Украденная жизнь
Шрифт:
– Мне плевать. Я рассталась с Мишей. Он влепил мне две пощечины, после чего я наступила ему на ногу и убежала. – Женя попыталась снять сапог. Получалось у нее скверно. Дима решил помочь сестре. Он нагнулся и увидел ее вторую ногу. Она вся заледенела и покрылась то ли инеем, то ли снегом. Дима потянул за носок на заледеневшей ноге. Женя вскрикнула.
– Больно? – спросил брат.
– Да. – всхлипывая говорила девушка.
– Идиотка. – Дима снял с нее сапог и аккуратно довел ее до кровати. – Надеюсь, ты не отморозила себе ногу.
– Она болит, очень сильно. – плакала Женя.
– Не удивительно. Носок снимать
Дима аккуратно снял с нее вещи. Осталось только нижнее белье. От нее так сильно несло перегаром, что окна запотевали.
– Надеюсь, отец утром не зайдет в комнату. – прокомментировал Дима, укрывая сестру.
Брат взял с ванны несколько полотенец и обернул ее ногу. Ее следовало согреть, иначе будет худо.
– Вроде скоро девятнадцать, а тупая как валенок.
Женя уже не слышала брата. Она повернулась к стене и засопела, как маленькая девочка. От выпитого алкоголя и дикого адреналина она слишком устала и вымоталась. Нога хоть и болела, усталость была намного сильнее.
Дима подошел к компьютеру и выключил экран. Часовая стрелка приближалась к шести. Через пол часа должен проснуться отец. Его глаза слипались. Дима нырнул под одеяло и моментально отрубился.
***
Будильник разорался на всю комнату своим отвратительным писком. Максим еле продрал глаза. Он повернулся к окну. Солнце резало глаза. Ему хотелось закрыть шторы не вставая с кровати, но он не обладал такими способностями, хотя безумно хотел. Максим сел на край кровати. Ром мозолил ему глаза. Он неосознанно потянулся к стакану, но сразу оторвал руку.
«Тебе на работу! Ты чего? После смены утолишь свою жажду.»
Будильник продолжал настойчиво нервировать мужчину. Максим выключил его и резко встал с кровати. В его глазах заплясали солнечные зайчики и резко превратились в большие черные точки. Его немного повело в сторону. Максим успел ухватиться за подоконник.
«Может нужно взять отпуск?»
Он задернул шторы и поплелся в кухню. Проходя мимо детской комнаты Максим обратил внимание на дверь. Она была немного приоткрыта. Он остановился и подошел ближе. Из детской доносился отвратительный запах перегара.
«Может вчерашний ром давал о себе знать?»
Мужчина зашел в комнату. Вроде все спокойно. Дети сладко спали.
«Чушь какая-то. Не может быть такого, что они всю ночь пили.»
Максим вышел из комнаты и аккуратно закрыл дверь. Он вернулся к своему курсу. Солнце добралось до кухни. Максим зашторил окна и поставил чайник на плиту. Он сел за стол и закурил сигарету. Голова весила килограмм пятьдесят, если не все сто. Максим боролся с тем, чтобы не рухнуть на стол.
Чайник засвистел. Максим нехотя встал со стула и снял с плиты раскаленный чайник. Он кинул четыре ложки растворимого кофе в чашку и залил кипятком. Запах кофе уже положительно действовал на его самочувствие.
Мужчина взял чашку с кофе и вышел на балкон. Дубак пробивал до костей. Ему это было нужно. Холод бодрил, а кофе укреплял это ощущение, помогал хоть немного понизить давление и уменьшить в размерах так раскалывающуюся голову.
«Макс, не раскисать. Тебе еще сегодня работать. Что у тебя в заметках?»
Телефона рядом не оказалось. Максим не хотел разбудить детей внезапным звонком Шмелева, так что он быстро метнулся до комнаты
и забрал мобильник. Пропущенных вызовов не было, значит ночь прошла без происшествий. Мужчина вернулся обратно на балкон. Он закурил сигарету. Снова мысли о красном пикапе и автокатастрофе. Воспоминания не уходили из его головы. Благо он выкинул злополучную машину на свалку.«Такс, хватит киснуть. Время подходит к концу. Допивай кофе и марш на работу.»
Через двадцать минут Максим уже стоял на остановке. Снова сигарета. Он не расставался с пачкой, с тех пор, как… умерла Вероника. Автобус подъехал сразу же, как только он закурил. Ему казалось, что это самый действенный способ призвать транспорт. Каждый раз срабатывает.
Максим зашел в салон и сел на заднее сиденье. Самое крайнее место в хвосте автобуса. Он уставился в окно и закрыл глаза.
***
– Какой, нахрен, отчет? – ругался Шмелев с диспетчером. – До конца месяца еще далеко. Он может потерпеть? Я понимаю, что новый год на носу и нужно отчитаться! Имей совесть. Мы не обязаны ночи проводить в кабинете и шнырять по делам! Все, задрал! Пусть ждет!
Шмелев бросил трубку и занялся документами.
– Вот еще, начальство гребаное! Отчеты им подавай!
Максим зашел в кабинет. Он медленно подошел к своему столу и сел рядом на диванчик.
– Утро доброе! – проговорил Шмелев, не отрываясь от бумажной работы. – Звонил Павлов. Говорит, нужно как можно быстрее отчеты сдать.
– Угу… – монотонно проговорил Максим и закрыл глаза.
– Ты опять бухал?
– Почему сразу бухал? Пятьдесят грамм перед сном, не более того.
– Значит снова до ночи торчал в кабинете?
– Возможно. – Максим встал с дивана и сел за свой стол. – Что там с отчетами? Что ему нужно?
– Как всегда – все и сразу.
– Ничего нового. Если хочешь, я сегодня могу задержаться на пару часов. Доделаю отчеты и завтра утром все передам.
– Ты уже вчера посидел. Скоро будешь вкалывать кофеин внутривенно. Ты себя в зеркало видел?
– Утром мельком посмотрел. Вроде симпотяжка. – улыбнулся Максим.
К нему медленно приходила бодрость.
– Ладно, смотри сам. Я бы на твоем месте провел время с детьми.
Максим промолчал. Как давно он не уделял время семье? Когда погибла Вероника, он с головой ушел в работу. На самом деле, он не видел, как взрослели его дети. Он не знал, чем они занимаются помимо учебы. Есть ли у кого-то хобби? Давно не проводил с ними воспитательных бесед. Да и вообще никогда не выбирался с ними за пределы квартиры. Как будто они перестали для него существовать. Максим прекрасно понимал свою ошибку, но ничего не мог с этим поделать. Дети напоминали ему о Веронике. От этого ему становилось больно, как будто в сердце втыкают маленькие иголки.
– Что у нас сегодня запланировано помимо бумажной работы? – спросил Максим.
– До Павлова звонил участковый. Бытовуха в районе Куйбышева. Какие-то алкаши праздновали день рождение. Поножовщина с тремя трупами.
– Оп, что-то интересное. – с энтузиазмом сказал Максим и подорвался с места. – Поехали, я хоть приду в себя.
– Ща, дай мне пару минут. – говорил Шмелев, черкая что-то в деле.
– Да забей ты. Приедем – доделаешь все. – Максим выхватил у Шмелева ручку и кинул ее в противоположную сторону кабинета.