Укрощение редкостных козлов

– Алло.

– Здравствуй ещё раз, Ланочка, - пропел знакомый голос начальника. И вот кто меня дёрнул брать трубку?

– Здравствуйте, Константин Анатольевич, - тяжело вздохнула и откинулась на спинку дивана.

– Чем ты сейчас занимаешься?

– Разговариваю с Вами, - пропела в ответ приторно-сладким голоском.

– Как настроение?

– Ничего, нормальное было. Пока я...

– Не ответила на звонок?
– тут же сделал своё предположение мужчина.

– Нет, пока не зашла домой и не устроила Джули разбор полётов.

– И как она отреагировала?

– Молча, как ещё можно реагировать. Нет, взбесилась, мне даже страшновато с ней в одной квартире находиться, но она держится и не распускает свои руки.

– Одевайся и выходи на улицу, я у твоего подъезда, - весёлым тоном сказал шеф.

– Зачем?
– выходить на улицу, когда уже стемнело, к нему не очень уж и хотелось. Лучше с Юлькой посидеть.

– Машину мне кто подпортил? Если не выйдешь, я поднимусь к тебе сам. А не откроешь дверь, так надоем соседям своими воплями. Буду тебе серенады под окнами петь.

– Ладно, сейчас спущусь.

Я зло захлопнула телефон, оделась и пошла вниз, захватив с собой сумочку на всякий случай. Опять же отбиваться. На улице заметно похолодало. Белый Мустанг стоял прямо перед подъездом, а его хозяин, немного оперевшись о капот сбоку, задумчиво смотрел на окна нашего дома. Едва завидев меня, мужчина начал улыбаться и светиться, как начищенный самовар, а я твёрдым шагом подошла к нему, достала из глубин сумочки кошелёк и строгим тоном спросила:

– Сколько я Вам должна за мойку?

После этих слов Константин Анатольевич едва заметно скривился, сжав челюсти и сверкая глазами, но достаточно холодным и даже спокойным тоном ответил:

– Нисколько. Сядь в машину, а там посмотрим.

– Я не буду никуда садиться, - сердце в груди набрало ход, перед глазами проносились моменты моего недавнего "лечения" в этой машине, чего повторять не очень-то хотелось. По крайней мере, разум этого не желал, а остальные органы я слушать отказалась.

– Тебя посадить?

Я понимала, что спасаться и бежать бесполезно, поэтому глубоко вздохнула и пошла к дверце со стороны пассажирского переднего сиденья.

– Что вам от меня надо?
– строго спросила, когда шеф залез в салон и начал барабанить пальцами по рулю, переводя нетерпеливый взгляд с меня на капот. Неужели и правда мыть заставит?

– Давай обратно на "ты" перейдём. Так не удобно, тем более мы не на работе. Только очень прошу не называть меня Костяном, - в ответ я сдержанно кивнула и уставилась на мужчину, желая полных и подробных объяснений. Почему я должна сидеть в его автомобиле? С какой стати? Кто он мне такой, чтобы так нагло отрывать от домашних и важных дел? Всё это я высказала вслух и опять начала неотрывно смотреть в глаза Костика.

– Во-первых, ты испортила моего Мустанга, поэтому собственно ручно должна его помыть, что будет считаться извинением ему, - у меня от такого заявления чуть глаза не выпали под ноги. Ну ничего себе! Мне перед его тачкой ещё и извиняться надо.
– А во-вторых, я бы хотел поговорить о твоём заявлении. Ты не можешь уволиться.

– Но я могу попросту не появляться на работе, - тут же вставила и невинно улыбнулась, теребя пальцами ручку сумки и изредка из-под полуопущенных ресниц поглядывая на мужчину.

– Не можешь. Я тебя силком притащу, если завтра не появишься в офисе, - строго выдавил шеф и завёл мотор. Вот это мне вообще не понравилось. Внутри всё кричало о нежелательной поездке, но снаружи я спокойным и даже немного ледяным голосом спросила:

– А зачем это ты двигатель завёл?
– моя правая рука уже медленно, но верно потянулась к ручке, чтобы открыть дверь, но шеф резко рванул с места. Внутри всё истошно вопило! И это начало показываться снаружи.

– Двигатель заводят, чтобы потом куда-то ехать, - словно маленькому ребёнку объяснил Костик. Я не хотела смотреть на стрелку спидометра, но всё же не удержалась и глянула. 120 км/ч. Глаза вылезли на лоб. Сердце забилось так, что в любую минуту могло выпрыгнуть из грудной клетки.

– Это я и без тебя знаю, умник нашёлся, - прошипела, закрывая глаза. Страх быстрой езды преследовал меня с четырнадцати лет, когда один друг решил прокатить меня на мотоцикле. И делал он это по полной. С тех пор на мотоциклы наложено строгое табу, как и на скорость. Но вот шеф-то этого не знал. Я сидела и не могла выдавить из себя ни слова. Мы же тогда с другом в аварию попали, но ссадинами отделались. Сейчас я закрыла глаза и начала потихоньку сползать по сиденью. Когда колени упёрлись в бардачок, я приложила холодные ладони к горячим щекам и тихо зашептала:

– Остановись, остановись...

Машина резко дёрнулась, громко ругаясь и чертыхаясь, Костик спросил:

– Ты чего? Думаешь, я отвезу тебя куда-нибуд и брошу?

В ответ только отрицательно затрясла головой. А что можно было сказать? Такого варианта даже моё воображение не рисовало.

– Что тогда? Ты плачешь? Что случилось-то?

Я почувствовала, что плачу, только когда солёные капельки скатились на пересохшие от волнения губы. Сильные мужские руки резко взяли меня за плечи, встряхнули, а потом и перетащили поближе к всему остальному - телу. Костик держал меня у себя на коленях, прижав мою голову одной рукой к своей груди и поглаживая спину другой.

– Скажи, что с тобой такое? Почему ты плачешь?

– Боюсь, - тихо прохрипела в ответ и уткнулась в явно дорогую белую рубашку. Но в тот момент было уже всё равно, ведь я ему ещё и машину должна помыть. Вот и сделаю это рубашкой, а потом ему новую куплю, чтоб проблем меньше.

– Чего ты боишься? Меня?

– Скорости.

После такого заявления меня начали ещё и укачивать на руках. Страх тихо отходил на задний план, а сонливость брала своё. Что-то тёплое и мягкое сначало прикоснулось ко лбу, а потом и к макушке. Сознание заволокло сладкой дымкой, а нежный приятный голос шептал:

– Спи, Ланочка, спи. И пусть тебе приснится что-то хорошее. А пока мы познакомим тебя спящую с нашим будущим домом - моей квартирой.

Я укачивал её на руках и одновременно гладил по спине, чтобы она успокоилась. Лана тихо начала сопеть, схватившись своими ладошками за мою рубашку, испачканную чёрной тушью. Ну вот, она мне постоянно что-то портит! Надо за такое наказать. Я как можно тише открыл дверцу и выбрался наружу вместе с девушкой, мирно спящей на моих руках. Вот теперь она, когда не брыкается, не ругается, не язвит и ничего не делает, похожа на ангела. Я положил её на заднее сиденье, а сам тут же залез обратно на водительское место, повернул ключ зажигания и медленно поехал к себе. Раз Лана боиться скорости, буду ездить как можно спокойнее.