Украденные чары

«Как я тщеславна», — подумала Натали, глядя на себя зеркало, и улыбнулась. Но первое впечатление имеет решающее значение, а Черный рыцарь увидит ее сегодня впервые. Она хотела поразить его и, надо признаться, выглядит великолепно.

Натали повернулась, стиснула свои дрожащие руки подошла к открытому окну, собираясь присесть на стул полюбоваться видом Средиземного моря. Их комната была очень милой и уютной, вид — живописным, особенно сейчас, когда солнце клонилось к закату, бросая свои яркие лучи сквозь муслиновые занавески цвета морской волны. Натали очень любила это время суток.

Вся мебель в комнате была белой, так же как и стены, украшенные множеством картин местных художников, — с изображением морских видов и городских улиц с побеленными домами, типичными для Марселя и его окрестностей. Их комната, небольшая, но уютная, привлекала своей простотой. Вдоль дальней стены стояла кровать, покрытая воздушным голубым покрывалом, рядом — туалетный столик и табурет, а чуть дальше — муслиновая ширма розового цвета. Из другой мебели здесь были лишь два стула и небольшой плетеный стол у окна, которое все время было открыто, чтобы морской бриз мог наполнять бунгало прохладой. Никогда в жизни Натали не останавливалась в таком живописном и очаровательном месте, она наслаждалась каждой минутой своего пребывания здесь, иногда с грустью думая о том, что скоро ей придется возвращаться в серую, дождливую Англию.

Хотя Джонатан ничего не говорил об этом, она и так догадывалась, что он никогда не останавливался в таких красивых местах раньше, когда путешествовал один. Это могло значить только одно — он нашел бунгало специально для нее. Когда Натали узнала его немного лучше, то поняла, насколько он понимающий и глубокий человек. Понимающий — имеется в виду не умение обращаться со знакомой дамой, а способность к более тонкому и всеобъемлющему восприятию другого человека. Джонатан всегда улавливал малейшие изменения в ее настроении.

Последние четыре дня, казалось, тянутся бесконечно. Натали пыталась убедить себя в том, что это из-за напряжения, с которым она ожидала встречи с легендарным вором на балу. Но на самом деле ей было так плохо, потому что четыре дня назад Джонатан любил ее на берегу. Она постоянно думала только об этом, и от этих мыслей Натали хотелось кричать; особенно она смущалась, когда он заходил в комнату и смотрел на нее. Ей казалось, что каждую минуту, когда они рядом, Джонатан вспоминает, как она отвечала на его ласки. И это было незабываемо, полагала Натали.

Но молодой человек ни разу не напомнил ей о том вечере. Он вообще предпочитал больше молчать. Джонатан обращался к ней лишь тогда, когда в этом возникала необходимость. Он каждое утро оставлял ее одну в бунгало и отправлялся по своим делам в город. По крайней мере он так говорил. Но у Натали не возникало никаких подозрений Раз или два Джонатан брал ее вместе с собой. Он не был с ней груб или неискренен, просто его внимание переключилось на что-то другое, и она не знала, как себя с ним сейчас вести. Натали понимала, что его отлучки в город никак не связаны с миссис Дюмэ, однако такое предположение тоже нельзя сбрасывать со счетов. Девушка надеялась на то, что не слишком сильно расстроится, если причина частых поездок Джонатана кроется именно в этом.

Одна ее часть понимала — такое равнодушие охватило его только потому, что она сильно обидела его после того замечательного пикника в сумерках, когда она полностью потеряла над собой контроль. Она знала, что он чувствовал в тот вечер, заметила, как он смотрел на нее. Джонатан был искренен с ней — в этом девушка не сомневалась. И если честно посмотреть на то, что происходит ней, можно сказать, ее страсть сделалась еще сильнее. Н больше всего на свете Натали не хотелось становиться одно из многочисленных побед Джонатана Дрейка. Если она отдастся ему, то ей придется смириться со своими потерями; он. потеряет все — самоуважение, девственность, которую Натали хотела отдать только своему мужу, но самое главное — будет разбито ее сердце. Девушка в течение двух лет мечтал, о встрече с Черным рыцарем по ряду причин, и теперь ей необходимо сосредоточить на этом свое внимание. Она слишком увлеклась Джонатаном, но, возможно, сегодняшний вечер все переменит в ее жизни.

Это должно случиться сегодня вечером. И она готова к встрече со своей судьбой.

Нервное беспокойство начало овладевать Натали, она подошла к окну и с раздражением подумала, что, несмотря на всю тонкость своей натуры, Джонатан совершенно забыл о том, какую важность представлял для нее сегодняшний вечер. Она бросила быстрый взгляд на серебряные часы, стоявшие на туалетном столике. Было уже около семи, а Джонатан все еще не вернулся из своей поездки. Она даже не могла вообразить себе, чем он сейчас занимался в городе.

Именно в этот момент, словно по сигналу, Джонатан вошел в комнату. Натали резко обернулась и посмотрела ему в лицо. В руках он держал большой матерчатый мешок — вероятно, его одежда для бала, купленная в городе. У него просто не нашлось подходящего костюма для такого события. Девушка взглянула ему в глаза, ее поза выражала крайнее нетерпение — руки прижаты к бокам, подбородок приподнят.

Он тоже посмотрел на нее, как часто делал это и раньше, но сейчас Джонатан был очень удивлен. Ее пульс участился, щеки покрылись румянцем, и Натали поняла, что оделась и для него тоже. Эта мысль смутила ее, но девушка не опустила глаза, а лишь слегка улыбнулась.

— Ты выглядишь великолепно.

Джонатан произнес именно те слова, которые она и хотела услышать, но таким равнодушным и вежливым голосом, что Натали не могла понять, сделал ли он этот комплимент искренне, потому что действительно так думал, или только потому, что так поступил бы в данной ситуации любой джентльмен — сказал то, что ожидала услышать леди.

— Спасибо, — пробормотала она и сцепила пальцы рук, чтобы не выдать нервную дрожь.

Джонатан оглядел Натали с ног до головы, от высокой прически до кружев на подоле юбки, задержав на мгновение взгляд на ее груди, подчеркнутой высоким поясом. Затем повернулся и зашел за ширму, чтобы переодеться.

— Нужно кое-что обсудить, Натали, — проговорил он из-за ширмы, расстегивая рубашку. — Прежде всего, что касается Черного рыцаря. Я сразу представлю тебя, если увижу его и если это будет удобно.

Она почувствовала какое-то неясное беспокойство.

— Я буду очень осторожна, Джонатан, не беспокойся.

— Уверен, что ты так и будешь себя вести, но эта встреча произойдет на моих условиях, — настаивал он. — Мы не можем раскрыть инкогнито Черного рыцаря. Если он приедет на бал, я поговорю с ним и, если он сочтет это возможным, представлю тебя.

Натали хотела что-то возразить, но промолчала, понимая, что ей ничего другого не остается, как принять условия Джонатана.

— Второй по важности вопрос касается сабли, — продолжал Джонатан, доставая одежду из мешка. — Ты не должна говорить об этом с графом.

Каким образом это относилось к ее делу?

— Почему? — спросила Натали, но тут же у нее в голове промелькнула догадка. — Он не знает, что продает ее тебе, Джонатан?

— Нет пока.

Он перебросил снятую одежду через ширму.