Уик-энд на берегу океана

Он поднял с земли щепку и стал вертеть ее в пальцах.

– Она хотела, чтобы я с ней остался.

– Ого! – сказал Александр. – И ты думаешь, из-за этого она и…

– Сам не знаю.

– И что же ты собираешься делать? – живо спросил Александр.

– Да ничего не собираюсь! Ровно ничего! Ничего! А что, по-твоему, я должен делать? Я здесь, понял? В нашей столовке у санатория. В столовке у санатория на Зюдкоте вместе с Александром и Пьерсоном… Я здесь, понятно? Здесь я, Жюльен Майа, будущий военнопленный, в столовке санатория на Зюдкоте вместе с двумя моими дружками!

– Заткнись.

Александр подбросил несколько дощечек в огонь.

– А ты пробовал уговорить ее уехать?

– Еще как пробовал…

– Посидит одна, может, и решится.

– Нет. Умрет от страха, но останется.

– Значит, ничего сделать нельзя?

– Нельзя.

Наступило молчание. Потом Александр заговорил!

– Ты туда еще пойдешь?

– Нет.

– Это было бы чистое безумие.

– Да, – сказал Майа, – чистое безумие.

И неожиданно для Александра добавил каким-то несвойственным ему вульгарным тоном:

– А я, слава богу, не сумасшедший.

Он хихикнул, и Александр отвернулся.

– Можно было бы сложить поучительную басню, – сказал Майа. – Два мерзавца пытаются изнасиловать девицу. Я, человек добродетельный, убиваю этих двух мерзавцев. А потом сам насилую девицу.

Он снова рассмеялся каким-то неестественным скрипучим смехом.

– Смешно, а?

– Да не думай ты об этом больше. Так получилось, и все…

– Но, черт возьми, именно этого-то я и понять не могу, – сказал Майа, подымаясь. – Ведь не подлец же я, в самом деле.

– Конечно, нет, – сказал Александр.

Майа уставился на него.

– Александр, значит, ты так считаешь? Веришь? Так вот, слушай, когда я хлопнул того верзилу, который меня избил… Словом, потом расскажу… После остался только один, хулиган, низенький такой… И как, по-твоему, что я сделал? Что я, по-твоему, думал? Махнул ему рукой, уходи, мол? Он, этот парень, от страха трясся. Забился в угол, как крыса. Как вонючий затравленный крысенок. А я пошел на него. Я был до того слаб, что сам за стену держался, чтобы не упасть. А он, он мотал головой: «Нет, мол, нет!» Вот так… с отчаяния… Глядел на меня глазами обезумевшего животного и все время головой мотал: «Нет»!

– Ну и что дальше?

Майа утер рот носовым платком.

– А дальше я выстрелил. Вот и все.

– Ясно, – сказал, помолчав, Александр.

Он опустился на одно колено и подул на огонь.

– Не думай ты больше об этом. Так получилось, и все тут.

– Да, – возбужденно сказал Майа, – ты прав, так получилось, и все тут. А ведь я бы мог махнуть этому пареньку, уходи, мол. Правда, я об этом как-то не подумал. Просто не подумал. Я уже убил первого. И должен был также убить второго. Вот как это получилось.

Он рассеянно сунул в рот сигарету. Потом взглянул на Александра, и в глазах его промелькнуло какое-то детское умоляющее выражение.

– Я никого не хотел убивать.

Александр сделал шаг вперед и положил ему руку на плечо:

– Эх ты, бедняга, бедняга!

– Не смей меня трогать! – злобно крикнул Майа.

И снова рассмеялся своим скрипучим смешком.

– Знаешь, что я почувствовал, когда те двое упали? Да нет, откуда же тебе знать… Ну, угадай же, угадай.

– Да брось ты…

– Почувствовал на мгновение радость, чистую радость. Пойми, эти два типа вдруг мне разом подчинились.

Он замолчал и прибавил вполголоса:

– Они упали, и вдруг оба стали ужасно послушные.

– Сволочь ты!

– Ага, понял, – сказал Майа, – понял! Впрочем, длилось это не больше секунды. А потом сразу прошло. Я только позже почувствовал себя дерьмом.

– Почему?

– Сам не знаю.

– Ну и брось, значит.

– Нет, – возбужденно продолжал Майа. – Так оно именно и происходило, как ты говоришь. Именно так и происходило. И теперь я знаю, что чувствует убийца. Сначала подъем. Потом это проходит. И чувствуешь себя дерьмом.

Он закурил сигарету и добавил тихо, невнятно:

– Или же изволь продолжать…

Александр тупо уставился на него.

– Черт! – сказал он, качая своей кудрявой головой, словно отгоняя рой мошкары. – Я и сам могу спятить вроде тебя, слушая твою ерунду.

Он поднялся, взял ручку от лопаты и начал мешать кофе. Коричневая пленка, покрывавшая воду в котелке, вздымалась изнутри маленькими, тут же лопавшимися, пузырьками, словно раскаленная лава. Александр рассеянно смотрел на эту лаву. «Бедняга, – думал он, – плохо ему приходится из-за этих двух мерзавцев. И хуже всего, что в каком-то смысле это очень на него похоже. Конечно, этого я ему не скажу, но ужасно похоже».

– Смешно, ей-богу, – произнес он вслух, – но все это ужасно на тебя похоже, все похоже.

– Что «все»? – спросил Майа, быстрым движением вскинув голову.

«Эх, черт!» – подумал Александр.

– Все… все, что с тобой происходит.

Майа пристально поглядел на него.

– Похоже на меня… то, что я двух мерзавцев убил?

– Нет, – неуверенно сказал Александр, – не это… не это именно… А все, что с тобой случается вообще. Похоже на тебя то, что случается.

– Так про всякого можно сказать.

– Не уверен, – сказал Александр.

И тут же подумал: «Да замолчи ты, замолчи немедленно! А главное, не говори ему!»

Майа не спускал с него глаз.

– Ты совсем с ума сошел, – яростно крикнул он. – Что же тут, по-твоему, похоже на меня?…

– Да все, все… Все, что с тобой происходит с тех пор, как мы здесь. История с крысой… с полькой… все эти типы, которые тебе попадаются… Это судно, которое горит… парни, которых ты вытаскиваешь из воды… другие, которых ты убиваешь… Эта девушка… словом, все!

– Значит, – с горечью сказал Майа, – ты считаешь, что все это могло произойти только со мной. Глупость какая.

Александр отвернулся.

– Ты прав, глупость.

«Заткнись! – приказал он сам себе. – Да заткнись же, идиот». И в тот же миг снова заговорил.

– Верно, я чепуху несу, – сказал он. – Конечно же, все это чепуха. Но я так чувствую. Считаю, что это на тебя похоже, все, что с тобой случается… и все, что случится.

Майа принужденно рассмеялся.

– Все, что со мной случится!