Украинцы, которые были (XVI – начало ХХ века): документы, материалы, исследования

Книга позволяет не только разобраться с хитросплетенями политического, географического и этнологического характера, но и соприкоснуться с повседневной жизнью южнорусского «племени»: бытом, экономическими отношениями и хозяйственной практикой, что весьма ценно при изучении целостной истории русского народа досоветской эпохи.

При редактировании источников составитель столкнулся с рядом трудностей.

Во-первых, было не вполне ясно, какую выбирать орфографию для текстов, создававшихся в разное время на протяжении четырехвекового интервала, но записанных при издании по правилам XIX века, если при этом изначально ставилась задача тексты сделать понятными для современных читателей. Для выхода из этого затруднения в русских текстах две дореформенные буквы были заменены на современные: (ять) на е, i (и) на и; буква ъ (ер) в конце слов не используется. Для текстов XVII–XVIII веков окончания аго (яго), ея (ия) были сохранены, а для XIX – начала XX в. заменены на современные окончания. Это было сделано для сохранения всех орфографических нюансов речи XVII–XVIII веков как более сложной и витиеватой для современного русского человека.

Во-вторых, чтобы тексты, передающие разговорный украинский язык середины XIX в., были доступны для восприятия, буква (ять) также была заменена на е, буква ъ (ер) в конце слов не используется. Буква є сохранена и используется эквивалентно букве е. Буква i (и) в текстах оставлена как известная широкому кругу читателей.

В-третьих, сноски авторов источников записывались в изначальной редакции и их надо было отделить от сносок составителя. С этой целью последние выделены жирным шрифтом. Таким же техническим способом концентрируется внимание читателей на наиболее важных терминах и идеях с добавлением в некоторых случаях подчеркивания. Однако надо учитывать, что жирный шрифт использовался и при издании самих источников для выделения разделов и подразделов.

Раздел 1 Документы и материалы XVI–XVII веков

Ясинский М. Уставные земские грамоты Литовско-русского государства

Ясинский М. Уставные земские грамоты Литовско-русского государства. Киев: Университетская типография (В.И. Завадского), 1889.

С. 1–5. «Место уставных земских грамот в системе современного им литовско-русского законодательства

С половины XIII в. различные русские земли стали входить в состав молодого и воинственного государства Литовского, частью покоренные Литовскими князьями, частью подчинившияся им почти добровольно [5] . При Гедимине почти окончательно сформировалось сильное своей военной организацией и страшное для соседей Литовско-Русское государство, прочно соединившее под одним государственным знаменем, без всякого ущерба друг другу и на равных правах, две совершенно различные народности, религии и цивилизации. Бедная, мало цивилизованная, но храбрая и воинственная горсть Литовцев подчинила своей власти обширную, многолюдную [6] , щедро наделенную природою и весьма, сравнительно с Литвою, цивилизованную, хотя и несплоченную единою политическою властью и теснимую Татарами, Русь. При таких условиях Литва не могла, конечно, навязать Руси свои порядки и обычаи, не могла обезличить ее, но, наоборот, в свою очередь подчинилась мирному оружию Руси, ее цивилизации: русская образованность, русские порядки, русские язык и письменность становятся господствующими в новообразовавшемся государстве; Литовские князья охотно усвояют все русское, удерживают в присоединенных землях древнерусские порядки, сохраняют вечевое устройство городов [7] , терпимо относятся к православной вере и даже сами принимают крещение по обряду православной церкви [8] .

5

Первым приобретением Литовцев на Руси, еще в первой половине XIII ст., была так называема Черная Русь с городами: Новгородком, Сродном, Слонимом и Волковыском; остальные русские земли входили в состав Литовского государства в таком порядке: около половины XIII ст. – Полоцкая земля, около начала XIV ст. – княжества Пинское и Туровское, в начале XIV ст. (около 1320 г.) – земля Витебская, затем около 1340 г., с прекращением рода Галицко-Владимирских князей, земля Волынская и, наконец, в 1362 г. присоединяются к Литве Киевская и Подольская земли; вскоре после этого Литовские князья овладевают и Смоленском (см. «Монографии» В.Б. Антоновича, стр. 44–46 и 229).

6

Русские земли составляли более 9/10 всего пространства Литовско-Русского государства (см. «Монографии», стр. 229).

7

См. напр. Ак. 3. Р. I. № 60, откуда видно, что вече в некоторых древнерусских городах, подвластных Литве, существовало еще в XV в.

8

Так Гедимин, оставаясь язычником, не препятствовал однако своим сыновьям и дочерям (при их замужестве) принимать крещение.

Русская цивилизация, влияя на все элементы литовской жизни, не могла не влиять в то-же время на юридическую жизнь Литовско-Русского государства, тем более, что раньше половины XIII ст. в Литве не существовало никаких письменных памятников юридической и политической жизни, а туземные литовские обычаи под напором более совершенных обычаев и порядков русских, понятно, должны были или совершение исчезнуть, или ассимилироваться с этими последними.

Обозревая памятники литовско-русского права, мы всюду находим указания на существование и господство в течение XIV–XV вв. русского обычного права. Таковы, например, выражения еврейского привилея от 1388 г.: «…и ж бы, подлуг обычая нашое земли, прав наших, был карай…»; «водлуг обычая земского мает заплатити вину…. которая здавна уложона» (Ак. 3. Р. I, № 9). В послушной грамоте жителям г. Брянска от 1450 г. говорится: «а суды судити по старине, как у вас издавно пошло, а своих новых судов, а никоторых пошлин новых не вводити…» (Ак. 3. Р. I, № 52). «Нехай то будет по тому, как здавна бывало…. бо мы старины не рухаем, а новины не уводим», говорит грамота 1486 г. (Ак. 3. Р. I. № 90).

Подобные же ссылки на древние обычаи, пошлины и вообще на старину «звечную и стародавную» встречаются во множестве и в других литовско-русских памятниках [9] . Из этих же памятников узнаем, что обычаи эти и пошлины издавна назывались русскими. Так, указание на господство в Литве русского обычного права мы встречаем еще в договоре Ольгерда с Польским королем Казимиром и с князьями Бельской и Подольской земли (от 1366 г.), где между прочим сказано, что поляки должны судиться по польскому, а русины (т. е. жители Литвы и Руси) по русскому праву [10] . Такие же указания находим и во всех привилеях на магдебургское право: «тое место нашо с права Литовского и Руского… в право Немецкое Майдеборское переменяем… отдаляючи там же ecu права, уставы и обычаи перво держаные» (Ак. З.Р. I, № 159) [11] .

9

См. напр. Ак. 3. Р. I, №№ 120, 147, 174, 175 и др.; II, № 203 и др. А. Ю. и З Р. I, № 4 и др.

10

Skarbiec diplomatow I, стр. 210–211 (№ 432)

11

См. также Ак. 3. Р. I, № 165; II, №№ 13, 61, 71 и др.

В некоторых грамотах [12] упоминаются также права: витебское, полоцкое, смоленское, киевское и т. д., что указывает на развитие и господство в каждой земле своих местных обычаев и порядков, а также на отсутствие общего для целого государства законодательства.

Все приведенные, а равно и многие другие, не приведенные здесь, но весьма часто встречающиеся, ссылки памятников на «здавна-уложенные» «обычаи и права земские», пошлину и старину несомненно указывают на господство обычного права в первый период существования Литовско-Русского государства. Господство обычая простиралось не только на сферу частных гражданских отношений, уголовного права и процесса, но даже различные стороны публичной, государственной жизни (каковы, например, административные, сословные и финансовые отношения) часто не были изъяты государством от влияния пошлины, старины, обычая, и здесь, т. е. в сфере чисто публичной, весьма многое было предоставлено автономии общин и регламентации путем обычного права. Государственная власть всюду и всегда ссылается не на закон, а па пошлину, старину, обычай, как на источник права, освящает их своим авторитетом, облекает часто в форму закона и ревниво охраняет от всяких нововведений: «нехай то будет по тому, как здавна было…. бы мы старины не рухаем, а новины не у водим…»; «бо мы никому новины не велим вводити, а старины рухати….» (Ак. 3. Р. I, №№ 90, 120, 127 и др.).

12

Ак. 3. Р. I, №№ 204, 213; II, №№ 70, 30 и др. См. также «Русско-Ливонские Акты», №№ CLIII (от 1405 г.), CLXIV, CLXV (1407 г.): «Аже Полочанин извинился у Ризе, ишо его послати у Польтеск; и тамо его свои и казнять своей правде»; «ино его там Полочане осудят по своему праву».

Такое господство обычаев, как главного и почти единственного в продолжение двух столетий источника права, обусловливается между прочим также отсутствием в Литовско-Русском государстве до конца XV в. какой-бы то ни было кодификационной деятельности в области законодательства: лишь в конце XV в., а именно в 1468 г. был издан первый законодательный сборник Литовско-Русского государства – Судебник Казимира.

Но и с появлением Судебника (1468 г) и несколько позже – Литовского Статута (в 1529 г.) законы писанные не подавляют живучести обычного права, не исключают его из области действующего права, так как, издавая Судебник и Статут, законодательная власть с одной стороны стремится между прочим узаконить обычай (обычаи были одним из главных источников не только Судебника, но и Литовского Статута), а с другой – оставляет за обычаем, пошлиной значение дополнительного источника действующего права во всех тех случаях, когда законодательные (писанные) нормы на практике окажутся недостаточными, когда по данному случаю не будет подходящих «артикулов» [13] .

13

Лит. Статут 1529 г., Р. VI, ар. I (in fine): «А которых бы артикулов не было еще в тых правах вышей писано, тогды тое право мает сужоно быти водле старого обычая…». См. также ар. 37 того же раздела.

Одновременно с развитием и господством обычного права не бездействует и княжеская власть. Не довольствуясь одним пассивным отношением к народному обычаю, как господствующему источнику права, и почти молчаливым признанием его ненарушимости и авторитета, князья уже с конца XIV в. выступают с первыми попытками законодательной регламентации различных частных и публичных отношений. Впрочем, вся законодательная деятельность князей сводится в это время преимущественно лишь к узаконению господствующего обычая; внешним же образом она выражается в огромном количестве различного рода грамот, данных на отдельные частные случаи. Вызванные частным случаем, иногда личной милостью князя, несвязанные между собою одной какой-либо определенной законодательной идеей, акты эти отличаются сепаративным, случайным характером отдельных определений и отсутствием общих руководящих положений. При таких отличительных чертах первых письменных форм закона неписанное обычное право успешно конкурировало с ними и попрежнему широко применялось в жизни.

До нашего времени дошло большое количество грамот, изданных вел. князьями Литовскими по различным поводам, а вследствие этого чрезвычайно разнообразных по своему содержанию и назначению. В сборниках литовско-русских актов, изданных Археографическою Коммиссиею [14] , напечатано более 20 видов этих грамот: договорные, различных родов жалованные, уставные, таможенные, судные, послушные, вотчинные, льготные правые, присяжные, поручные, позывные, охранные, окружные, вкладные и мн. др. Конечно, многие из дошедших до нас грамот не имеют почти никакого значения в истории источников права, но в общей массе грамот мы встречаем и такие виды их, которые имеют несомненно законодательный характер и представляют для историка права ценный материал, уясняющий ход дальнейшего развития литовско-русского права и характер этого развития.

14

«Акты относящиеся к истории Западной России» и «Акты относящиеся к истории Южной и Западной России».

Грамоты, имевшие несомненно законодательный характер, обыкновенно назывались в Литовско-Русском государстве «листами» и «привилеями». Привилей, или привилегия, был главною формою развития литовско-русского права до тех пор, пока содержание различных привилегий не обратилось в общий закон».

С. 7. «Несколько позже привилеев являются законы общего характера, регламентирующие различные стороны юридической жизни, преимущественно в тех сферах ее, где интересы государства сталкиваются с интересами частных лиц; является таким образом Судебник, издаются уставы и ухвалы.

Литовский Судебник, известный более под именем Судебника короля Казимира, был издан, как мы уже сказали, во второй половине XV ст., а именно в 1468 году».

С. 8. «Под именем «устав» и «ухвал» издаются с начала XVI в. специальные законы, посвященные отдельным вопросам гражданского, уголовного и процессуального права или же касавшиеся различных сторон государственного благоустройства, административных и финансовых отношений и пр. Вся разница между уставами и ухвалами основана на том обстоятельстве, от какого органа эти законодательные акты исходили, – от великого князя или сейма; в первом случае они обыкновенно назывались уставами, а во втором ухвалами».