Украсть Посейдон

– Я всегда ценил вашу прямоту, Семен Аркадьевич. Меня настоятельно попросили переговорить с вами, скажем так, представители некоторых силовых структур. Дело серьезное и мне не до комплиментов, хотя не могу не высказать свое восхищение этим чаем.

– Странно. Я уже думал, что никому нет дела до дряхлого старика вроде меня.

– Вы недооцениваете себя, – снисходительным тоном заметил нежданный гость. – Если откровенно, то за последний год-полтора не было и дня, чтобы в университете не упомянули ваше имя. По вашим учебникам по-прежнему учатся студенты физмата, а ваши теории до сих пор являются предметом горячих споров в научном мире.

– Только не говорите, что вы ко мне прилетели, дабы рассыпать комплименты, – грозно подметил САМ. – Или забыли, что именно с вашей подачи меня выставили из университета, даже не посчитав нужным объясниться?

– Неправда! – подпрыгнул Боровенский. – Вы прекрасно знаете, почему вас попросили уйти. Критику в свой адрес не любит никто, особенно властные структуры. Вы тогда вели себя вызывающе, дерзко, словно ненавидите свою страну! Признаюсь, мы тогда немного погорячились и по горячим следам приняли кардинальные кадровые решения. Это была ошибка, сегодня отечественная наука снова нуждаемся в вашем опыте, знаниях и предвидении.

– Критиковать власть вовсе не означает ненавидеть свою страну. Петра Великого вспоминают до сих пор с благодарностью, а Горбачева, развалившего огромную и мощную державу, будут проклинать многие поколения. Так что Родина и горстка коррумпированных чиновников – это совершенно различные категории и величины. Я предпочитаю любить Родину молча, а не кричать об этом с каждой трибуны.

– Семен Аркадьевич, давайте не будем спорить. Ректорат университета и я лично признали свою ошибку по отношению к вам.

– И чего же вы хотите?

– Я прилетел сюда не спорить с вами, а скорее просить помощи в

деле чрезвычайной государственной важности. От его выполнения

во многом зависит обороноспособность нашей Родины, которую,

если я не ослышался, вы так сильно, хотя и молча, любите.

– Я старый и больной человек, – попытался возразить Минх. – У

меня есть талантливые ученики, которые смогут не хуже меня

помочь стране.

– То, что меня попросили вам передать, должно остаться между

нами, – не слушая хозяина, гнул свою линию гость. – Почти в тот же день, когда вы покинули наш университет, министерство обороны сделало заказ на разработку прибора, с помощью которого

возможно подступиться к телепортации.

– Вам нужно не ко мне обращаться, а к Пете Ухову, – перебил

Боровенского Минх. – Ухов талантливый молодой ученый и,

насколько мне известно, уже испытал в лабораторных условиях

свой прибор. Запамятовал, как он его назвал… Вроде бы – МРТУ,

если не ошибаюсь. Не скрою, в свое время я ему подсказал

несколько оригинальных идей и он ими в полной мере

воспользовался. Но его изобретение еще сыровато и предстоит

немало потрудиться, чтобы довести его до ума.

– Дело в том, уважаемый Семен Аркадьевич, что нам предстоит в кратчайший срок, скажем так, перейти от лабораторных

испытаний – к полномасштабным практическим. И начнем мы испытывать опытный образец в Мировом океане. Ухову и его лаборатории уже поставлена такая задача. Он, кстати, и предложил использовать ваш опыт и знания в качестве консультанта проекта. Собственно говоря, по этой причине я здесь…

Минх сразу понял, что его ученик не смог смириться с несправедливостью по отношению к наставнику, когда его учителя с помощью интриг отстранили от научной деятельности и придумал способ, как помочь профессору Минху вновь занять подобающее ему положение и место среди лучших научных светил страны.

– Где и когда будут проходить эти испытания? – кратко

поинтересовался профессор.

– Скоро. В Атлантике, точнее сказать пока не могу. Вы согласны?

– Своим ученикам, да и всем порядочным людям, я всегда готов оказать любую помощь. Слава Богу, что вы, Боровенский, никогда не относились к их числу…

6.Случайные закономерности

Ученые – народ особый, причем нестандартность их мышления распространяется на все сферы жизни, включая юмор. Как-то позвонил старому приятелю и спросил, как его дела? Ответ немного ошеломил. Работает над акватермической обработкой керамики, алюминия и стали в условиях ограниченной среды… Оказалось, помогает жене – моет посуду!

А если серьезно, то ученый муж отличается от обычного человека тем, что случайно натолкнувшись на какое-то явление, он видит в нем закономерность. Так что для ученых понятия случайности и закономерности, как правило, неразделимы.

Примеров тому – превеликое множество. Начнем с самых древних и классических. Доподлинно известно следующее: однажды Архимед мылся в бане и, разместившись в мраморной ванне, заметил, что уровень воды поднялся. Так древний ученый понял, что объем тела связан с его весом. Позже стали вычислять удельный вес любого тела, равный отношению веса вещества P к занимаемому им объёму V.

Не менее важная мысль, ставшая основой закона всемирного тяготения, созрела у Исаака Ньютона в тот момент, когда он увидел, как с яблони упало на землю яблоко. Майкл Фарадей, как утверждают историки, открыл индукционный ток, также случайно. Ученый проводил опыты: в одной из комнат он перемещал катушки с током. Затем ученый переходил в другую комнату, чтобы посмотреть на магнитную стрелку измерительного прибора. Стрелка не двигалась. Её кратковременное колебание случайно заметил его слуга. Как выяснилось, стрелка «оживала» в тот момент, пока Фарадей переходил из комнаты в комнату. Русский биолог Михаил Семенович Цвет случайно открыл хроматографию, как метод разделения и анализа смесей веществ, набрав талой листвы и «мучая» ее по всякому. Кто же знал, что там есть красители – красный, желтый, зеленый, и все они могут разделяться. А вот мореплаватель Христофор Колумб догадался, что Земля круглая, ошибочно направив свои корабли на запад, чтобы приплыть на восток в Индию. Так случайно была открыта Америка.

Связь случайного и закономерного в наше время не утратила своего уникального значения для науки. Оригинальная идея пришла в голову к Петру Ухову, когда на рынке он купил пару кило яблок. Внешне красивое, с румяным бочком, первое же надкушенное им наливное яблочко оказалось червивым. Прожорливое насекомое так изощренно продырявило внутри ароматную и сладкую мякоть, что яблоко пришлось выбросить целиком. Тут Петра словно что-то тыркнуло в самое темечко. Ученому пришла в голову идея: эти самые червоточины можно представить за своеобразные туннели или мосты, с помощью которых возможно добиться искривлений пространственно-временного континуума. Так замысловато ученые всего мира называют идеализированную модель единого физического пространства-времени.