Укради мое сердце

Искоса поглядываю на Соловьева: он кажется уставшим, зевает и трёт глаза. А может, я зря себя накрутила? До этого он ведь хорошо себя вёл. Почти хорошо.

До дома мы добираемся в молчании. Я притворяюсь, что уснула, и, когда Рома глушит мотор авто, не понимаю, почему он так долго копается и не пытается разбудить меня. Слышу, как он вздохнул, а потом чувствую, как нежно провёл пальцами по моей щеке. Из последних сил сдерживаюсь, чтобы не выдать себя и не моргнуть, например. Чувствую, как его рука перемещается к волосам, заправляет за ухо прядку волос и снова отстраняется. Рома молчит ещё несколько минут, и я уверена, что он разглядывает меня.

— Ник, мы приехали, — зовёт меня, отстегивая ремень безопасности.

— А? — отзываюсь, потирая глаза, и оглядываюсь по сторонам.

— Идем в дом, а то я усну прямо здесь и тебе придётся тащить меня на себе, — Рома пытается пошутить, и я понимаю, что и он чувствует себя так же неловко, как и я. Резкие движения выдают его нервозность, от уверенного парня и напыщенного индюка не остаётся ни следа.

Мы молча заходим в дом, молча идём в его комнату, он придерживает меня за талию, и под его ладонью моя кожа горит огнём.

Как только за нами закрывается дверь, Рома сгребает меня в свои объятия, вжимает в стену и выпивается в мой рот своими жёсткими губами. Из меня вырывается стон, я отвечаю на поцелуй, но расслабиться не получается. Я все жду, когда он переступит черту и мне придётся одернуть его.

— И как тебе в кино? Понравилось? — его горячий шёпот щекочет мою шею.

— Очень, — мурлыкаю я, наслаждаясь лаской. Он проводит языком по моим ключицам, вверх к губам и снова терзает их

Соловьев действует осторожно и неторопливо. Я плавлюсь в его руках, и, несмотря на то, что прекрасно понимаю, что в любой момент смогу остановить его и остановиться сама, все тело дрожит от волнения и предвкушения. Его руки задирают подол короткого платья и скользят вдоль бедра. Он трется об меня, и я чувствую твердость в его паху.

— Ммм, ты такая сладкая, — шепчет и прикусывает мочку уха, а потом обхватывает меня за талию обеими руками и направляет в сторону кровати.

Я хочу сказать нет, но решаю, что ещё рано, ничего такого мы не делаем. Мне приятны его прикосновения, мы просто целуемся и исследуем тела друг друга.

Я сажусь на краешек кровати так, что пояс парня находится на уровне моих глаз. Сглатываю подступивший к горлу комок, встречаясь с затуманенным взглядом Ромы, забираюсь с ногами на постель и отползаю дальше.

— Чур, моя правая сторона, — мой голос дрожит, но я пытаюсь дать понять, что сегодня ночью между нами не будет ничего большего, чем объятия.

— А что будет, если я случайно перейду черту и посягну на твоё пространство? — голос Ромы звучит хрипло, он снимает кофту, футболку, и мои глаза жадно упираются в его накачанный торс.

— Могу нечаянно ударить во сне, — шепчу, зачарованно следя за каждым движением парня. Он не сводит с меня взгляд, медленно подбирается ближе. Проводит рукой вдоль моей ноги, от щиколотки к бедру, подминает под себя и вновь целует.

— Мне кажется, платье здесь будет лишним, — выдыхает мне в губы и опускает лямку вниз. Я дрожу так сильно, словно морозным зимним утром оказалась на улице в одной пижаме и тапочках.

— Дашь мне свою футболку? — провожу рукой по его волосам и перехожу на спину.

— У меня их целый шкаф, можешь выбрать любую, — но, несмотря на свое предложение, он не отпускает меня. Проводит большим пальцем по моей груди, оттягивает вниз лиф платья и целует.

Кажется, я не дышу. Собираюсь возмутиться, прежде чем он успеет полностью оголить мою грудь, но не успеваю. Рома возвращается к моим губам, и, пока мы самозабвенно целуемся, превратившись в одно целое, я слышу краем уха, как звякнула пряжка на его поясе. Одной рукой он придерживает меня за голову, а второй торопливо пытается расстегнуть штаны. И не нужно быть опытной в любовных утехах девушкой, чтобы догадаться, к чему все идет.

— Стой, — упираюсь ладонями в его грудь и отстраняюсь от него.

— Что такое, малыш? — замирает он, растерянно глядя на меня.

— Уже поздно, давай ложиться, — нервно бубню я, пытаясь восстановить дыхание.

Какое-то время Рома непонимающе смотрит на меня, пытаясь понять, где просчитался, а потом закрывает глаза и громко выдыхает.

— Хорошо, сейчас найду тебе что-то вместо пижамы.

Он быстро соскакивает с кровати и долго роется в шкафу, не обращая на меня никакого внимания. Его спина напряжена, а движения резкие. Ко мне вдруг приходит неприятная мысль: неужели вся эта романтика и заинтересованность была лишь для того, чтобы затащить меня в постель? Ведь сейчас он выглядит как парень, которого знатно обломали и который не знает, как отделаться от девушки.

Я закрываю глаза и понимаю, какая я идиотка. Соловьев уже давно не тот четырнадцатилетний мальчишка, за эти годы он успел вырасти и измениться, и я его совсем не знаю. Не знаю, что он любит, чем дышит и что творится в его голове.

Мне становится неуютно. Комната, которая казалась мне прекрасным теплым местом еще минуту назад, вдруг стала чужой и ненавистной. Я поправляю платье и пытаюсь понять, как слинять из этого дома по-быстрому.

— Нашел, — хмыкает Рома и бросает в меня черную футболку. — Тебе понравится. — На его лице расцветает хулиганская улыбочка, и я немного расслабляюсь. Он выжидающе смотрит то на меня, то на футболку в моих руках, я нерешительно разворачиваю ее и усмехаюсь.

— Капитан Бусинка? — белая надпись на ней смешит меня. Интересно, откуда у него в комнате женская одежда?

— Даже не спрашивай, — словно прочитав мои мысли, говорит Рома. — Но можешь не переживать, до тебя ее никто не надевал. Мне отвернуться? — Его бровь ползет вверх, и я киваю в ответ. — Да ладно, ты жестокая женщина, — наигранно говорит он, быстро подходит ко мне и прижимается губами к макушке. — Можешь принять душ, если хочешь, я буду здесь.

От его ласкового шепота я немного успокаиваюсь, и глупые мысли уходят прочь. Я убегаю в ванную комнату, долго смотрю на себя в зеркало, умываюсь и переодеваюсь. Когда возвращаюсь в комнату, свет уже погашен, а Рома лежит под одеялом, печатая что-то в телефоне.

— Я поставил будильник на шесть, завтра с утра обещают дождь, а ты легко одета. Заедем к тебе в общагу, чтобы ты переоделась, или, если хочешь, у Сони что-то попрошу. — От его неожиданной заботы на моем лице растягивается улыбка, и я уже смелее подхожу к кровати. Откидываю уголок одеяла и забираюсь под него. Максимально далеко от горячего тела парня.

— В общаге переоденусь, спасибо.

***

Я лежу, прислушиваясь к тишине, и чувствую себя глупой, потому что переживаю насчёт того, чтобы мой живот не начал издавать громкие урчащие звуки.

— Иди ко мне, ты ведь не собираешься и в самом деле делить кровать на две безопасные зоны? — Рома притягивает меня к себе, и я устраиваюсь на правом боку, а он повторяет мою позу.

Я чувствую его горячее тело, он в одних боксерах, и, когда его рука накрывает мои ягодицы и медленно поглаживает их, я чувствую, как его член вновь твердеет.

— Спокойной ночи, — бурчу я, немного отодвигаясь от него, и не понимаю, чего именно хочу в этот момент. Чтобы он отодвинулся или продолжил свою ласку?