Укради мое сердце

— Да, сейчас, минутку.

— Я помогу с багажом. — Хватаю за ручку чемодан, в который можно было бы вместить саму Веронику, и затаскиваю его в вагон.

— Молодой человек, поторопитесь, иначе уедете вместе с нами.

— Я быстро! Хотя не скажу, что сильно огорчусь, оставшись в компании очаровательных дам! — Подмигиваю Нике и быстрым шагом иду по узкому коридору.

Я нахожу купе Ромашкиной, в котором на своих полках уже расположились две женщины и девочка лет тринадцати, под косые взгляды проводницы и ее недовольное ворчание в последний раз целую Нику и прижимаюсь к ее лбу своим.

— Буду скучать. Позвонишь, как доберешься.

— Обязательно. И я… буду скучать, — кажется, эти слова дались ей сложно, я заметил, что она относится к тому самому типу людей, которым тяжело говорить о своих настоящих чувствах.

— Все, я убежал. — Пробегаюсь глазами по ее лицу, запоминая каждую черточку, делаю несколько шагов в сторону выхода, а потом вспоминаю, что забыл отдать ей кое-что важное. — Вот, откроешь потом. — Всовываю ей в руки маленькую коробочку, которую ношу с собой уже не один день, ещё раз быстро чмокаю свою девочку в губы и убегаю.

Поезд трогается с места, и я ищу глазами лицо Ники в окошке, надеясь ещё раз встретиться взглядом с ее ледяными глазами. Она машет мне рукой и шлет воздушный поцелуй. Я бегу по перрону вслед за ее вагоном так долго, насколько это возможно, и задорно улыбаюсь. Поезд ускорился, и мне ничего не осталось, кроме как смотреть ему вслед.

Глава 32

Я медленно побрел к машине, пытаясь придумать, чем заняться, но так и не смог. Все свободное время я проводил с Ромашкиной, а сейчас меня преследовало странное чувство опустошения. В кармане пиликнул телефон, и я поспешил достать его.

ДемоНика: Уже скучаешь?

Я улыбнулся, завёл мотор, включил подогрев сидений в машине, откинулся на спинку и непослушными от холода пальцами быстро напечатал ответ.

«Ещё спрашиваешь? Тебя нет всего три минуты, а ощущение, словно прошла вечность».

ДемоНика: А я нет. Напишу, когда почувствую, что скучаю:)

«Не ври, я знаю, что ты уже обсморкала все носовички и рассказываешь соседкам по купе, как бессмысленна жизнь без меня».

ДемоНика: На самом деле я только что открыла бутылку шампанского и предложила им выпить со мной за избавление от такого парня-монстра =)

«Ты так и не научилась врать, дорогая».

ДемоНика: Правда? Ладно, тогда придётся признаться: я все-таки тебе соврала, там будут парни. Накачанные, высокие и красавцы. Легкоатлеты.

«Скажи, что ты пошутила».

ДемоНика: Кажется, связь пропадает.

«Ромашкина, там ведь не будет никаких парней?»

ДемоНика: Связь…

«Ника!»

ДемоНика: Пока, мой ревнивец.

И она вот так просто вышла из сети, оставив меня переваривать полученную информацию. Какие на фиг парни? Какие спортсмены? Целый месяц она будет жить под одной крышей с десятками мужиков, как здесь можно быть спокойным? В голову закралось множество картинок развития событий. Что, если она познакомится там с кем-то?

Экран телефона снова засветился, прерывая мою разыгравшуюся паранойю.

ДемоНика: Ой, а вот теперь я скучаю.

И следующее сообщение: «Кажется».

Эта девушка однозначно сведёт меня с ума.

ДемоНика: Но насчёт парней я не шутила.

«Мне полегчало. Очень. Сделаю вид, что последнего сообщения не увидел. Целую».

ДемоНика: И я тебя.

Блокирую телефон, переключаю передачу и мчусь домой. Сегодня ночью последний заезд в этом сезоне, это должно помочь мне отвлечься от мыслей о Веронике хотя бы на время.

Но моим планам не суждено сбыться. Прямо с порога я застаю подозрительно тихую Арину, которая отводит от меня взгляд и не спешит бросаться с объятиями, как делает это обычно.

— Что-то случилось? — спрашиваю у Сони, которая сидит на диване, укрывшись пледом.

— Спроси у своей любимой племянницы, уверена, ей есть в чем покаяться, — не отрываясь от экрана ноутбука, отвечает она.

— Ну, расскажешь сама или придётся задействовать пытки? — с любовью смотрю на мелкую, ожидая признания. В прошлый раз, когда у неё был такой вид, оказалось, что она порезала платья Сони, пытаясь подогнать их под свой размер.

Арина тяжело вздохнула, посмотрела на меня, а потом махнула рукой, призывая следовать за ней. Мы прошли через кухню к кладовке, а оттуда вошли в гараж через дверь, которой пользовались очень редко.

И сразу же с порога мне бросился в глаза розовый цвет. Ужасный розовый цвет, разъедающий мои глаза. На моем байке.

— Вот дерьмо, — выругался я, поняв, что это далеко не акварель. Шины, мотор, заднее крыло — все было окрашено в розовый, как и пол вокруг моей ласточки.

— Я… я думала, тебе понравится. Хотела сделать сюрприз, розовый же такой красивый цвет, — дрожащим голосом, чуть ли не плача, произнесла Арина.

Я разозлился, на самом деле разозлился. Только недавно отдал кучу денег за ремонт, и вот теперь снова придется гнать байк в мастерскую. Я хотел накричать на мелкую, но при виде медленно катившейся слезы по ее пухлым детским щёчкам лишь громко выдохнул и закрыл глаза. Спокойствие. Главное — спокойствие. Все можно перекрасить, это не самое страшное в жизни. Но должен признать, что проделка племянницы хорошо так отвлекла меня от мыслей о Ромашкиной. Хоть какой-то плюс от этого.

— Где ты взяла краску?

— Купили с папой. Для граффити. Я по телевизору видела. Мы хотели разрисовать мой велосипед, но я подумала, что будет красиво смотреться и на твоём мотоцикле. А потом мама напугала меня и сказала, что ты разозлишься. Ты злишься на меня?

— Немного, — не говорить же ребёнку, что если бы она была постарше, то здорово бы отхватила бы от меня.

— Ты меня больше не любишь?

— Конечно, я тебя люблю, что за ерунда? Завтра отвезу байк к мастеру, и он все исправит. — Подхватываю на руки малышку и иду с ней обратно в дом, потому что в гараже слишком холодно, а она без курточки.