Украшение и наслаждение

Нет, только она одна могла узнать, где находился Роберт, а также выяснить, кто этот таинственный похититель, удерживавший его в заложниках. Конечно, сделать это самой будет очень сложно, но следовало хотя бы попытаться.

Приняв решение, Эмма почувствовала себя много лучше. Ощутила себя не такой уж беспомощной — вовсе не пешкой в руках неизвестного игрока или игроков. Но потом она вспомнила про Саутуэйта и тяжко вздохнула. Ведь теперь и графу не следовало доверять. И уж конечно, она не могла попросить его о помощи. Так что оставалось только молить Бога, чтобы граф больше не задавал ей вопросов о некоторых предметах, из тех, что она собиралась выставить на аукцион.

Глава 15

— Куда едем? — проворчал Эмбери, обращаясь с этим вопросом к спине Кендейла.

Виконт не ответил, но его молчание было весьма красноречивым.

— Скоро все выяснится, — сказал Дариус, взглянув на Эмбери. — Во всяком случае, надеюсь.

— К чему напускать на себя такую таинственность? — не унимался Эмбери. — Почему Кендейл так себя ведет? Это ужасно раздражает. Я не солдат под его командованием, и мне плевать на его загадочные замечания.

Тут Кендейл, ехавший впереди, развернул свою лошадь и, взглянув на Эмбери, проговорил:

— Нет никакой таинственности. А разговаривать пока что не о чем.

Еще больше помрачнев, Эмбери заявил:

— Я требую, чтобы ты сказал, куда мы направляемся и зачем.

Дариус с упреком взглянул на Кендейла. Упрямство и прямолинейность виконта, возможно, делали его хорошим офицером, но по временам — несносным приятелем.

— Кендейл надеется сегодня кое-кого встретить в парке, — сказал граф, покосившись на Эмбери.

— А может, я помешаю его романтическому рандеву? — съязвил Эмбери. — Впрочем, я готов и на это, не возражаю. Но только скажите, черт возьми, куда мы направляемся.

Кендейл снова развернул свою лошадь, но теперь поехал совсем рядом с Эмбери — очевидно, решил откровенно поговорить с ним. Дариус тут же стал прислушиваться; ему тоже хотелось услышать от приятеля кое-какие объяснения.

— Я изучаю слухи, — говорил виконт, — и мне кажется, кое-что из этих слухов вызывает тревогу. Слышал ли кто-нибудь из вас о женщине по имени Мариэль Лайон?

— Я слышал, — ответил Дариус. — Это француженка, бежавшая в Англию от террора, племянница графа де Болье.

— А что это за слухи? — спросил Эмбери, теперь наконец-то заинтересовавшийся.

— Некоторые утверждают, что она — совсем не та, за кого себя выдает, — заметил Дариус. — Но едва ли это новость для тебя, Кендейл. И едва ли слухи всегда бывают правдивыми. Дело в том, что не раз предпринимались попытки сорвать с нее маску, но все они ничего не дали. А это означает, что никакой маски нет, так что срывать с нее нечего.

— Но меня заинтересовало то, что эти слухи исходят от других эмигрантов, таких же, как она, — ответил Кендейл. — Поэтому иногда я слежу за ней.

— Не очень-то благородно, — пробурчал Эмбери. — Мне бы не хотелось думать, что за мной шпионят из-за каких-то слухов.

— Я делаю это не из праздного любопытства и не играю в шпионские игры, как некоторые, Эмбери. Как ты, например. Если женщина живет в Англии в качестве беженки и утверждает, что она является племянницей графа, хотя на самом деле она совсем не та, за кого себя выдает, то это слишком подозрительно, согласись. И если вдруг пройдет слух, что ты, Эмбери, на самом деле вовсе не Эмбери, то и за тобой будет установлена слежка, обещаю.

— Слава Богу, что в Англии есть ты, Кендейл. Уверен, наши министры каждое утро поминают тебя в своих молитвах, — съязвил Эмбери. — Неужели один из них поручил тебе эту миссию? Или ты сам взял на себя такую ответственность?

— Между прочим, и в правительстве есть люди, с недоумением взирающие на эту женщину, — заметил граф. — Так что не только у Кендейла она вызывает подозрение. Не исключено, что не только он за ней наблюдает.

— Никого другого я не замечал, — возразил Кендейл. — И я точно знаю: никто, кроме меня, за ней не следил, когда недавно она явилась утром на рандеву в парк. Там она встретилась с дочерью того человека, который при подозрительных обстоятельствах упал в Кенте с утеса во время прогулки.

Дариус в изумлении уставился на Кендейла. Он понял, что его приятель в последние несколько дней кое-чего все же добился.

— Так ты решил арестовать женщину за то, что она посмела разговаривать в парке с другой женщиной? — в очередной раз съязвил Эмбери.

Виконт же с невозмутимым видом ответил:

— Нет, для этого мы знаем недостаточно. А взял я вас с собой для того, чтобы вы знали, где живет эта «другая женщина», и в случае необходимости могли мне помочь. Мы должны внимательно изучить и улицу, и ее окрестности. Между прочим, я недавно использовал и кое-кого из моих слуг, чтобы помогли мне. Ведь одному мне не справиться со всеми подозрительными особами.

— Ты вовлек и слуг? — спросил Дариус. — Ты что, рехнулся? Удовлетворять свое любопытство — это одно, а создать целую сеть наблюдателей — совсем другое дело.

— Конечно, он рехнулся, — сказал Эмбери. — Ты ведь не можешь быть уверен в скромности слуг, Кендейл. Слухи о твоих подвигах дойдут до Питта [5] . Можешь себе представить, какое приятное свидание с премьер-министром тебя ждет не позднее чем через неделю?

— Я доверяю своим слугам. Они вполне надежны — в отличие от твоих. У меня в доме строжайшая дисциплина. И если кто-нибудь из вас может найти среди своих слуг хоть одного надежного, то можете задействовать его, потому что без слуг нам всем просто невозможно справиться…

5

Питт, Уильям младший, был самым молодым премьер-министром в Англии (1759–1806). Известен тем, что руководил страной во время войн против Франции и Наполеона.

Не обращая внимания на упреки приятелей, виконт направил своего коня дальше, и Дариус с Эмбери последовали за ним.

Граф ужасно злился на Кендейла. Этот человек вел себя так, словно только он мог спасти королевство. А это его расследование… Оно могло иметь крайне неприятные последствия.

Было ясно, что кто-нибудь в конце концов принялся бы размышлять о несчастном случае с Морисом Фэрборном и о том, почему тот гулял ночью по утесам. Но Дариус никак не мог предположить, что этим делом начнет заниматься кто-то из его друзей.

— Кендейл доведет меня до того, что я напьюсь, — тихо проворчал Эмбери. — Ему пришлось продать офицерский чин, поэтому он теперь бесится, всех во всем подозревает. И если мы вовремя не остановим его, то скоро он заставит своих слуг шпионить за нами.

— Думаю, он находит оправдание своим действиям, а также предлог для того, чтобы уклоняться от обязанностей, налагаемых на него титулом. И потому виконт убедил себя в том, что занимается делами более серьезными.

Эмбери кивнул и тут же заявил: