Украденное волшебство и прочие злоключения

Они пошатнулись, растерянно махали пистолетами, и Линна бросила второй шарик в парня, которого ударила. Он рухнул.

Окно рядом со мной разбилось.

Я повернул голову к бьющемуся стеклу, увидел дуло пистолета. Паника пронзила меня. У меня была доля секунды, чтобы не дать ему нажать на спусковой крючок, и только один трюк из искажений мог остановить кого-то.

Я обрушил искажение чистого ничего на разум убийцы, схватил дуло пистолета и попытался вырвать его из его ладони. Но другой бандит был там, оттащил друга в сторону, нацелил серебряный артефакт на мое горло. Я переключил Помутнение на него, открывая дверцу. Я застрял в машине. Нужно было выбраться.

Я прыгнул на бетон и сел на корточки, сбил обоих за животы. Они упали, но были все еще вооружены, и я не хотел играть с пулями, так что сделал себя невидимым.

Раздался оглушительный выстрел — и я с ледяным ужасом вспомнил об искажении с зеркалами, которое стало едва заметным, когда я отвлекся на Помутнение.

— Он там!

Два Дикаря на моей стороне машины направляли на меня телефоны, они камерами видели сквозь искажения. Я мог одолеть это, сосредоточившись, не спеша, но у меня не было времени.

Гадко улыбаясь, они подняли другие руки. В одной ладони были осколки-клинки льда, другой поднял телекинезом пару острых дисков.

Ох, веселье. Они добавили мифические пряности в этот бой, и я не мог защититься ни от магии, ни от пуль.

— Зараза, — буркнул я и сделал единственное, что мог.

Я поймал Помутнением всех.

Боль пронзила череп, тошнота сдавила желудок на миг, невыносимое напряжение от превращения самого сильного и широкого искажения в галлюцибомбу. Мужчины скулили и кричали, падали и извивались, но я едва замечал, поглощенный усилиями удержать искажение.

Мне нужно было держаться. Каждый миг был еще секундой жизни — для меня и Линны.

Мои колени упали на бетон. Тело тряслось, мышцы слабели, голова кружилась. Крики утихли. Разумы ускользали от меня.

Что-то острое и холодное прижалось к моей щеке.

Мои глаза открылись. Криомаг тяжело дышал, стоял надо мной, подняв плечи, маска черепа злобно усмехалась.

— Гадкие психики, — прошипел он, ледяной клинок был в дюйме от моей глазницы.

Я напрягся, ждал убивающий удар.

Вспыхнул красный свет.

Я не видел, что произошло, что ударило Дикаря. В один миг он собирался пронзить ледяным кинжалом мой глаз, а потом все стало алым, и череп Дикаря провалился с брызгами крови.

Он рухнул на бок, и пятно размером с человека врезалось в следующего убийцу.

Кепка на голове, хвост метался за ним, Заилас ударил мужчину так сильно, что его шея сразу сломалась. Демон оттолкнулся от трупа и полетел к следующей жертве. Алые когти сияли на пальцах, он вонзил их в грудь Дикаря.

Трое мертвых за шесть секунд.

Оставшиеся Дикари отреагировали на резню, выстрелили пистолетами и магией, но Заилас был молниеносным пятном. Четвертый убийца умер от его когтей, он прыгнул на крышу БМВ, вены красной магии бежали по его рукам, сияли сквозь рукава. Он спокойно махнул на выживших противников.

Ярко-красные круги появились под Дикарями. Они едва успели взглянуть на магию под своими ногами, и Заилас щелкнул пальцами. Четыре заклинания сработали, четыре фонтана крови залили бетон, четыре тела упали.

В гараже стало тихо, я слышал только свое шумное дыхание.

— Заилас!

Голос Робин прозвенел резко и тревожно. Заилас повернулся на ноге и спрыгнул с машины, приземлился на стороне водителя.

Я встал, дрожа, подавляя желудок. Мой разум очищался, ведь я уже не искажал, и я был рад понять, что не сломал себя. Я просто потратил силы быстрее обычного.

Скрипя зубами, я поспешил вокруг БМВ, туда, где пропал Заилас. Я обогнул бампер и застыл.

Линна была на земле, Робин сидела на коленях с одной стороны от нее, Заилас — с другой. Кровь пропитала толстовку Линны над ее плечом от раны в верхней части груди.

Мое сердце взорвалось от ужаса, билось в горле.

Линну подстрелили.

Ее подстрелили, а я не знал. Не только не знал, но и использовал Помутнение на ней, пока она теряла кровь. Стыд и страх приморозили меня к месту.

Она тяжело дышала, зажмурилась от боли. Заилас трогал ее рану, потом прижал к ней ладонь. Магия потянулась от его ладони, засияла на торсе Линны.

— Что ты делаешь? — громко осведомился я, отыскав голос.

Заилас проигнорировал меня, демонический массив появился на Линне.

— Он исцеляет ее.

Тихий ответ Робин не сразу пробил туман паники в моей голове.

— Что? — прохрипел я.

Рот Заиласа двигался от хриплого заклинания. Его магия яростно сверкнула, и Линна выгнулась, звук боли вылетел из ее горла. Робин придавила плечи Линны, держала ее на месте, и после пары секунд Линна обмякла на окровавленном бетоне.

Ее грудь вздымалась и опадала, черты расслабились, напряжение от боли растаяло.

— Исцеляет? — повторил я. — Демоны умеют… исцелять?

— Некоторые, да, — Робин посмотрела на меня, морща лоб в тревоге. — Ты в порядке?

— Я? В порядке. Как Линна?

— Чистая рана, — Заилас встал, хвост нетерпеливо дергался. — Я все исправил. Будь благодарен, hh’ainun.

Мои мышцы расслабились, и я поспешил к Линне, занял место Заиласа. Оставив меня с напарницей, Робин отошла осмотреть жестокие смерти в гараже.

— Линна? — прошептал я, задел пальцами ее щеку.

Она сдвинула брови, приоткрыла глаза.

— Кит?

Я просунул руки под ее спину и голову, поднял ее с холодного бетона. Ее дыхание было ровным. Облегчение заполнило мой уставший мозг.

— Прости, — прошептал я. — Я не хотел тебя ранить.

Она посмотрела на меня, слабо улыбаясь.

— Не ты же был с пистолетом?

— Нет, но я…

— Тогда все хорошо, — сказала она. — Ты не можешь спасти меня от всего.

Мое сожаление дрогнуло от ее слов, ее юмора среди боли и кровопролития. Она была права. Я не мог защитить ее ото всех убийц, плутов и гадов в масках и с пистолетом.