Украденное счастье

Всего один, но такой мягкий и нежный, что захотелось продолжить. Но Элайджа отстранился, давая Елене возможность уйти. Только вместо того, чтобы воспользоваться этой возможностью, она обвила его шею.

В какой именно момент халат оказался на полу, Элайджа не запомнил. В ту ночь только луна, что заглядывала в окно, была свидетельницей происходящего в комнате, а смятые в порыве страсти простыни -доказательства бурной ночи. Утро — чашка горячего кофе, пирог и желание не расставаться.

Спустя полгода Элайджа сделал ей предложение, ибо если человек твой, то отпускать его не стоит.

***

Утро застало его на диване. Понадобилось время, чтобы вспомнить, почему он здесь, а не у себя в комнате. Горькая правда о том, что произошло вчера и о выходке Никлауса. Злость формальна, ибо брат был прав — отдых был необходим.

Тихий спор за дверью помог проснуться. Знакомый голос — Катерина. Значит, Никлаус всё же позвонил ей. Покинуть кабинет кажется отличной идеей, но Элайджа не успел этого сделать.

Разъярённой кошкой сестра Елены влетела в кабинет и, остановившись возле стола, развернулась в его сторону. Давно он не видел её такой — живой, яростной и не холодной. Обычно она точно рассчитывает и планирует всё — от поступков, до слов и эмоций.

— Твой брат псих, но то, что он предложил, может сработать.

Элайджа недоумённо переводил взгляд с Катерины на Никлауса. То, что она не поздоровалась, плевать. Сейчас его больше волновало возвращение Елены. И он предпочёл бы знать, что именно затеял брат.

— Я предложил Кэтрин изобразить на публике Елену. — Элайджа уже хотел возмутиться, но движением руки Никлаус остановил его. — Подумай сам — Аврора, увидев её, захочет убедиться, что всё в порядке, что Елена на месте. Люди Марселя уже следят за ней.

— Это может не сработать.

— На этот случай ребята Марселя постараются отследить её через телефон. Ты сам говорил, что она сумасшедшая, а такие часто совершают необдуманные действия.

— Хорошо.

— Да, твоим я уже позвонил и предупредил, что на работе ты сегодня не появишься.

Забота брата в любое другое время принесла бы радость, сейчас же — только облегчение от осознания, что есть на кого положиться. Кивнув, Элайджа решил вернуться к себе. В комнате, в сейфе и ноутбуке все документы по делу де Мартеля и Касла. В том числе, там есть информация по Авроре.

Документы подтвердили лишь то, что он и так прекрасно знал — Аврора де Мартель сумасшедшая. Причём — в прямом смысле этого слова. В детстве у сестры Тристана обнаружили биполярное расстройство, а это значит, от неё можно ждать чего угодно. С ней нужно действовать осторожно, главное вернуть Елену живой, а потом… Если де Мартелям и Каслу удастся избежать правосудия, что же — есть и другие способы решения проблемы. Во всяком случае, похищение Елены безнаказанным точно не останется.

Громко хлопнувшая дверь отвлекла от изучения документов. Элайджа даже не успел сказать и слово, а утренняя посетительница прошла к шкафам. Нет, он не против, если Катерина им поможет, только врываться вот так в их с Еленой комнату — верх наглости.

— Раз уж мне придётся на публике играть роль серой мышки, то нужно подобрать соответствующий наряд.

Проговаривая всё это, Катерина открывала один ящик за другим. Желание придушить и выставить за дверь наглую, нахальную родственницу пришлось придержать, ведь она права.

— До сих пор не понимаю, чем тебя привлекла моя сестра-тихоня. Ведь я гораздо лучше. Ярче, интереснее.

Оставив эти слова без комментариев, Элайджа молча наблюдал за действиями родственницы. Он помнил, как Елена отзывалась о сестре. Считала, что за холодностью и безразличием та пытается скрыть, насколько она на самом деле уязвима. Тогда он оставил своё мнение при себе. Катерина чем-то напоминала ему Никлауса. Тот тоже любил играть на публику.

Катерина же, по его мнению, хоть и была яркой, только вот рядом с ней он не чувствовал ничего. Она казалась ему пустой и холодной. Тогда как Елена была тёплой. Она словно солнце, согревала его, просто находясь поблизости. Ничего из этого он не сказал тогда и не скажет сейчас.

Неожиданно шум смолк. Элайдже даже не надо было оборачиваться — он и так догадался, какой ящик открыла Катерина.

— Беру свои слова насчёт тихони назад.

Поднявшись, он просто закрыл ящик и открыл шкаф.

— Думаю из этого тебе что-нибудь да подойдёт.

Покопавшись в нём немного, Катерина скрылась в ванной. Оставаться здесь было выше его сил. Да и желание видеть Катерину в вещах жены больше времени, чем нужно, так же отсутствовало. И поэтому, скинув всю нужную информацию на планшет, он поспешил покинуть комнату.

Сочувствующие взгляды родных и успокаивающий кивок от Никлауса — вот что он получил, когда оказался на первом этаже. Судя по всему, брат уже успел поставить в известность всех, кого счёл нужным. Что же, так проще будет действовать.

Там наверху, какое-то время назад, он обдумывал возможность разговора с Тристаном о его сестре. Но потом идея была отброшена в дальний угол. Ни полиция, ни прокуратура на сделку не пойдут. Да и выпускать на свободу никого из этих двоих не хотелось. Скорее даже наоборот. Он с огромным удовольствием затянул бы петлю на шее, как Люсьена, так и брата Авроры. Но это можно сделать потом.

— Люди Марселя следят за Авророй и её людьми, — зашептал на ухо подошедший Никлаус. — И вот что им удалось выяснить.

Протянув документы, брат вернулся к Камилле. А Элайджа принялся изучать бумаги. Судя по всему, люди Марселя уже подключились не только к телефону Авроры, но и к мобильному Елены. Когда всё закончится, он потребует, чтобы отслеживание звонков и перемещения убрали. Также в документах был более подробный отчёт о психическом состоянии сестры Тристана и краткие досье на её людей.

За изучением бумаг он и не заметил появление новой участницы — Катерины. Вещи жены сидели на ней как влитые, и всё же для него разница была очевидна. Хотя те, кто не был близко знаком с его супругой, легко могли их перепутать. Но даже сейчас от Катерины исходила холодная уверенность и превосходство над окружающими, в Елене же чувствовалась мягкость и нежность.

Молча кивнув, Элайджа поспешил покинуть зал. Ему словно перестало хватать воздуха и захотелось выйти наружу. А оказавшись там, он облокотился о кованые перила. Дышать стало легче, а мыслить проще.

Здесь, в саду, всё было пропитано жизнью. И воспоминания. Он и Елена не раз прогуливались по нему. На веранде не раз устраивали совместные завтраки, или вечерние посиделки с музыкой и свечами. Но сейчас его солнышка нет рядом. Сейчас в воздухе ощущался только холод.

— Мы вернём её. Если понадобится, то спалим этот город дотла.