Уильям и Кейт. Love story

Красавица Джекка, родившаяся в Кении и отличавшаяся от природы смуглой кожей и темно-каштановыми волосами, должно быть, показалась Уильяму каким-то особым существом, не похожим на бледнолицых клонов из Челси или из «Домашних графств» [10] . Друзья Джекки называют ее «милой, преданной и очень активной». Примерно так же знакомые описывали и Кейт. В 2005 году Уильям предложил Кейт вместе посетить «Лева-Даунс», и они остановились на чудесном курорте Ил-Нгвеси — высоком холме, с которого открывается великолепный вид на реку Нгаре. Пара ночевала на специально возведенном над землей помосте, под противомоскитной сеткой, так что ничто не мешало им смотреть на чистое звездное небо Кении. Если у Кейт и закрадывались мысли о том, что Уильям когда-нибудь мог так же смотреть на небо вместе с Джеккой, то она благоразумно предпочитала их не высказывать вслух. Тем не менее слухи о возможной связи Уильяма с Джеккой не могли пройти мимо нее. И кто бы обвинил ее в недостойных подозрениях, если сама природа в Ил-Нгвеси наводила на романтические мысли? А ведь принц до этого уже дважды посещал это место без Кейт.

10

Графства, граничащие непосредственно с Лондоном и предместьями. — Примеч. ред.

Утверждалось, что Джекка и Уильям были настолько близки, что в 2000 году даже устроили шутливую помолвку в заповеднике у подножия горы Кения. В июне 2003 года Джекка пролетела тысячи миль, чтобы в роли почетной гостьи посетить торжество в Виндзорском замке по случаю двадцать первого дня рождения принца. За ними тянулся длинный шлейф слухов, которые не пресеклись даже после знакомства принца с Кейт; менее уверенную в своем превосходстве девушку они давно бы сбили с толку. В ноябре 2004 года фотографы сняли, как Джекка входила через боковой вход в Честерский собор во время бракосочетания Хью ван Катсема и леди Тамары Гроувнор (сына близких друзей Чарльза и дочери герцога Вестминстерского). Эту церемонию, шаферами на которой были принцы Уильям и Гарри, удостоили своим присутствием королева и принц Филипп. В ковбойской шляпе, со свободно спускающимися длинными локонами, Джекка представляла собой довольно любопытное зрелище. На ногах у нее были длинные, до колен, сапоги, а облачена она была в пальто бирюзового цвета, подпоясанное кожаным ремнем. Кейт же отдала предпочтение более консервативному стилю — белый жакет, украшенный черными лентами и четким изгибом облегающий ее изящную талию. Голову ее украшала небольшая шляпка с тесьмой; юбка-дудочка и туфли-лодочки дополняли наряд. Обе девушки, вероятно, прекрасно понимали, что в глазах всех собравшихся они являются предполагаемыми соперницами за сердце принца Уильяма. Джекка старалась держать себя скромно, Кейт сдержанно улыбалась.

Но более всего истинную природу отношений между Кейт и Уильямом показала серия снимков, сделанных в этот дождливый ноябрьский день. Фотографы подкараулили пару, когда они шли по дороге к чеширскому поместью герцога Вестминстерского, где должен был состояться званый обед. По своему обыкновению, они тогда не дотрагивались друг до друга на публике, и даже сейчас их руки едва соприкоснулись, но жест этот казался более красноречивым, чем многие другие, более бурные проявления чувств. Сфотографировали их со спины, издали. Уильям, который во фраке казался таким высоким и широкоплечим, шел чуть-чуть позади стройной Кейт, которая неожиданно приобрела необычайно светский вид и стала походить на кинозвезду 1940-х годов. Они немного склонили головы друг к другу, и рука Уильяма нежно поглаживала руку Кейт. Даже самые закоренелые циники не посмели бы отрицать, что это чрезвычайно трогательная фотография любящей пары.

ГЛАВА 9 КОРОЛЕВСКИЕ СВАДЕБНЫЕ ХЛОПОТЫ

Выйти замуж за принца Уильяма?

Я бы с удовольствием. А кому бы не хотелось стать принцессой?

Бритни Спирс

Летом 2006 года, почти через четыре года после знакомства Уильяма с Кейт, все ее фотографии в газетах и журналах почти неизменно появлялись с подзаголовком: «Будущая принцесса». Помолвка Кейт Миддлтон с Уильямом оставалась для прессы лишь вопросом времени.

В марте 2006 года газета «Ивнинг стандард», в которой я работал корреспондентом, напечатала на развороте ряд фотографий Кейт в меховой шляпе на скачках в Челтенхеме. Ее выбор странным образом совпал с пристрастием некоторых членов королевского семейства к мехам. Но для закаленных ветеранов прессы гораздо более значим был не выбор шляпки, а то, что она находилась на той же площадке для важных гостей, что и принц Чарльз со своей новой женой Камиллой, ныне герцогиней Корнуольской. Уильяма тогда рядом с Кейт не было, потому что он еще проходил свою подготовку в Королевской военной академии в Сандхерсте. Но Кейт тут была; она улыбалась, смеялась и вела себя непринужденно с членами королевской семьи и их окружением. Ее присутствие и поведение лишний раз доказывали, что ее признали своей. Позже, когда журналист из «Ивнинг стандард» попросил представителя Кларенс-Хауса прокомментировать меховой аксессуар Кейт, ответ был интригующим и многозначительным. Никаких комментариев не последует, заявил представитель, потому что Кейт — это частное лицо и «еще не член» королевского семейства.

Если бы не это странное «еще», ответ был бы вполне предсказуемым. А так получалось, что финал отношений Уильяма с Кейт уже точно определен и остается только уточнить время, когда же она станет полноправной принцессой и членом семьи.

Озабоченность средств массовой информации матримониальными делами наследника трона — явление далеко не новое, как и повышенный интерес к ним со стороны широкой публики. Различаются только проявления этого феномена. В наши дни люди выражают свое мнение в проводимых журналистами опросах, а аналитики раскладывают их ответы на проценты. Когда Генрих VIII решил оставить свою первую жену, Екатерину Арагонскую, ради Анны Болейн (матери будущей королевы Елизаветы I), которую ожидала еще более незавидная участь, общественность была не такой продвинутой. Люди просто собрались на грязных улицах Лондона 29 мая 1533 года, чтобы поглазеть на пышную церемонию и посудачить о том, как им не нравится вся эта затея с разводом и еще более не нравится выбор невесты.

Конечно, король Генрих VIII мог жениться, разводиться и даже казнить своих жен, как ему заблагорассудится, чем и воспользовался (вообще-то казнены были только две из них: Анна Болейн и ее кузина Кэтрин Говард). Генрих был абсолютным монархом, которого мало заботило мнение толпы. В наши дни принц Уильям находится под постоянным наблюдением менее безропотной и иногда даже откровенно агрессивной толпы журналистов и публики, которая требует все новых и новых подробностей. Неудивительно, что нынешние представители королевского семейства до сих пор прибегают к некоторым методам своих менее щепетильных предков. В день бракосочетания принца Чарльза и Камиллы, например, были высказаны серьезные опасения, что поклонники покойной принцессы Дианы могут испортить торжество шумными выкриками протеста, и потому места в специально огороженной зоне на территории Виндзорского замка были предоставлены исключительно «благонадежным» социальным работникам и тем, кто симпатизировал новобрачным. Камеры также были расставлены в таких местах, чтобы на снимках принц и его новая супруга выходили лишь в окружении радостных лиц. Снаружи за их перемещением наблюдали многочисленные полицейские, как в форме, так и переодетые в гражданское. Единственного человека с плакатом, протестующего против Камиллы, вежливо попросили плакат опустить.

Принцу двадцать первого века приходится нащупывать чрезвычайно хрупкий баланс между своей публичной ролью и частной жизнью. Несмотря на все произошедшее, люди до сих пор ожидают, что их правители будут жениться по любви. Но это же означает, что выбор принца неизбежно будет становиться предметом обсуждений и споров.

Кроме того, общеизвестно, что любовь слепа и иногда выставляет глупцами даже самых разумных из нас. Уильяму все это прекрасно известно. Для обычного мужчины с улицы неудачная женитьба может закончиться головной болью и финансовыми проблемами, но для будущего короля она грозит возможностью пошатнуть основы существующего социального института. Следовательно, ему крайне важно сделать правильный выбор и найти себе как нельзя более подходящую невесту.

Наследник трона может собрать большие средства на благие дела и привлечь общее внимание к тому, что действительно дорого его сердцу. Кроме того, он, опять-таки, может попытаться внести некоторые перемены в разнообразные схемы и предприятия. Он может представлять свою страну за рубежом, поддерживать короля или королеву в различных начинаниях, обмениваться рукопожатиями, произносить трогательные речи и фотографироваться в окружении бедняков, президентов или влиятельных политиков. Но какой бы общественный резонанс он ни производил (принц Чарльз, например, выглядит чрезвычайно занятым человеком, которому постоянно нужно обмениваться письмами с членами парламента и выражать свои взгляды на такие вопросы, как органические и генетически модифицированные продукты питания, комплементарная медицина и состояние современной архитектуры), по сути, от него ожидают в первую очередь выбора подходящей пары и рождения наследника. В этом отношении он мало отличается от племенного жеребца на ферме, хотя и облачен в безупречно пошитый костюм с Сэвил-Роу.

Если кто и знает, насколько трудный выбор предстоял наследнику, как с общественной, так и с личной точки зрения, то это бабушка Уильяма, королева Елизавета II. Ей не нужно было ходить далеко за примерами того, как неправильный выбор может разрушить внешне прочное здание монархии, — достаточно вспомнить представителей двух предыдущих поколений ее семьи и одного последующего. Слишком часто в последние десятилетия неверный выбор давал обществу повод лишний раз позлословить о состоянии этого социального института и назвать его недемократическим пережитком прошлого.

Выбрать невесту и, возможно, будущую королеву — дело далеко не простое. Принцессы двадцать первого века слишком сильно отличаются от принцесс былых эпох. В прошлом людям приходилось подстраиваться под систему, прошедшую испытание временем. Принцы часто женились не по любви, а по политическим или династическим соображениям. Принц мог взять в жены дочь иноземного короля, чтобы заключить союз между государствами, или свою не слишком дальнюю родственницу, чтобы сохранить стабильность в королевстве. Оба супруга прекрасно понимали, какие на них возложены обязанности, а уж любовь была делом второстепенным, хотя, возможно, после длительной совместной жизни у них действительно могли зародиться какие-то чувства. Настоящую страсть принцы искали среди любовниц — обычно не слишком болтливых аристократок, часто уже замужних. В прежние времена владельцы газет, обычно сами бароны или графы, давали указание своим редакторам и репортерам не интересоваться внебрачными делами членов королевского семейства и не разглашать информацию о них, если вдруг она станет им известной.