Укол повелителю галактики, или Психиатрический анамнез

Квартиру удалось продать в рекордно короткие сроки. Елена Васильевна не глядя подписала кучу каких-то документов и расписок (быстрее-быстрее, пока таможня добро дает, а не берет!), подержала в руках много денег аж несколько секунд, после чего Фатима Гирфановна лично довезла ее на своем шикарном авто прямо до подъезда.

А через два дня случилось ужасное. Длинная рука тибетских мстительных монахов дотянулась до конторы. Точнее, до ее директора. Ужасная смерть при загадочных обстоятельствах. Ни одного свидетеля, только труп в спальне и все обои в иероглифах, возможно матерных.

Хоронить ездили всей конторой и десятком безутешных родственников, специально прилетевших из-за рубежа. По тамошним обычаям, хоронили тело завернутым в ткань, даже попрощаться толком не удалось. А уж бросить горсть земли в могилу и вовсе не дали: родственники должны были прочесть над покойной молитву без посторонних.

Контора прекратила существование: поставщиков, видимо, монахи прибили еще раньше, чем директора, власть имущий заказчик, судя по всему, решил, что лучше он еще немного поболеет, чем ляжет в гроб здоровеньким, и тихо слился. Сотрудники разбрелись, а к Елене Васильевне зачастили коллекторы. Начались суды и поиски работы: срочно нужны были деньги, хотя бы на адвоката.

Работа нашлась довольно быстро, недели через три-четыре. Платить обещали хорошо, и что главное – никаких чудесных снадобий и никакого сетевого маркетинга. Исключительно косметика. Только для уважаемых покупателей. И желательно, для их родных и знакомых.

Прогрессивная система премиальных за каждого нового клиента, отдельная система поощрения, если покупатель сам стал продавцом, – словом, солидный бизнес. И коллектив отличный: все наэлектризованы общей целью, у всех горят глаза, все в предвкушении, все боготворят директора…

Увидев директора, Елена Васильевна на пару секунд замерла в ступоре. А на третьей секунде уже вовсю прореживала шевелюру условно покойной Фатиме Гирфановне. Монахи, говоришь? Астральный удар по сосудам, говоришь? Я тебе, падла бацильная, устрою контрольное захоронение!

Потом приехала полиция. Выслушала обе стороны. Впечатлившись рассказом Елены Васильевны, полицейские вызвали спецбригаду. Ко всеобщему удивлению, до госпитализации дело не дошло. Более того, доктор дал Елене Васильевне один совет. Насчет судебно-психиатрической экспертизы. Потом поглядел на Елену Васильевну повнимательнее, сокрушенно покачал головой и написал подробную инструкцию для ее адвоката.

Эксперты пришли к заключению, что Елена Васильевна расстройством психики не страдает, хоть и является человеком примитивным, внушаемым и легко попадающим под постороннее влияние, что и имело место при данном инциденте. А раз так, то все сделки, ею совершенные, рекомендовано признать недействительными. К великому разочарованию Фатимы Гирфановны, суд согласился с мнением экспертов. Ибо не фиг воскресать там, где успел натворить чудес, – это же прописная истина, учите матчасть!

А идите вы к Малахову!

Есть мнение, что выбор профессии – вовсе не инициатива человека и не продукт его свободного волеизъявления. Мол, это профессия выходит на охоту за головами, и уж если она нашла достойного кандидата, то фиг он отвертится. Согласно этой версии, отбор жертв происходит по определенным критериям. Странные люди становятся психиатрами, чтобы вовремя занять теплое местечко по нужную сторону врачебного стола. Личности с истерическими чертами дружно идут на сцену. А обладатели выводка церебральных тараканов становятся психологами: надо же научиться их дрессировать, чтобы ходили строем и подавали лапку!

Денис Анатольевич этой точки зрения не придерживался. И психологов, кстати, очень уважал. Особенно клинических. Однако один случай чуть было не заставил его изменить точку зрения.

Помимо работы на спецбригаде, он еще и участковый психиатр. Так вот, ходит к нему на прием один пациент. Точнее, не столько он, сколько его мама. Игорю (назовем его так) ходить в диспансер неохота. Да и незачем: он же не считает, что у него проблемы. Это у окружающих проблемы с тонким чувствованием его, Игоря, богатого внутреннего мира и громадного интеллектуального потенциала.

Иначе давно бы уже взяли его на какую-нибудь высокооплачиваемую работу. Непременно удаленную: на людях Игорь чувствовал себя некомфортно. Они же, гады, тут же начинают его открытые мысли читать. И ладно бы просто читали и помалкивали – так нет же, обязательно нужно промеж собой обсудить и прокомментировать. А комментарии сами знаете какие: тролль на тролле, любая соцсеть по сравнению с таким реалом – просто дворянское собрание.

Но работодатель отчего-то Игоря в упор не замечал, и каждый очередной год наносил еще один культурный слой на его таланты, делая перспективу археологических раскопок все более призрачной.

Лечиться Игорь отказался категорически: что лечить-то? Открытые мысли? Ну так лечите всех остальных, чтобы не читали и не комментили! Соответственно, его знакомство с Денисом Анатольевичем ограничилось парой-тройкой визитов, и все остальное время доктору пришлось общаться с мамой Игоря.

А мама была настроена решительно. Игорь же талантлив, он сам ей об этом постоянно говорит! А если кто не в состоянии разглядеть талант без микроскопа и миноискателя – так это по причине душевной черствости, эмоциональной тупости и общей недалекости. Сделали ли вы для моего сына столько, сколько сделала я? Я даже получила второе высшее психологическое образование, чтобы лучше его понимать!

Озвучив маме Игоря собственные соображения относительно диагноза и тактики лечения, Денис Анатольевич сделался скоропостижно нерукопожатен. Лечить этим? Кто вы, доктор Менгеле? Лучше дайте ему инвалидность и отвяжитесь, а я сама найду какие-нибудь травы, сборы, народные средства.

Три года поисков нужной травки впечатляющих результатов не дали: видимо, местность была не эндемична. Попытки раскопать внутренний конфликт и латентную психотравму, ставшие, по предположению мамы, первопричиной болезни, чуть не привели к конфликту внешнему и травме черепно-мозговой. Гомеопаты и психотерапевты, поначалу потиравшие руки и уверенные в скором и тотальном исцелении Игоря, теперь нервно вздрагивали при одном его имени и звуке голоса его мамы. Денис Анатольевич продолжал настаивать на классическом подходе к лечению.

Придя на очередной прием, мама Игоря заявила, что нашла верный способ и сына вылечить, и отечественную психиатрию в лице Дениса Анатольевича покарать.

– Я буду писать на передачу Малахову!

– С какой целью? – поинтересовался Денис Анатольевич.

– Он наверняка заинтересуется нашим случаем и что-нибудь придумает! – уверенно сказала дама. – Он пригласит нас на передачу! И вас, кстати, тоже.

– Меня-то за что? – удивился доктор.

– Чтобы прилюдно осудить! – с пафосом заявила мама Игоря.