Украденное счастье

На свете нет ни одной преграды, которую не в состоянии смести жизнь, а тем более — любовь. Почему это не произошло между ним и Эсмой? Вероятнее всего, потому что она никогда его не любила.

Глава 3 Время чудес

Во сне Амаль почувствовал, как чья-то рука схватила его и грубо встряхнула. Он тут же вскочил и закричал «да!», а потом «нет, нет!». Вслух он всегда говорил «да», при этом его душа чаще всего восклицала «нет!».

Амаль открыл глаза и увидел знакомое лицо, лицо Таира.

— Мне почудилось, будто за мной пришел Юсуф, — прошептал мальчик.

— Он не придет. А если придет, я его прогоню, — ответил Таир.

Он накормил мальчика, а потом отправился к Джабиру. Войдя в его жилье, начал без предисловий:

— Я увел ребенка у Юсуфа.

Джабир прищурился, уставившись на Таира темными глазами.

— Что значит «увел»?

— Этот мальчик промышлял на его территории. Я забрал его с собой.

— Зачем?

Во взгляде Таира вспыхнуло упрямство.

— Он мне нужен.

— Какое он имеет к тебе отношение?

Таир собрался с духом и рассказал правду. Вопреки ожиданиям Джабир не удивился и только спросил:

— Что ты станешь делать с этим мальчиком?

— Воспитывать, растить.

Джабир задумался.

— Наша судьба неверна. Если б мальчик остался на улице, то со временем приспособился бы к такой жизни.

— Я забрал его именно потому, что не хочу, чтобы он жил так, как когда-то жил я.

— Понимаю. Однако что с ним будет, если ты попадешь в тюрьму или погибнешь? Кто сможет и захочет заботиться о нем?

— Я надеюсь, что этого не произойдет.

— Нам нельзя иметь привязанностей и нельзя допускать, чтобы кто-то привязывался к нам, ибо это делает нас уязвимыми, — добавил Джабир.

— Я знаю. Но мне трудно спорить с собственным сердцем.

Последующие дни были прекрасны. Таир купил Амалю новую одежду. Они гуляли по Багдаду. Молодой человек сводил мальчика в мечеть, которую сам никогда не посещал. Таир попытался объяснить ребенку, что вера умножается путем повиновения и ослабевает путем ослушания. Делать то, что угодно Богу, — великое счастье, просто не все имеют такую возможность.

С точки зрения многих людей, Таир жил неправильно, но он давно избрал свой путь. Или путь избрал его. Возможно, Амалю повезет больше и его судьба будет иной.

Мальчик был в восторге от того, что его впустили в обитель Бога. Он крепко сжимал сильную руку своего взрослого друга маленькой детской ладошкой.

Они вместе любовались колоссальным куполом мечети, сверкающими золотом причудливыми дверями, разглядывали стройные минареты и дворцы, сказочное великолепие которых резко контрастировало с окружавшими их грязными улочками, с вереницей жалких лавчонок и домишек.

К вечеру оба сильно проголодались и зашли в харчевню. Таир заказал жареную баранину, куриную похлебку, слоеные медовые пирожки. Мужчина и мальчик наслаждались кушаньями, одновременно любуясь пурпурными облаками и небом цвета крыльев фламинго.

Домой возвращались в сумерках. На раскаленную землю опускалась глубокая тишина. Из садов доносился запах цветов. В душе царили мир и покой.

Перед сном Таир поговорил с Амалем. Ребенок просил рассказать какую-нибудь историю, и молодой человек в который раз пожалел о том, что не знает грамоты. В раннем детстве мать рассказывала ему простенькие деревенские сказки, и он помнил две или три, но куда интереснее было бы прочитать одну из тех волшебных историй, о которых говорила Эсма.

Прошло больше недели. Амаль становился все разговорчивее и веселее. Детское сердце легко забывает обиды — ребенок почти не вспоминал Юсуфа и прежнюю жизнь.

Однажды, вернувшись с рынка, Таир увидел, что мальчик исчез. Он велел Амалю ждать в хижине, но, быть может, ребенку стало скучно и он вышел погулять?

Таир обшарил округу — Амаля нигде не было. Молодой человек не знал, что мальчик тайком увязался за ним на рынок и был схвачен людьми Юсуфа.

Вскоре к Таиру явился посланник.

Молодой человек шел по узким улочкам, когда заметил, что в нескольких шагах позади него идет какой-то старик. Он не отставал и не нагонял, но при этом явно следовал за ним. Когда Таир остановился и обернулся, преследователь замер и сделал вид, будто что-то ищет за пазухой.

Наконец они свернули в проулок, где никого не было. Тогда старик приблизился и торопливо пробормотал:

— Я знаю, кого ты ищешь. Мне велено передать, что тебя ждут в гости. Если тебе нужен мальчишка, приходи за ним, только один и без оружия.

Таир облизнул пересохшие губы.

— Куда? — спросил он, хотя знал ответ.

— К человеку, которому ты остался должен.

— Я никому ничего не должен!

— Тебе лучше знать, — уклончиво произнес старик. — Я просто передаю то, что велено передать.

Таир бросился к Джабиру.

— Ты не должен туда идти, — сказал тот, выслушав взволнованный рассказ. — Юсуф сдерет с тебя шкуру!

— Да, знаю. Но будет хуже, если он обидит Амаля!

Глаза Таира сверкали, ноздри раздувались, он сжимал кулаки, тогда как в груди то и дело холодной змейкой проползал страх. Аллах посмеялся над его легковерием, лишний раз напомнив о том, что счастье не украдешь.

— Что ты предлагаешь?

— Джабир! Я хочу попросить тебя. Собери людей. Надо отбить мальчика у Юсуфа!

Джабир нахмурился.

— Война? Из-за мальчишки?

— Разве Юсуф не твой враг? Разве ты не испытываешь ненависти, когда при тебе произносят это имя?

— Да, я не пылаю к нему любовью. Но сейчас у меня с ним мир. Нам нечего делить. Он не вторгается в мои владения.

— Он украл Амаля!

— Он? Это ты увел у него мальчишку. Ты не имеешь на него никаких прав.

— Не имею?! Я его отец!

Теперь Таир был уверен в этом. За минувшие дни в его сердце будто растаял кусок льда, и теперь оно горело огнем. А еще — обливалось кровью от страха за судьбу мальчика. Молодой человек не подозревал, что в глубине его заключенной в невидимые оковы души живет столько нежности.

— Хорошо, — сказал он. — Я пойду туда сам.

— Ты не вернешься живым.

— Мне все равно, лишь бы освободить Амаля.

— Если тебя убьют, в судьбе мальчика ничего не изменится. Его ждет улица. Он останется у Юсуфа.