Украина – четверть века незалежности. Взгляд постороннего. Книга первая. Время беды
Шрифт:
Точно в такой, а может, именно в этот посёлок свезли жителей Матёры и прочих сгинувших деревень – и тут они «застряли в ожидании, – когда же последует команда двигаться дальше, и потому – не пуская глубоко корни, не охорашиваясь и не обустраиваясь с прицелом на детей и внуков, а лишь бы лето перелетовать, а потом и зиму перезимовать
Это ведь мы. После девяносто первого года – многие из нас так и застряли в ожидании, ни туда, ни сюда. Не пускают корни, не обустраиваются. Для многих (и не только на Донбассе, но и в целом на Украине) те страны, которые созданы после 1991 года – они как чужие, с ними ничего не связывает, за них не проливали кровь деды, они не побеждали в войнах, их не жалко. Можно и поджечь как Украину. Причем на опыте Украины мы видим, что Украину – не жаль ни одной из сторон, участвующих в конфликте – ни украинцам, ни жителям Донбасса, ни нам, русским – хотя мы, русские, как раз таки не замечены в стремлении к гуманитарным бомбежкам. Да, не жаль. Было бы жалко – так попытались бы хоть немного для начала поговорить. А сейчас Украина напоминает одну большую Кущевку – это там где Цапки вырезали семью, если кто еще помнит. Знаете, как один журналист блистательно определил, чем отличается Кущевка от остальной страны? Во всей стране сначала выходят поговорить, а потом начинают бить в морду – а в Кущевке сначала бьют в морду и только потом возникает желание поговорить. Теперь так – на всей территории Украины – сразу бьют в морду, и только потом, если получают сдачи – начинается разговор.
После девяностых, те, кто физически выжил – представляют собой страшное зрелище, к которому лучше всего подходит определение
К представителям села – присоединились и деклассированные рабочие с разгромленных и разграбленных промышленных предприятий – точно так же, потерявшие трудовые коллективы, часто и навык квалифицированного труда, место и уважение в обществе. Два этих «человеческих потока» слились в крупных городах, образуя взрывоопасную (нечего терять) массу. Именно она, в сочетании с приехавшими с Галичины селянами – и составила костяк, «пехоту» майдана, а потом – и пушечное мясо гражданской войны.
Давайте, попытаемся сравнить три страны, Россию, Украину и Беларусь – с точки зрения того, что представляют из себя их общества и какова степень опасности этих обществ с точки зрения развития страны. Лучше всего дело обстоит в Беларуси – она пробыла в состоянии развала всего три года, и ей удалось сохранить как сельскую, так и индустриальную культуру советского типа. В Белоруссии не найти неприкаянных и готовых на все людей – кто-то при работе в селе, кто-то в городе, молодежь, которая не видит в Беларуси перспектив самореализации уезжает либо в Москву, либо в Варшаву или Стокгольм и таким образом не является фактором, создающим общественное напряжение. Поэтому – в Беларуси возможна бархатная революция, как в восточноевропейских странах, но Майдан – невозможен. Да, это разные вещи, совершенно.
В России – период распада длился дольше, мы потеряли сельскую культуру – но городскую хоть как-то, но сохранили. В России – есть провал в малых городах, и некоторых крупных, таких как Иваново – вот там катастрофа деиндустриализации и деградации сравнима с украинской. С другой стороны – в России есть сразу несколько «кластеров», территорий ускоренного развития, либо ресурсных территорий, притягивающих людей. Это Москва, Санкт-Петербург, Алтай, Татарстан, Башкортостан, Калуга, Псков, зоны нефтедобычи, южные области – Ростов, Краснодар, Ставрополь. В перспективе к ним видимо присоединятся Сибирь и Дальний Восток, подключившись к удовлетворению спроса более чем миллиардного китайского населения. Эти территории – предъявляют спрос на рабочую силу, как постоянную, так и вахтовым методом, там строится жилье, происходит социализация людей в крупном городе. Там есть производства, и есть нормальные трудовые коллективы. На селе и на провальных территориях (центральные области России, такие как Тульская, Ивановская, некоторые области в Поволжье – Курганская, Кировская, Мордовия) – происходят разнонаправленные процессы. Часть села продолжает вымирать. Часть – пользуется тем, что на село приходит бизнес и устраивается на работу: но уже на тех же принципах, что и городские работники. Примеров успешного бизнеса на селе полно, если это не так – то кто же тогда вырастил все то зерно, с которым мы вышли на первое место по объемам экспорта в мире? Часть селян – формирует бригады для отхожего промысла, строительного или нефтяного и работает вахтовым методом, привозя в село неплохие и по городским меркам деньги. В итоге – в России за счет работающей экономики все при деле, а вахтовый метод работы и центры ускоренного развития куда можно уехать– частично снимает демографическое напряжение с тех мест, где работы нет и все мрачно. Нет работы на месте – наймись на север, или подпиши контракт с армией, с полицией… в общем, личные траектории есть и их немало.
На Украине же – рухнула и так и не восстановилась промышленность, в тяжелом состоянии сельское хозяйство, в отличие от России и Беларуси так и не наведен порядок с выплатой зарплат. Игорь Коломойский – безнаказанно кинул работников своей авиакомпании с многомесячным долгом по зарплате – и это не девяностые, это три года назад. В России или Беларуси ему пришлось бы объясняться с прокуратурой – а в Украине ничего! Это известная история, а сколько неизвестных – кидают на деньги и в городе и на селе. В итоге – в украинских городах скапливаются десятки тысяч несоциализированных людей, люмпенов, готовых на любые, в том числе и противозаконные действия. Частично – демографическое напряжение снимает выезд на работу в Россию и Европу. Но как только начался экономический кризис, как только Россия начала предпринимать меры по закрытию своего пространства от нелегальных мигрантов – так в украинских городах, и прежде всего в Киеве – взрывоопасной человекомассы – оказалось намного больше, чем обычно. Достаточно было искры – и рвануло. Обратите внимание – Майданы произошли поздней осенью и зимой, и первый и второй, когда в России резко сокращается спрос на рабочую силу на стройках и в сельском хозяйстве.
Вместе с тем – на Украине, в отличие от России и Беларуси – произошло резкое изменение истории и «национального мифа». Если в России и Беларуси Победа осталась Победой, герои – героями, а предатели – предателями – то на Украине ветераны ВОВ оказались чуть ли врагами народа, а фашистские пособники – героями нации. Все это, вместе с агрессивным навязыванием новой истории – послужило дополнительным травмирующим фактором, способствуя развитию нигилизма и цинизма, духовной пустоты.
На Украине, в отличие от России и Беларуси – не произошло политического застоя. В стране уже дважды прошли досрочные парламентские выборы, один раз досрочные выборы президента, сменилось более пятнадцати правительств, произошли два майдана. Все это время – разные политические силы агрессивно обращались к избирателю, пытались его в чем-то убедить, или даже натравить на кого-то – дополнительно его дезориентируя.
Взаимопонимания с этим классом «новых пауперов» у людей, сохранивших советскую культуру – нет никакого, они говорят на разных языках и исповедуют разные ценности. Вот, киевлянка, которая училась еще в той, старой, гуманистической советской школе – пытается поговорить со своими новыми соотечественниками…
http://blog.polemika.com.ua/blog/_3167.html
Наблюдая эволюцию мнения окружающих о происходящем, синхронизированную с такими внешними факторами, как вести с фронтов, вести с полей, вести с межбанка и т. п., я пытаюсь сформировать для себя эмпирическую модель этого чёрного ящика под названием «современное общество», чтобы понять корреляцию входящих и исходящих сигналов (не претендуя на высокие технологии. Задача неблагодарная и малопродуктивная, но так уж устроена я – мне интересны разные (хотя и не все) слои населения, иногда я иду на рынок вместо супермаркета, чтобы услышать живых людей, а не пластиковые корпоративные фразы и т. д.
Начну с событий конца февраля. Они, пожалуй, показали наиболее ярко, что связь между параметрами на входе и на выходе не вытравлена начисто:
1) бесчисленным и бессмысленным (с точки зрения задумывающегося, как мне кажется, человека) повторением речёвок и пением песен, единственной целью чего вижу отключение критического восприятия;
2) зомбирующим влиянием телевидения, выраженным тем сильнее, чем ближе по времени ему удаётся вставлять противоречащие друг другу интерпретации событий. Причём временной интервал сужается, а люди не могут уже выскочить за рамки очерченного круга, так как допустив враньё сейчас, они вынуждены проецировать его на прошлое, на основы. А это – больно. Ну и «башни», учитывая потребность обывателя, приученного ворчать на власть и на «ЭТУ страну», дают слегка выпустить пар, меняя занавески в заведении.
Так вот, в конце февраля 2015 года, ознаменовавшемся, как выражаются валютчики, «загоном оленей на 43», я вдруг стала слышать живых людей, а не роботов. Они совершенно рационально объясняли внутренние события, забыв слать проклятия Мордору, стали думать о своей продовольственной безопасности, которая в нашем менталитете почти никогда раньше не вытеснялась сладкими речами (ну, разве что в 1990-м ещё), до них даже доходили объяснения, что 100 %-я независимость должна включать в себя в современных реалиях и обеспеченность углеводородами (и что «обогреемся электричеством» – не аргумент, т. к. подавляющая его часть вырабатывается на тепловых электростанциях. А они… (нет, сами не догадались, и высшее техническое тому не помеха)… нуждаются в углеводородах. Конечно, грустная мысль о том, что все современные ништяки обеспечиваются не рабским трудом, благодаря чему западное общество, хоть и фальшиво, но играет сейчас роль альтруистического, а варварским сжиганием в топке накопленной за миллиарды лет растениями энергии Солнца в виде нефти, газа и угля, ненадолго беспокоила их. Но практический ум делал некоторые зарубки на случай нового отключения в транс. По мере того, как очередной этап заработка посвящённых на колебаниях курса переходил от «слива» к «откупу», что совпало с необходимостью, как уже систематически происходило в последний год, продемонстрировать лояльность МВФ (вот только загадка – их-то устраивают эти потёмкинские деревни на межбанке? Аль не догадываются?), народ, конечно, вернулся в привычное успокоительное лоно – жёсткое холодное дыхание неотвратимого отступило, а новые платёжки будут получены в мае, до которого, по нынешним временам, вечность фантастическая. Снова можно видеть прекраснодушные сны о страданиях от северного соседа, который даже, как в том анекдоте, не однофамилец, и дать отдохнуть когнитивным способностям. Вам снова могут позволить себе в ответ на предложение послушать Монтян, не забывающую вставлять в свои речи штампы, позволяющие обеим сторонам определять её и как «свой», и как «чужой», прислать «плинтусную аналитику» с Цензора: Монтян такая же полная, как другая тётка, и тоже пишет, что в Луганске живут нормальные люди, тогда как всякий разумный человек после такого понимает, что все её слова – бред полнейший (правда, не уточняется, к какому мнению пришли эксперты – в Луганске водятся «плешивые люди» по старику Хоттабычу, либо рогатые). Но мы-то видели, как дрожали ваши руки, как полотнели ваши лица, уважаемые сограждане. Эту дуэль взглядов вы проиграли. А это значит, что вы свернёте первыми. И можете сколько угодно заявлять, мои дорогие диванные бруталы, что с Россией надо воевать, взрывая плотины и атомные станции, я помню, как вы, успевшие отслужить срочную ещё в Калининграде, блистали долгие годы эрудицией в тактике и стратегии, как будто других тем для разговоров не было, теперь спрятались с облегчением от мобилизации за бронью от предприятия.
Но есть некоторые вещи, которые стоит осознать всем нам, кто имеет дело с этим новым типом человечества. Никак не хочу примерять на себя роль Лизаветы Прокофьевны, «вразумляющей» князя Льва Николаича. Но наши «сыновья Павлищева» прекрасно осознают ложность своих притязаний на мораль, у них – новые аксиомы. И они в этой новой реальности органически и хладнокровно жестоки (в нашей системе отсчёта).
Рассмотрим на примерах.
1) В январе 2014-го знакомый, хороший скромный человек, на мои слова о том, что «активисты», поджигающие автобусы и устраивающие средневековый дебош в центре столицы, требуют убрать из города милицию, без секундного замешательства сказал, что надо убрать. Когда уже во время войны на Донбассе до знакомых удавалось в каких-то нанокапсулах на наносекунды донести мысль, что если бы российские регулярные войска собирались «завтра бомбить меня в Киеве», то это «завтра» наступило бы полгода-год назад, они отступали на заранее подготовленные позиции в виде фраз: «А зачем они помогают оружием, советниками? Если бы они К НАМ не лезли, всё бы уже закончилось». Поверьте, я долго пыталась нащупать дно, но снизу стучали. Поэтому совершенно уверена – никаких моральных отягощений на нас эта фраза не накладывает. Потому что поведи мы себя так, как велит мораль (на то и расчёт), всё окончится, как у Януковича, поддавшегося на то же шулерство. И из предсказуемости нашего поведения просто извлекут возможность кровавого террора. И я ни грамма не верю, что Штайнмайер, подписавшийся гарантом под легитимацией захвата власти в европейском государстве, стал моральнее. Я настолько аморальна, что вижу в смене его позиции ситуативный меркантильный (видимо, не личный, а партийный) интерес. И в глубоко эшелонированной СМИ «позиции» («я смотрю телевизор потому что я должна знать, что я думаю»), которая несовершенна только в том, что не имеет нюансировки, оттенков у самых разных слоёв населения, вы прекрасно узнаете краеугольные камни. И когда на российском ток-шоу украинская журналистка не смотрит кадры страданий людей на Донбассе, поясняя, что они не способствуют миру (какая связь?), и говоря, что Россия должна перестать помогать Донбассу, восстановить контроль украинских военных на границе, она имеет в виду то, что вам страшно представить – что Украине должны позволить удавить Донбасс. Это как супруг, держащий петлю на шее жены, выгоняет прибежавших на шум соседей словами: «Сами разберёмся».
2) Про «оттяпали наш кусок земли» в отношении Крыма тоже говорят, отступая по одинаковым, не подозревающим о существовании друг друга, ступенькам. Как иначе назвать: «крымчане хотели жить в Украине, Россия насильно захватила» – «а воду мы им перекрыли, потому что они – предатели» – «нечего было вмешиваться России, мы бы сами разобрались». О том, что разобрались бы либо поставив окончательно на колени, как львовский «Беркут», либо кровавым террором, можно даже не сомневаться. И самое главное сожаление о Крыме – что легко отпустили. Это гложет и не даёт спать. Я не вижу вообще никакого государственного подхода в отношении этого вопроса. Только какая-то мелкая злоба. При том, что я всегда прекрасно понимала, как нам достался Крым, и что мы имеем право на него только пока ценим это (вообще, не устану повторять свою теорию, что в современном мире государства могут сохраняться только в границах, в которых люди толерантны друг к другу), мне неприятны некоторые моменты в отношении его перехода под российскую юрисдикцию. Это, конечно, несопоставимо с нынешней трагедией, но зачем россияне с упоением повторяют байки о том, что каким Украина его получила, таким и отдала? При Януковиче по всему государству стали массово капитально ремонтировать дороги. Как минимум, Симферополь-Алушта, но и другие населённые пункты были связаны новым полотном. Алуштинская набережная радовала глаз и была серьёзным для нас капиталовложением. А чего стоят только «вышки Бойко», за которые и Бойко, и Януковича не оплевал только ленивый «патриот». Россия хотела взять их в аренду, на что получила вполне ожидаемый ответ, что не для того их покупали и тащили из Кореи. Теперь они отошли как приданое и даже не обсуждаются, как и газ в газохранилищах Крыма. А знаменитые клюевские гектары солнечных электростанций? Это только из самого свежего, да и то не всё. И это было сделано в условиях, когда надо было погашать взятые Тимошенко кредиты под обязательства «реформ», которые МВФ реализовал только при нынешних. Я понимаю, что вести диалог о справедливом «делении имущества при разводе» сейчас в Украине совершенно не с кем. Да и странно было бы после транспортной и водной блокады. Но зачем хаять-то? Если вы правы в главном, не лгите, как бы заманчиво не выглядело, в мелочах. И, между прочим, наши социальные стандарты перед майданом выглядели ничуть не хуже российских, несмотря на то, что мы – импортёры углеводородов, а не экспортёры. Шкала зарплат-цен у нас смещена, потому и выгодно украинцам в России заробитчанствовать, но не от нищеты крымчане отчалили. Это очень опасно – примитивизировать объяснения. И мне неприятно, когда мелкие люди так мелко это объясняют. Я много общалась с крымчанами до 2014 года и, думаю, хорошо представляю то облегчение, когда для них стало возможным перестать обманывать себя, о чём им даже в голову не приходило мечтать. Вот вам и к вопросу о роли личности в истории.