Украина от Адама до Януковича

Раз уж зашла речь о восточном влиянии при формировании украинского народа, то стоит вспомнить и о черемисах. Это была часть финно-угорского народа марийцев, переселившихся в Речь Посполитую с Волги после падения Казанского ханства в шестнадцатом веке. Основным местом расселения нового народа на Украине стал район на Подолии с центром в городе Бар, где черемисы создали отдельную автономную часть города «Чемерисский Бар». В 70-х годах 17 века на территории современной Украины жило около 10 тысяч черемисов, которые исполняли сторожевую службу, защищая Подолию от татар, а также принимали участие в походах на Причерноморье. Занимались также хлебопашеством, огородничеством, животноводством, пчеловодством, охотой. Во время восстания Богдана Хмельницкого черемисы воевали на стороне казаков, а во время войны 1672 года бывшие на польской службе черемисы и татары перешли к туркам. Затем в составе войска турецкого ставленника гетмана Петра Дорошенко воевали с гетманами Михайлом Ханенко и Иваном Самойловичем, с российскими войсками, которые осаждали Чигирин (события 1672–1673 годов). Тогда черемисы представляли собой солидную военную силу на Подолии. В 1699 году они эмигрировали на земли вблизи дельты Дуная и в район Хотина, но затем вернулись на Украину. Окончательно растворились среди украинцев черемисы только в девятнадцатом веке.

Глава 5. Эпоха Речи Посполитой

В начале XV века у литовцев уже не было сил для продолжения завоеваний на Руси, и им приходится больше думать о том, как удержать захваченное. Тем более что с Запада на Литву и Польшу обрушились крестоносцы из Тевтонского ордена. Пока польско-русско-литовские войска дрались с немцами на западных границах, на востоке лоскутное одеяло мелких русских княжеств превратилось в единое централизованное Московское государство, чьи правители не скрывали желания собрать под своей рукой всю Русь. Великий князь Иван III подчинил своей власти Новгород, Тверь и Ярославль, окончательно сбросил с Руси ордынское иго, победил Казань и зимой 1493 московские войска начали войну с Литвой. В 1494 году было заключено мирное соглашение. По этому мирному договору Вязьма навсегда отошла к Московскому государству, Смоленск же остался за Литвой. После короткого перемирия, в 1500 году, начинается вторая война Москвы с Литвой за смоленские земли. 23 июля произошло решающее сражение. Литовская армия под командованием гетмана Константина Острожского сошлась с московским войском. Как выяснилось, время ратной славы Литвы минуло, и московские полки одержали блистательную победу. Со времен Ворсклы Литва не терпела такого сокрушительного поражения. Гетман Острожский и несколько сотен князей и бояр попали в плен, тысячи простых воинов были убиты. В 1500 под власть Москвы переходят Черниговские и Новгород-Северские земли. Война то прерывается перемириями, то вновь разгорается, но инициатива постоянно у московских воевод. 1 августа 1514 года жители Смоленска открыли ворота города русским воинам. Одновременно на сторону Москвы переходят многие знатные русские православные семьи Литвы. С возвращение Смоленска и Вязьмы завершилось объединение северо-восточных русских земель в единое Российское государство. Становится понятно, что времена Ольгерда, безнаказанно осаждавшего Москву, безвозвратно канули в лету, и Русь стала значительно сильнее Литвы. С этого времени объединение всех русских земель под властью Москвы — лишь вопрос времени.

Великое княжество Литовское разваливается, и у него небогатый выбор: или полностью попасть под власть московских князей, или склониться под власть польского короля. Литовские князья предпочли второй вариант, тем более что с конца четырнадцатого века Литва и Польша несколько раз пытались объединиться. В результате многолетних перипетий, описание которых не входит в нашу задачу, было создано единое федеративное государство Польши и Литвы — Речь Посполитая, в котором собственно польские владения назывались Короной, а Великое княжество Литовское — Литвой или Великим княжеством. При этом после объединения в Речь Посполиту русские земли были переделены в пользу Польши. Так от Литвы к Короне отошли Подолье, Киевщина и Волынь. Вследствии этого пока еще единый русский народ начнет разделяться и изменяться, что в конце концов приведет к возникновению украинцев в польской зоне и беларусов в литовской. Правда при этом князья русского и литовского происхождения сохранили свои владения и постепенно вошли в состав польской знати.

В новом образовании Литва оказывалась в подчиненном положении, и уже с начала семнадцатого столетия бывшее великое княжество — всего лишь часть Польши. Для русских Речи Посполитой начались черные времена. Польское иго тотально влияло на все аспекты жизни покорённого населения. Русская аристократия, оставшаяся на ставших польскими землях, в конце концов, практически полностью перешла в католичество и ополячилась.

Введение крепостничества, давление на Православие и насаждение католичества низводили остальных жителей Южной и Западной Руси до положения бесправных рабов. Первыми католическими священниками в Великом Княжестве Литовском были исключительно польские князья, привлеченные большими материальными благами и соблазнами папской курии. Не удивительно, что наши предки восприняли католичество исключительно как польскую веру. Соответственно, любое сопротивление католицизации приобретало форму освободительной борьбы против польских захватчиков. В 1596 году происходит событие, которое сделает взрыв неизбежным. В Бресте был созван Церковный собор, на котором в ультимативном порядке православным архиереям предлагают объединиться с католиками, признав власть Папы Римского. С этого момента становится ясно, что православным русичам и католикам-полякам в одном государстве не ужиться.

В этот же период под польским влиянием начинает изменяться и язык жителей Малой Руси. Формируется отдельный диалект, на базе которого затем будет создана «украинская мова». И чем больше проходило времени, тем жестче вели себя поляки. Православным горожанам пытались запретить заниматься торговлей и ремеслом, а с крестьянами польские хозяева вообще предпочитали говорить с помощью кнута. Причем, даже перейдя в религию господ, крестьяне оставались в положении бесправного быдла. Пан по своей прихоти имел право казнить любого холопа, не неся за это никакой ответственности. Безнаказанность и разгул шляхты сложно даже вообразить. Например, по закону шляхтич имел право личной неприкосновенности, не платил никаких налогов, мог выступать с оружием в руках против своего короля, если был не согласен с решениями монарха. Нередко польские магнаты, имевшие собственные частные армии, устраивали войны между собой. А любой закон в королевстве вступал в силу, только если с этим законом были согласны все (!) шляхтичи Речи Посполитой. Достаточно было одного пана, заявившего «ли-берум вето», чтобы закон не был принят. Столь огромное количество прав и вольностей шляхты порождали сумасбродный гонор феодальной вольницы и буквально ставили под сомнение существование польского государства, а сама шляхта становилась силой большей, чем королевская власть. Однако практически безграничная свобода одних оборачивалась закабалением других. Чем больше прав приобретала шляхта, тем сильнее было угнетение крестьян. Экономическое закабаление, накладываясь на религиозную рознь, создавало взрывоопасную смесь, которая прорывалась постоянными восстаниями. До определенного времени полякам удавалось давить крестьянские выступления в крови, но в семнадцатом веке в большую политику вмешивается еще одна сила, серьезно изменившая расклад сил в регионе — казаки.

Ранняя история казачества

Большинство наших современников черпает сведения о казаках исключительно из художественных произведений: исторических романов, дум, кинофильмов. Соответственно, и представления о казаках у нас весьма поверхностные, во многом даже лубочные. Вносит путаницу и тот факт, что казачество в своем развитии прошло длинный и сложный путь. Поэтому герои книг Шолохова и Краснова, списанные с реальных казаков прошлого века, имеют столько же общего с казаками шестнадцатого века, сколько современные киевляне с дружинниками Святослава.

Происхождение и ранняя история казачества практически неизвестны. Существуют теории, выводящие казаков от средневековых бродников или черных клобуков, однако подтверждений этому нет.

Степи юга современных России и Украины, которые в средние века носили имя Дикого поля, никогда не были пустынными. Тысячи лет подряд тут кипел водоворот различных кочевых народов, большая часть которых приходила из глубин Азии. Некоторые народы гибли или изгонялись, некоторые покорялись новым завоевателям, которых в свою очередь подчиняли следующие пришельцы. Относительный период покоя был лишь во время Золотой Орды, но после начала «великой замятни» и распада Улуса Джучи степь снова погрузилась в хаос. В многолетней войне татарских ханов гибли целые роды, рвались родственные и социальные связи, появлялись лишившиеся всего люди, которые могли выжить лишь грабежом или наемничеством. Огромные степные пространства от Днепра до Волги стали фактически ничейной землей. Уцелевшие воины проигравших ханов объединялись в ватаги, которые пытались уцелеть в жестоком мире, где война и взаимный грабеж стали нормой жизни. Они или нанимались на службу к сильным владыкам (как к литовско-русским магнатам, так и к татарским ханам), или пытались выжить самостоятельно, устраивая свои жилища на незанятой никем земле.

На мой взгляд, именно среди этих маргиналов следует искать начало явления, которое мы сегодня знаем как казачество. В пользу ордынской версии происхождения казаков говорит огромное количество татарских терминов у казаков, их абсолютно азиатская одежда и легендарные чубы-оселедцы. Слова «кош», «атаман», «курень», «бешмет», «чекмень», «бунчук» пришли в наш язык из тюркского. Степь дала казакам нравы, обычаи, воинские приемы и даже внешний вид.

Кстати, до сих пор нет понимания, что означает само слово «казак» и какого оно происхождения. Есть версии, что в переводе с тюркского «казак» означает «вольный человек», «свободный воин», «бандит». Возможно, это слово произошло от названия древнего черкесского народа касогов (касаги). В пользу этого говорит и второе название казаков — черкасы. Хотя, если касоги и были родоночальниками казачества, то очень скоро казачество стало совершенно интернациональным объединением. В казачьи артели принимали людей любых национальностей, лишь бы они были готовы вести этот образ жизни. Украинский филолог Анатолий Железный выводит слово казаки из тюркского словосочетания «честный муж». По мнению писателя Льва Вершинина, название «казак» возникло «в недрах татарского военного ведомства как определение наемных отрядов, состоящих из всякого рода добровольцев, нанимавшихся на временную службу (в отличие от «огланов», профессиональных воинов, и «сарбазов», подданных хана, подлежавших призыву)».

До учреждения в шестнадцатом веке реестрового казачества термином «казак» определялся особый образ жизни. «Ходить в казаки» означало удаляться за линию пограничной стражи, жить там, добывая пропитание охотой, рыбной ловлей и грабежом.

Со временем число казаков увеличилось, возникли целые регионы контролируемые казаками, среди которых стали доминировать славяне. На территории нашей родины казаки группировались по берегам рек Днепра, Дона и их притоков. Хотя было бы ошибкой считать казачество исключительно отечественным феноменом. При желании «казаков» можно отыскать на границах любых враждебных цивилизаций. Полный аналог казачества в те же времена существовал на пограничье Габсбургской и Оттоманской империй. Это была полоса ничейной земли от Адриатики до Трансильвании, населенная свободными воинами-граничарами, которые получали от австрийских властей определенные привилегии, а в обмен обязывались охранять границу христианских земель от нападения турок. Были свои казаки и в мусульманском мире. Изгнанные из Испании мусульмане-мориски основали собственную республику на берегах Марокко с центром в городке Сале. Как и у казаков, основным занятием морисков были налеты на соседей и пиратство, а власти республики избирались… Так что говорить о казаках исключительно как отечествененом эксклюзиве нельзя. Другое дело, что такого размаха в действиях и такой численности у всяких вольных братств как у нас нигде в мире не было.

Когда казаки стали представлять из себя определенную военную силу, ими заинтересовались соседи. Сначала казаков нанимали магнаты, а потом и

Первым, кто собрал под свои знамена казаков [61] и создал из них полурегулярную армию, был черкасский наместник князь Богдан Федорович Глинский, по прозвищу Мамай [62] . В 1492 году со своими казаками он начал личную войну с Крымским ханством и даже сумел захватить крепость Очаков, где казакам досталась богатая добыча. Разозленный хан Менгли-Гирей в ответ совершил поход против Великого княжества Литовского. Чтобы избежать в дальнейшем подобных инцидентов с крымцами, великий князь Литовский Александр Ягелончик перевел своего излишне инициативного вассала на должность наместника в Путивль, подальше от южной границы. Однако опыт князя Глинского показал прочим магнатам, что казаки из головной боли могут стать помощниками.

61

Имеется в виду в Литве. В Рязанском и Великом Московском княжествах ситуация с первыми казаками была несколько иной.

62

Скорее всего, именно он стал прототипом народного героя — казака Мамая.

В Польше в 1524 году возникла идея нанять на королевскую пограничную службу определенную часть казаков. Из-за нехватки средств в казне от этой мысли пришлось отказаться, но сама идея использовать казаков для службы осталась. Дело превращения степных полубандитов в регулярную военную силу продолжил еще один князь, Дмитрий Вишневецкий по прозвищу Байда (к слову сказать, потомок великого Гедимина). Этот отпрыск многочисленного и богатого русско-литовского рода владел землями в Кременецком уезде. Из-за того, что его владения регулярно подвергались татарским набегам, князь решительно взялся за искоренение степной угрозы.