша покачал головой. Он вспомнил внезапно, как читал когда-то длинный американский роман, в котором девушка встречалась с парнем только ради того, чтобы выманить у него баксы на новую меховую шубку. Тут ситуации такой не случилось, но ассоциация пришла сама собой.

– Ну скажи, зайчик!
– надула губки Аня, - Ты хотел бы видеть это платье на мне в Новый Год?

– Я хотел бы видеть, в первую очередь, тебя.

– Фи, каким ты бываешь скучным, - несколько обидчиво протянула она, - Ну скажи, оно бы мне подошло.

– Тебе всё подойдёт!
– ответил Паша, несколько осунувшись, - Даже моя футболка с конём.

Аня отвернулась к платью и, любовно погладив его, заявила:

– Я всё равно его куплю! Я о таком мечтала всю жизнь!

– Хорошо, я не против, - кивнул Паша.

– Ещё бы ты был против, - проворчала Аня.

– Ты сейчас его купишь?

– Почему бы и нет!

– Если тебе оно нравится - покупай!
– улыбнулся Паша.

Аня издала вожделенный визг и принялась рыться в своей сумочке.

– Блин, - недовольно протянула одна, достав свой кошелёк и открыв его, глянула на Пашу, - Тут всего четыре тысячи, а оно стоит шесть семьсот.

– Эх, - вздохнул Паша и полез за своим портмоне. Вытащив три тысячи, он протянул их Ане, - Вот, возьми!

– Спасибо, зайчик!
– Аня схватила деньги и страстно поцеловала его, а затем прошептала ему в ухо, - Я дам тебе возможность тебе снять его в новогоднюю ночь!

Паша почувствовал потепление ниже живота и улыбнулся.

– В конце концов, - подумал он, глядя на то, как Аня несётся с этим платьем в примерочную, - в понедельник должны дать зарплату. Ну и хрен с тем, что осталось полторы тысячи. Как-нибудь проживём!

– Эй, - помахала ему рукой Аня, - Идём со мной, посмотришь, как оно на мне будет!

– Иду!
– Паша направился в примерочную.

Однако настрой Ани сменился, когда она предстала перед Пашей в этом платье.

– Смотри, - недовольно протянула она, - Я в нём кажусь толстой!

– Вовсе нет, - покачал головой Паша, - Я думаю, что на тебе нормально сидит.

– Нет, - воскликнула гневно Аня, - Я в ней на гусеницу похожа! Ты посмотри только на эти складки. Надо брать размер S!

Но и размер S Ане не понравился. Вертясь перед зеркалом, она нахмурилась и произнесла:

– Теперь оно слишком облегает. Если я сяду, то оно задерётся до самой задницы! Это слишком уже!

– Тогда бери тот размер, - посоветовал Паша.

– Но он меня полнит, - чуть не плача проговорила Аня.

– Неужели не видишь?

– Мне так не кажется.

– Не говори так, будто тебе всё равно, - скривилась Аня.

Паша приобнял её за плечи:

– Ты знаешь, солнышко, что мне не всё равно.

– А, похоже, что всё равно!

– Глупости, - Паша улыбнулся и повернул Аню к зеркалу, - Ну, смотри, тебе очень идёт! Правда.

Аня повернула голову и посмотрела с надеждой на Пашу, а затем, задвинув занавеску, стала вновь переодеваться.

Платье всё-таки было выбрано Аней, и Паша, наконец, смог вздохнуть с облегчением. Настроение у девушки поднялось, и она стала приветливее с продавцами. Потом они зашли ещё в пару женских магазинов, и Аня застыла перед стендом с "Рита Гроччи", поскольку очень хотела эти духи. А Паша улыбнулся, поскольку у него уже были готовы эти духи в подарок Ане к Новому Году. Затем они зашли в арт-салон, и Паша, услышав непонятные слова вроде "стемпинг", "свотч", "хайлайтер", поспешил выйти из отдела. Когда Аня вышла, они отправились в супермаркет, и Аня прикупила себе продуктов на оставшиеся деньги.

– Как это сказочно и прекрасно - встречать Новый Год с любимым человеком, - произнесла девушка, когда они вышли из торгового центра и направились к машине Паши.

– Да, - растерянно проговорил Паша, слегка вздрогнув, когда Аня положила ему голову на плечо.

Они сели в машину, и Паша вставил ключ в зажигание.

– Поехали ко мне?
– предложил он, повернувшись к Ане, но Аня решительно покачала головой:

– Завтра приедешь ко мне, тогда будем весь день вместе. Мне надо ещё дома убираться!

– Как хочешь, - пожал плечами Паша.

Он иногда недоумевал над логикой своей любимой. Сначала хочет как можно больше быть вместе с ним, и следом говорит, что занята, и не может у него сегодня переночевать. Женская логика, какая она есть.

– Хотя, - подумал он, - может, действительно, занята или хозяйка ругает за беспорядок.

Серый "Зенит" Паши уверенно мчался по проспекту Победы. Снег нещадно залеплял лобовое стекло, затрудняя обзор. Аня молчала, разглядывала свои покупки. Затем, она протянула руку к радио и, включив его, стала напевать мотив играющей песни: "Всё принепри - принеприменно сбудется!". Паша старался сосредоточиться на дороге: дворники работали нещадно.

– Что молчишь, любимый?
– обратилась к Паше Аня.

– Что?
– отозвался Паша, не смотря на девушку.

– Поговори со мной!

– О чём?
– спросил Паша, продолжая смотреть на дорогу.

– Нам больше не о чем говорить?
– раздражённо поинтересовалась Аня.

– Да нет, почему же?
– Паша понял, что зря переспрашивал.

– Ну а в чём тогда проблема?

– Извини, - Паша нахмурился и посмотрел с теплотой на Аню, - Я просто устал, любимая.

Он не счёл нужным говорить, что сейчас больше всего желал уснуть в жарких объятиях своей любимой девушки, забыться в ней, оставить мысли о дурацкой работе, глупых коллегах, пробках на дороге и прочем. Он хотел сейчас почувствовать себя счастливым, а для счастья ему многого и не надо было. Он был скромным, и довольствовался тем, что не имел, а не стремился к большему.