Уилт непредсказуемый

Уилт же на эту проблему смотрел по-другому. «Если женился – нечего лезть на других женщин» было одним из принципов его странной философии. Но сейчас, дергаясь вверх и вниз на весьма сочной молоденькой женщине, он несомненно делал как раз то, что называется «лезть на других женщин». Однако с другой стороны, ситуация парадоксальная: в данный момент Ева ему духовно намного ближе, чем когда он на самом деле занимается с ней любовью, а сам думает о чем-то другом. В данный же момент о том, чтобы кончить, не могло быть и речи. Этому основательно мешал катетер. В принципе Уилт был в состоянии скакать на мисс Шауц хоть до послезавтра, но он опасался подвергать свой член очередному эксперименту, раскочегаривая его вовсю. Чтоб не перевозбуждаться, Уилт вместо себя и юной Евы представил мысленно себя и Гудрун Шауц, застывших в смертельном коитусе на прозекторском столе в морге. Подобная картина несколько охладила Уилта, и мисс Шауц вдруг забеспокоилась. Она, очевидно, привыкла к более страстным партнерам, и странное поведение Уилта ее озадачило.

– Может, ты хочешь как-нибудь по другому, мой милый? – спросила она, когда Уилт в очередной раз притормозил.

– В ванной, – сказал Уилт. До него вдруг дошло, что террористы внизу могут услышать и стрельнуть, а ванна защитит от пули лучше, чем кровать. Гудрун Шауц захихикала.

– Как здорово, йа, йа! В ванной! В этот момент погасли прожекторы и раздался гул вертолета. Мисс Шауц словно кнутом подстегнули.

– Скорее, скорее! – стонала она. – Они уже начали!

– Теперь мне бы кончить, – проворчал Уилт, но террористка просто выбивалась из сил, пытаясь расшевелить его, и не расслышала.

Внезапно разлетелись вдребезги стекла оранжереи миссис Де Фракас, а внизу началась оживленная пальба. Тут Уилт подвергся такой половой агрессии, которая уже совсем не имела ничего общего с сексом. Внизу носилась свинцовая смерть, а наверху Уилт добросовестно делал свое дело, нисколько не подозревая, что его участие в этом жутком представлении давно фиксируется на магнитофонную пленку для грядущих поколений. Он снова попробовал представить себе Еву.

17

Внизу на кухне Чинанде и Баггишу приходилось нелегко. Казалось, все неприятности жизни, от которых они стремились найти спасение в кровавом безумии фанатизма, внезапно объединились и обрушились на них. Они самозабвенно палили в темноту и, победно переглянувшись, даже подумали, что сбили вертолет. Но на самом деле махина просто врезалась в соседний дом.

Когда, наконец, стрелять перестали, из подвала раздались оглушительные вопли близняшек. К тому же находиться на кухне стало опасным для здоровья. Облеванный кафель стал скользким как лед, и после того как Баггиш пару раз грохнулся задом об пол, террористы ретировались в прихожую и принялись обсуждать план дальнейших действий. Наверху послышались какие-то странные звуки.

– Они насилуют Гудрун! – вскрикнул Баггиш и помчался было выручать ее, но Чинанда остановил его.

– Эти полицейские свиньи устроили нам приманку. Думают, мы побежим наверх, а они ворвутся и освободят заложников. А мы возьмем и останемся здесь.

– И будем слушать этот дикий рев? Интересно, надолго ли нас хватит? Надо хоть немного поспать – по очереди. Хотя попробуй поспи здесь…

– Значит, нужно заткнуть им глотки! – угрожающе прорычал Чинанда и направился в подвал. Там он увидел миссис Де Фракас, восседающую на стуле, и девочек, требующих отвести их к маме.

– Молчать!!! Понятно?! Хотите увидеть свою мамашу, прекратите орать! – рявкнул Баггиш. Но девчонки завопили еще громче.

– А я думала, умение общаться с детьми входит в программу подготовки террористов, – съязвила миссис Де Фракас.

Баггиш обернулся. Он все никак не мог простить ей ее намек, что ему самое место торговать порнухой где-нибудь в Порт-Саиде.

– Когда ты заткнешь их! – заорал он, размахивая пистолетом перед носом миссис Де Фракас. – А то мы…

– Молодой человек! Существуют такие вещи, о которых вам было бы невредно, знать, – проговорила старушка. – В мои-то годы смерть уже настолько близка и неизбежна, что просто перестаешь бояться. Кроме того, я всегда была сторонницей эвтаназии. Это ведь намного разумнее, чем лежать под капельницей или жить с помощью какого-то там агрегата, не знаю как он там называется. Вам так не кажется? Зачем поддерживать едва теплящуюся жизнь в дряхлом организме, от которого уже никому нет никакого толка?

– Вы правы. Незачем, – искренне согласился Баггиш.

Миссис Де Фракас посмотрела на него с нескрываемым интересом.

– И еще! Вы, как мусульманин, убив меня, сделаете мне настоящее одолжение. Ведь смерть в сражении есть самый верный путь к спасению, ибо так сказал Пророк. Я хоть и не сражалась в прямом смысле слова, но думаю, погибнуть от руки убийцы в принципе то же самое.

– Мы не убийцы! – возмутился Баггиш. – Мы боремся за свободу против мирового империализма!

– Что только подтверждает мое предположение, – невозмутимо продолжала миссис Де Фракас. – Вы боретесь против империализма, а я сама и есть продукт этого империализма. Значит, если убьете меня, то я в соответствии с вашей философией отправлюсь прямехонько в рай.

– Философствовать нам некогда, – перебил ее Чинанда. – И вообще, что ты, старая дура, знаешь о страданиях пролетариата?

Миссис Де Фракас осмотрела его с ног до головы.

– Судя по покрою вашего модного пиджачка, намного больше вас. Вы, конечно, не знаете, что я несколько лет подряд работала в детской больнице в трущобах Калькутты и, поверьте, видела нищету. А вам приходилось хоть раз по-настоящему работать?

Чинанда пропустил вопрос мимо ушей.

– А что ты сделала, чтоб этой нищеты не стало?! – выкрикнул он, почти вплотную приблизив свое лицо к лицу миссис Де Фракас. – Ходила в госпиталь для очистки совести, а потом возвращалась домой и жила в роскоши.

– Да, я имела возможность полноценно питаться три раза в день, и вы это называете роскошью? Но вот кататься в такой дорогой машине, как у вас, я никогда не могла, – отпарировала пожилая дама. – Кстати, насчет очистки совести: если детей помыть, они, возможно, успокоятся, но нужна вода.

Террорист посмотрел на малышей и решил согласиться. Вид у них был далеко не самый лучший.

– Ладно, принесу воду сюда, и пусть моются, сколько влезет, – велел Чинанда и отправился на кухню. Там, в темноте, он отыскал под раковиной пластмассовое ведро, налил воды, прихватил кусок мыла и отнес все в подвал. Миссис Де Фракас взглянула в ведро. На ее лице изобразилось недоумение.

– Я же сказала, что хочу помыть их, а не убить.

– Убить? О чем это ты?

– Полюбуйтесь сами, – предложила старушка.

Террористы тоже заглянули в ведро и отпрянули. Там находилась странная жидкость темно-синего цвета.

– Они хотят отравить нас!!! – в панике закричал Баггиш и бросился вон из подвала, чтоб высказать властям все, что он о них думает.

Трубку поднял инспектор Флинт.

– Отравить вас? Подсыпали что-то в водопровод? Ничего подобного, честное слово.

– Тогда почему вода синяя?

– Понятия не имею. А вы уверены, что синяя?

– Естественно, мать твою… – возмущенно заорал Баггиш. – Поворачиваешь кран, течет синяя вода. Думаешь, мы тут все с ума посходили?

Флинт подавил желание ответить честно, чтобы не пострадали заложники.

– Какая разница, что я думаю? – ответил он. – Еще раз повторяю: в водопровод мы ничего не сыпали.

– Врешь, свинья!!! – взорвался Баггиш. – Сначала хотел подловить нас на изнасиловании Гудрун, а теперь травишь всякой дрянью! Больше ждать не будем! Или через час даете чистую воду и отпускаете Гудрун, или мы убиваем бабку! – Он бросил трубку.