Украсть Ленина

— Где ж ты раньше был? — прошептала она. — Черт, вся ночь впустую… вот дура-то…

Мертвец пошевелил рукой. Лакримоза попятилась. Неужто оживает? Неужто сработало асмодеево заклинание? Губы мумии встопорщились, будто хотели что-то произнести. Или произнесли?

— Что? — переспросила Лакримоза, холодея. — Ты что-то сказал?

— Отдай, пгоститутка… — отчетливо прошелестел картавый голос. — Отдай…

Снаружи послышалась дробь каблуков по корабельному трапу. Лакримозины нервы не выдержали, она выскочила из каморки, захлопнула за собой дверь и привалилась к ней спиной. Из-за угла коридора показался охранник. Лакримоза качнулась к нему, едва переступая на негнущихся ногах.

— Дяденька, мне нужно на берег, срочно! — закричала она. — Отведите меня к самому главному. Сейчас же, немедленно!

Яхту ощутимо покачивало. Серый балтийский день хмуро заглядывал в кают-компанию, как похмельный пьянчуга — в пивной ларек, закрытый без объявления причин. Друзья сидели в креслах вокруг низкого стола, уставленного закусками и бутылами. Вадик с энтузиазмом уминал салат, Витя задумчиво щурился, сонный Вовочка клевал носом, еще не совсем проснувшись.

— Ну и что теперь с ним делать? — сердито спросил Веня. — Говорил я вам… Все ты, Витька! Каким был, таким и остался. Вроде нормальный чувак, а как выпьешь… и откуда что берется?

— Ты-то чего озаботился? — огрызнулся Витя. — Вовкин подарок, пусть он и решает. А мы постараемся соответствовать, правда, Вадик?

— Угм…

— Вот видишь…

Веня всплеснул руками.

— Мне бы ваше спокойствие! Там наверняка уже вся страна на ушах стоит! Вы что, думаете, нас не вычислят? — он поскочил к иллюминатору и обвел взглядом морской горизонт, словно ища на нем дымы авианосцев и эскадрильи атакующих штурмовых самолетов. — Я одному удивляюсь: как тут до сих пор еще не всплыли несколько атомных подводных лодок.

Вадик перестал жевать. Какое-то время он обдумывал сказанное Веней, затем покачал головой и снова энергично задвигал челюстями.

— Что?

— А ничего… — потягиваясь, ответил Вовочка. — Смешной ты, Веник. Авианосцы… подводные лодки… вся страна на ушах… Ты о какой стране говоришь? Не надо жить воспоминаниями, дружище. Вот, глянь-ка… праздничные будни новой реальности.

Он включил телевизор. На экране перетаптывалась тройка существ непределенного пола в интернациональной форме ударниц панельного труда. Музыка играла маршевый ритм, зал дружно хлопал в ладоши. Одно из существ хлопнуло себя по голым ляжкам, надуло яркие губки и, ностальгически натягивая их на микрофон, прошептало:

— Голубая вселенная…

— Ты такая ахуэнная! — подхватили соратники, радостно утаптывая сцену.

— Голубая вселенная… — томно повторило солирующее существо и жеманным жестом протянуло обсосанный микрофон в сторону зала.

— Ты такая ахуэнная! — нестройным эхом отозвался зал.

— Новости включи, новости! — потребовал Веня.

— Ха! — отозвался Вовочка. — Это и есть все наши новости, Веник. Других нету. Но, если ты настаиваешь…

Он ткнул пальцем в пульт.

— …выгнала бы тебя еще двадцать раз! — сказала с экрана толстая размалеванная блондинка. — Таких, гадов, как ты, пучок пятачок. И сына я тебе не отдам, не рассчитывай!

Раздались аплодисменты, камера сменилась, открывая зал и умильно улыбающегося старого парня с микрофоном.

— Михал Петрович? — мягко произнес он в камеру. — Что вы ответите своей бывшей жене?

Камера дернулась к мужичку в клетчатой рубашке, сидящему отдельно от всех. Мужичок сглотнул, хватанул воздух ртом, как вытащенный из воды пескарь, и снова сглотнул.

— Михал Петрович? — с ноткой разочарования в голосе повторил парень. — Зрители ждут.

Мужичок взревел и вскочил с лавки.

— Убью тебя, суку! — заорал он, размахивая кулаками, но оставаясь на месте. — Я тебя…

Вовочка сменил канал. Снова зал, довольный, смеющийся, хлопающий в ладоши. Камера переключилась на сцену, к лощеному молодящемуся дядечке в маечке под пиджачком. Дядечка тонко улыбался.

— Они ж дураки! — сказал он и улыбнулся пошире.

Зал зааплодировал.

— Полные дураки!

Зал полностью присоединялся и поддерживал.

— Они же по-нашему, по-человечески, ни хрена не понимают!

Аплодисменты перешли в овации.

— Вова, не надо, а? — попросил Витька. — Вадя, ты налил бы и товарищам, что ли… Уже третий час, а ни в одном глазу.

— Венька хотел, теперь пусть смотрит, — Вовочка снова ткнул пальцем. — О, футбол. «Спартак» сливает. Ну, это-то уж точно не новость, правда, Вень?.. Так, а это что? Ага… астролог. Хочешь астролога? Нет?.. Хозяин-барин. Вот тебе тогда из села, под гармошку. Смотри, по грязи хоровод водят, а сарафаны чистехоньки… чем не новость? Реквизит, блин. Что, и это не годится? Ну, на тебя, брат, не угодишь…

— Погоди! — вдруг закричал Веня. — Оставь это!

С экрана телевизора строго, хотя и доброжелательно, взирала на них миловидная дикторша в сером деловом костюме. Сбоку на заставке фона простыми русскими буквами было выведено: «Новости дня».

— Видишь? — торжествовал Веня. — Я ж говорил! Быть такого не может, чтоб вообще без новостей…

— Гм… — смущенно хмыкнул Вовочка. — Поди ж ты… А я и понятия не имел… Вадя, ты знал?

— Спасибо, Антон, — быстро проговорила дикторша, видимо, заканчивая разговор с дальним корреспондентом. — Спикер инвестиционного холдинга «Шведорг» анонсировал скейлы маркетинговых фьючерсов на период форсирования инновационных проектов скай-выйв коммуникаций. Ссылаясь на неназванный источник в силовых структурах, он заявил, что это стало следствием запланированного слияния МЧС, ФСИН, Госнаркоконтроля, Государственной фельдъегерской службы, ФТС, ФМС и Федеральной службы судебных приставов — ФССП…

— Вовочка… — потрясенно прошептал Веня. — Она на каком языке говорит? Ты уверен, что это русские новости?

— Я ж тебя предпреждал, дурило, — сказал Вовочка, выключая телевизор. — Нету здесь новостей. Давно уже нету.

Веня недоуменно развел руками.

— Может быть, они просто еще не знают? — предположил он.

— Ну, это-то выяснить легче легкого… — вмешался Витя. — Вадя, как у тебя в Москву выходят? Через ноль? Все у вас тут через ноль… Алло! Девушка? Мне телефончик кремлевских касс, пожалуйста. Соединяете? Вот спасибо… Алло, здравствуйте! Говорит групповод Сусанин. Я тут с польской делегацией, и они непременно хотят навестить Мавзолей. Что? Закрыт? Ага, временно закрыт. И давно он… ага… ага… спасибо. Всего доброго. Что? Обязательно заведу. И брошу — все, как положено. Спасибо.

Он положил трубку и улыбнулся:

— Знают. Мавзолей временно закрыт на внеплановый профилактический ремонт. Ссылаясь на неназванный источник в горах Гималаев, инновационный риэлтор фьючерса эгогистограммы заявил, что…

— Ничего не понимаю! — перебил его Веня. — Тогда почему…

Вовочка зло поставил на стол пустой стакан.

— Вот именно, что не понимаешь. А не понимаешь, так помалкивай.

— Погоди, Вова, — укоризненно произнес Вадик. — Ну что ты на Веньку-то собачишься? Он-то тут при чем? Можно ведь по-человечески объяснить. Понимаешь, Веник, нет сейчас ни у кого резона эту историю раскручивать. С охраной понятно: им свои провалы афишировать ни к чему. Большому начальству тоже не нужно: зачем проблем добавлять? Для оппозиции или независимой прессы — рейтинга никакого. Уже столько насчет «хоронить — не хоронить» наспорились, что у всех из ушей лезет. Люди хочут про голубую вселенную петь, что им до какой-то мумии? Извини, Вовик, не хотел тебя обидеть… Короче, если даже кто и захочет слить инфу, никто у него не купит. Такая вот голубая вселенная.