Уходя, не уходи

– Ничего, мама. Это я против аборта и хочу быть с ней рядом, воспитывая своего ребенка. Будем жить в гражданском браке, пока оба не определимся. Я не спрашиваю вашего согласия. Я поставил вас в известность и теперь вам решать: принимать мой выбор или нет. От помощи я не откажусь, но она должна быть от желания, а не от жалости. Вы не забыли, что мы улетаем первого числа? У вас есть время для принятия своего решения. Вы мои родители, я всегда буду вас любить и уважать. Попытайтесь меня понять и уважайте мой выбор. Пойду на поклон к Полянским. Если к вечеру не вернусь, значит, Женин дед не простил мне внучку и четвертовал, – пытался пошутить Андрей.

Андрей был в семье единственным ребёнком и родился, когда родители оба были ещё студентами. Теперь же отец работал в прокуратуре без малого двадцать лет и мечтал об адвокатской практике, а мама – экономистом на небольшом заводе. Андрея, по большей части, воспитывали родители отца, и лет до тринадцати, он был слишком послушным ребёнком. Ходил в музыкальную школу, танцевальную студию, посещал театр с бабушкой, играл с дедом в шахматы и не знал, что такое «свобода». Он всё время был занят. Ему только исполнилось тринадцать, когда его впервые побили во дворе своего дома. Парень взбунтовался и, переехав к родителям по месту прописки, бросил все «свои увлечения», которые ему навязывали, занялся спортом и записался в секцию карате. От прежнего Андрея осталось только хорошее воспитание.

Разговор с Борисом Семёновичем Полянским дался Андрею на удивление легко. Борис Семёнович сам начал разговор первым.

– Андрей, ты внучку мою везёшь на море в каком качестве? Она тебе невеста, подружка или уже жена? – спросил он, глядя внимательно на собеседника. – А ты подумал, к чему ведут ранние браки? Как же вы будете жить неучами?

– Борис Семёнович, я люблю Женю и у нас будет ребёнок, – выпалил Андрей, слегка покраснев. Он знал, что дед Жени с виду такой сердитый, а на самом деле очень добрый и справедливый.

– Вы и это уже успели. Значит, жениться хочешь, а она не идёт за тебя? – спросил дед, слегка прищурив глаза. – Правильно делает. Двух детей Женя одна не потянет, придётся нам с Кларой впрягаться. Молоды вы оба, от того и не знаете, чего хотите в первую очередь. – А ты почему за него не хочешь замуж? – задал он вопрос Жене. – Можешь не отвечать. Ты, внучка не уверена в том, что он не сбежит, после первых же трудностей, от того и не хочешь его привязывать загсом. Я тебя понимаю и не настаиваю. Кого сейчас удивишь сожительством? Только и ты, Андрюха, помни, что Женьке нет восемнадцати, а значит жди кривотолков. Ты к этому готов? – спросил Полянский старший. – Сейчас не те времена, но «пройдутся» по тебе все, кому нечем заняться, и у кого нет своих проблем.

– Готов, Борис Семёнович, – ответил Андрей, понимая, что воспитательной лекции уже не будет, как не будет и возражений против его кандидатуры в женихи.

– Я думаю, жить вам лучше у нас. Какая ни хорошая у тебя мать, Жене с бабкой будет спокойнее. Познакомиться, конечно, с твоими родителями придётся, от этого некуда не денешься. Но, знай, в обиду мы им внучку не дадим. У нас на этот случай опыт есть. Езжайте отдыхать, а после возвращения всё и порешаем.

– Видишь, как всё хорошо складывается, – говорил Андрей Жене, провожающей его у подъезда. – Все, кроме тебя, согласны на мою роль жениха.

– Скорее на роль отца и гражданского мужа, – ответила Женя. – Я тоже не буду против твоей кандидатуры. До завтра, – поцеловав его в щёку, сказала она.

– Женя, подойди внучка сюда, – позвал её дед, услышав, как хлопнула входная дверь. – Присядь. Ты чего грустишь? Ты не любишь Андрея? – спросил он.

– Он мне нравится, дедуля, а любовь это или нет, я не знаю, – ответила Женя. – Андрей внимательный, заботливый, готов сам бросить учёбу на время, чтобы я училась. Грустно от того, что я не о замужестве мечтала, а об учёбе. О чём я только думала?

– Ты мне сейчас Маргариту напомнила, но у неё сомнений не было. Она хотела и ждала твоего появления на свет и с учёбой справилась. Любила она твоего отца. После его гибели руки на себя накладывала, – вспоминая прошлое, рассказывал он. – Любил ли её так Сергей, я не знаю, но Орловы сразу отказались от тебя все, кроме Виктора. Ты не знаешь где он сейчас, жив ли?

– Мы с ним почти год не виделись. Адреса я не знаю. Мы встречались с ним в парке, в кафе, даже у нас дома, но никогда не были у него. Раз не пришёл дважды в назначенный срок, значит, посчитал это лишним. Я не могу его не осуждать, не упрекать – это его решение. Он шестнадцать лет поддерживал со мной связь.

– Надо бы его найти, Женя. Может, что случилось, – грустно предложил Борис Семёнович. – А по поводу учёбы не переживай. Мы с Кларой поможем, а Андрею родители не дадут бросить учёбу, а значит, и с этой стороны не будет проблем. Справимся.

Если бы Полянский знал, какой сюрприз его ожидал через два дня. Тридцатого июня, Бориса Семёновича, который возвращался с работы, у подъезда окликнул мужчина средних лет.

– Борис Семёнович, мне нужно поговорить с Вами, – сказал он.

– Поговорим, раз есть в том нужда. Проходите в квартиру, там нам не помешают, – ответил Полянский. Он пропустил незнакомца в подъезд, потом в квартиру. – Брать у меня особо нечего. Пенсию я ещё не заработал, а зарплата – слёзы. Я ничего не покупаю, ни куда не вступаю, так что переходите сразу к делу. Прошу, – пригласил он мужчину в комнату.

– Борис Семёнович, Вы меня не узнали? Я Сергей Орлов. Мы были с Вами знакомы восемнадцать лет назад. Вы можете меня просто выслушать? – спросил он, и, не дожидаясь ответа взволнованного старика, начал повествование своего отсутствия в семнадцать лет.

– Ты чего от меня ждёшь, Серёга? – спросил Полянский, выслушав несостоявшегося зятя. – Тебе нужно моё прощение, сочувствие, помощь? То, что ты сделал по-людски? Чем моя дочь перед вами всеми провинилась? А, Женька, внучка моя, чем заслужила такое отношение? Куда пропал твой отец в трудный для неё период? Нет у меня к тебе претензий, как нет и Риты моей. Бог тебе судья. Женя взрослая девочка и сама решит общаться ей с тобой или нет. А вот и она пришла, – услышав щелчок дверного замка, сказал Полянский.

– У нас гости? – спросила Женя деда, глядя на незнакомца. – Ты чай гостю не предлагал?

– Ему бы не помешало хорошее слабительное и снотворное одновременно, – иронично сказал дед. – Ты присядь и послушай, что этот соловей тебе напоёт, а я уже его послушал.

– Присядь, Женя. Мне действительно нужно поговорить с тобой, – слегка волнуясь, сказал гость.

– Мы с Вами знакомы? – спросила Женя, присаживаясь напротив и рассматривая его с неподдельным интересом. Кого-то ей напоминал этот незнакомец, но она не могла понять кого.

– Нет. Я Сергей Орлов, и я не погиб в марте восемьдесят второго, – как-то обречённо сказал он.

– Вы мой отец? Где ты пропадал столько лет? – удивлённо спросила Женя и замолчала на минуту. Она не готова была к такой встрече. – Зачем теперь объявились? Чего Вы хотите?

– Ничего. Просто хочу, чтобы ты знала, что я не погиб. Три года плена, госпиталь, новая жена. Потом колония и опять новая жизнь, но уже не в СССР, а в России. Я не мог с таким «багажом» вернуться к Рите, да и прежних чувств уже не было. А когда всё же рискнул вернуться в город, покаяться перед вами, было уже поздно, – рассказывал он, глядя себе под ноги.