Уик-энд Остермана

К дому размашисто шагал Маколифф. Он был один. Таннер вышел ему навстречу.

– Жена уснула. Я не хочу будить ее.

– Пусть себе спит, – угрюмо буркнул Маколифф. – Я ехал не к ней, а к вам.

– Что случилось?

– Кардоуны и Тримейны отравлены сильной дозой эфира. Мы обнаружили всех их без сознания в машине у дороги, ведущей на заброшенную станцию Лесситер. Теперь я должен выяснить, почему вы направили нас туда. Откуда вы знали?

Таннер ошеломленно смотрел на Маколиффа, не в силах вымолвить ни слова.

– Отвечайте!

– Но, видит бог, я ничего не знал! Ничего… Пока я жив, я никогда не забуду того, что произошло в эту среду… Думаю, что вы меня понимаете. Мысль об этой станции вдруг пришла мне в голову и… Клянусь вам, я ни о чем не знал!

– Выходит, это простое совпадение, да?

– Послушайте, но ведь если бы это было не так, я сказал бы вам сразу! Я не стал бы терзать своих близких. Поймите!

Маколифф продолжал смотреть на него с недоверием. Таннер бросился в наступление:

– Как это случилось? Что они говорят? Где они теперь?

– Их отвезли в больницу в Ридж-парк. Они пробудут там по крайней мере до завтрашнего утра.

– Но вы, должно быть, говорили с ними?

Маколифф рассказал, что, по словам Тримейна, они отъехали от дома Таннеров не более чем на полмили, когда увидели впереди красные огоньки задних фар стоявшего на обочине автомобиля, а рядом с ним человека, который сигналил им, прося остановиться. Это был хорошо одетый мужчина респектабельного вида. Он оказался не местным. Сказал, что приезжал навестить друзей и возвращается домой в Вестчестер, но по дороге у него забарахлил мотор. Тримейн предложил отвезти его назад, в дом его друзей. Мужчина согласился.

Это было последнее, что запомнили Тримейн и обе женщины. Кардоун все это время спал, поэтому не помнил ничего.

В машине Тримейна полиция обнаружила пустой баллончик из-под аэрозоля без всяких надписей. Его отдали на экспертизу, но Маколифф и без этого был уверен, что в баллончике находился эфир.

– Должно быть, это как-то связано с тем, что произошло в среду, – проговорил Таннер.

– Да, такой вывод напрашивается сам собой. Впрочем, любой, кто знаком с этой частью леса, знает, что район вокруг старой станции практически безлюден. Это, разумеется, стало известно и тем, кто прочел в газетах об инциденте с вашей семьей.

– Да, вероятно… Их тоже ограбили?

– Деньги, бумажники и драгоценности на месте. Тримейн сказал, что у него пропали какие-то бумаги. Он был очень взволнован.

– Бумаги? – Таннер вспомнил, как адвокат возвращался за пиджаком и говорил, что там у него важные документы, которые могут ему понадобиться. – Он не сказал, какие это были бумаги?

– Нет. Он находился в состоянии близком к истерике. Из его слов трудно было что-то понять. Он лишь все время твердил: «Цюрих, Цюрих».

Джон затаил дыхание и, как его когда-то учили, до боли напряг мышцы живота, чтобы не выдать волнения. Это вполне в духе Тримейна – приехать, заранее выписав номера банковских счетов в Цюрихе, чтобы в случае опасности иметь их под рукой и без промедления воспользоваться ими. Маколифф все-таки заметил реакцию Таннера.

– Название этого города вам о чем-нибудь говорит? – быстро спросил он.

– Нет, а почему вы спрашиваете?

– Вы всегда отвечаете вопросом на вопрос?

– Да, и поэтому я позволю себе ответить подобным образом еще раз: это что, официальный допрос?

– Именно.

– Тогда скажу. Нет. Это название мне ни о чем не говорит. Я представления не имею, почему он его повторяет. Хотя тут нет ничего удивительного: фирма, в которой он служит, международная.

Маколифф разозлился и даже не пытался скрыть этого.

– Я пока еще не понял, что тут у вас происходит, но запомните следующее: я – опытный полицейский и бывал в таких переделках, которые многим и не снились. Я поклялся честью, что в городе будет наведен порядок. И я сдержу свое слово.

Таннер почувствовал, что происходящее начинает его утомлять.

– Я нисколько в этом не сомневаюсь, капитан, – устало произнес он. – Я уверен, что вы всегда держите свое слово… – Он повернулся и вошел в дом.

Теперь удивляться пришлось Маколиффу. Подозреваемый преспокойно удаляется, а шеф полиции Сэддл-Вэлли ничего не может поделать.

Стоя в дверях парадного, Таннер проводил взглядом машину Маколиффа. Небо чуть посветлело, но солнца по-прежнему не было видно. Кое-где плыли низкие облака. Возможно, будет дождь, но позже – не сейчас. Впрочем, это неважно. Теперь ему все равно. Все кончилось. Для него, Таннера, все уже кончилось. Он разрывает контракт. Договор между Джоном Таннером и Лоренсом Фоссетом аннулируется.

Гарантии Фоссета оказались липой. Агентура «Омеги» не ограничивается Тримейнами, Кардоунами и Остерманами. В ее состав входит кто-то еще.

Таннер мог играть отведенную ему роль, когда действующими лицами спектакля были люди, которых он знал. Но все оказалось иначе. Появился некто, который может запросто остановить машину на городской улице в ранний час и отравить пассажиров. Притом, что особенно странно, жертвами стали вроде бы сообщники неизвестного. Такой поворот событий Таннера не устраивал.

* * *

Таннеру пришлось ждать до полудня, прежде чем он сумел выйти из дома незамеченным и направиться к роще, туда, где находились люди Фоссета. Остерманы решили вздремнуть перед ленчем, и он предложил сделать то же самое Элис. Все были измотаны. Дети смотрели в кабинете утреннюю программу мультфильмов.

Он неторопливо обошел вокруг бассейна, небрежно помахивая клюшкой для гольфа и делая вид, что отрабатывает удар. На самом деле он внимательно осматривал окна дома: спальни детей на втором этаже – никого, ванная комната – никого…

Он приблизился к опушке рощи и закурил сигарету.

Ни единого звука, ни единого шороха не доносилось из-за стволов деревьев. Таннер тихо заговорил:

– Мне нужно встретиться с Фоссетом. Прошу вас, ответьте… Это чрезвычайно важно.

Произнося эти слова, он сделал сильный взмах клюшкой.

– Я повторяю! Я должен срочно встретиться с Фоссетом! Отзовитесь хоть кто-нибудь! Где вы?

Тишина!

Таннер обернулся, по инерции сделал еще одно движение клюшкой и двинулся в рощу. Убедившись, что за деревьями его не видно от дома, он, бешено работая локтями, рванулся через кустарник к тому месту, где встретил Дженкинса. Никого!

Он двинулся дальше – натыкаясь на коряги, заглядывая под кусты, пока не дошел до дороги.

Никого! Никто не охранял его дом!

Никого! Люди Фоссета ушли!