Укрощение строптивого декана

Было видно, что сэр Вортан желает поскорее избавиться от надоедливой ученицы в моем лице. Всучив две книги в руки, он выставил меня из своего кабинета, невежливо захлопнув перед носом двери.

Но я уже как-то привыкла к отсутствию у него воспитания… и только об этом подумала, как с ужасом поняла – я ведь совсем не лучше! Как? Как мне пришло в голову разорвать его газету? Это верх невоспитанности! Боги, я ведь только что опустилась до уровня Коршуна.

Стало противно и грустно. Я никогда не позволяла себе такого поведения. Как бы меня не выводили, у меня всегда была железная выдержка, доставшаяся от Ноаэль-старшей. Но с наставником я словно забывала о воспитанности и этике. Все! Надо держать себя в руках! Нельзя позволять ему на меня дурно влиять.

С такими решительными мыслями я направилась в свою комнату, мечтая поскорее окунуться в теплую водичку и хорошо вымыться.

***

На следующий день бег аукнулся мне сильной крепатурой и исцарапанными ступнями, которые побаливали при каждом шаге. Все-таки наставник у меня самый настоящий садист! Как его вообще приняли в академию? Да еще на пост декана? А, впрочем, кого я обманываю? Он же сильнейший маг нашего королевства. Насколько я наслышана, ему даже предлагали пост при дворе, но сэр Вортан почему-то отказался, выбрав специальность преподавателя. Никогда этого не пойму. Хотя, может быть леди Бэлла не врала, и он правда хороший учитель? Просто меня ни разу не хотел по-настоящему обучать…

Решив пропустить завтрак, я направилась в лечебное крыло. Не хотелось целый день хромать, к тому же, кто знает – вдруг сегодня тоже бегать заставят. Однако дойти до нужного поворота я не успела, меня неожиданно перехватил сэр Альберт. Он как раз спускался по главной лестнице, а заметив меня, остановился в пролете второго этажа и резко свернул в сторону по направлению ко мне.

— Доброе утро, леди Ноаэль, хорошо, что я встретил вас! – он тепло улыбнулся, осторожно взял меня за ручку и очень нежно поцеловал.

Вроде, как обычное приветствие среди знати, но от преподавателя непривычно. И этот его взгляд светло-голубых глаз. Он словно заглядывал в саму душу. Не в силах выдержать и, чувствуя, как почему-то начинает пылать лицо, первой отвела взгляд. Да что это со мной?! Я ведь всегда равнодушно относилась к сэру Альберту.

«Это до того, как он стал внезапно проявлять слишком большое внимание к твоей персоне!» — ехидно подсказал внутренний голосок.

— Вас желает видеть ректор.

Ректор?! Я словно проснулась от странного наваждения и часто-часто заморгала. Странно. Зачем ректору вдруг к себе меня звать? Неужели Коршун все-таки разозлился вчера и решил избавиться от надоедливой ученицы?!

Внутри зародилось предчувствие чего-то нехорошего, но сэр Альберт поспешил успокоить:

— Не волнуйтесь, это хорошие известия.

Хорошие? Я удивленно посмотрела на мужчину, но он продолжал только загадочно улыбаться.

Однако «хорошее» в понимании мага жизни очень разнилось с моим представлением. После того, как я постучала в массивные двери ректорского кабинета и их открыли, на пороге меня встретил не ректор…

В дверном проеме стояла бабушка! Я не успела слова сказать или хотя бы поздороваться, как была захвачена в крепкие объятия сильной женщины.

— Моя Тринни! — если бабушка называет меня столь ласковым сокращением, это значит одно — она в невероятно хорошем расположении духа.

Ее ясные глаза светились счастьем и гордостью. Привычные глубокие морщинки на лбу словно чуть разгладились. Я не видела бабушку с такой искренней улыбкой, наверное, с самого детства. Леди Ноаэль-старшая никогда не позволяла себе проявлять слишком бурных реакций, но сейчас…

У меня потеплело на душе от столь радужного приема. Более того, нежные чувства были проявлены перед ректором! Что совсем не похоже на нее. Впрочем, продлилось это недолго. В следующее мгновение голос бабушки приобрел стальные нотки и, кажется, она забыла, что еще минуту назад называла меня Тринни.

— Тринавия, мне надо будет с тобой серьезно поговорить! — тут она любезно улыбнулась ректору, однако ее голос все так же оставался холоден и строг: — Сэр Онильдж, спасибо за столь радостное известие, но теперь мне бы хотелось побыть наедине с внучкой. Я давно не посещала эти стены и с удовольствием пройдусь. Сообщите сэру Рэйнарду, что с ним мне тоже хотелось бы встретиться, — небольшая пауза. — Сейчас.

У меня внутри все похолодело. Только не это! Зная Коршуна... он же опозорит меня. И ведь я ничего не могу сделать. Разве что надеяться на его занятость. Впрочем, кого я обманываю? Главная представительница нашего рода не уедет, пока не переговорит с ним и лично не узнает о моих успехах.

Бабушка решительно вышла, и мне ничего не оставалось, как поторопиться за статной фигурой леди Ноаэль-старшей. Сама по себе она крупная и очень высокая женщина. Ее походка всегда уверена и пряма, с гордо расправленными плечами. Казалось, возраст совсем не давит на нее, как бывало с людьми, чья цифра перешла отметку шестьдесят. Бабушке до сих пор частенько давали не больше пятидесяти. Многие считали, что она прибегает к услугам магического омоложения, но это не так. Ее красота дана от природы.

— Тринавия, прекрати летать в облаках! — с недовольством привлекла к себе внимание Ноаэль-старшая. — Почему я узнаю о том, что моя внучка попала на самый престижный факультет от ректора? Ты не ответила ни на одно мое письмо!

— Ты ведь все равно бы не поверила мне, — удрученно проговорила я и поспешила сменить тему, пока бабушка только сильнее не разозлилась. — А почему не приехали родители?

— Ох, Рина, — я уловила в ее голосе знакомые виноватые нотки. Они появлялись почти всегда, стоило спросить о родителях.

Впрочем, ответ ведь я и так прекрасно знала. Неужели решила, что такое событие как попадание на факультет, который с отличием закончил Варис, заставит их бросить всё и примчаться к дочери? Брат в этом плане пошел по стопам отца. Он тоже никогда не писал мне. Ни разу за эти три года…

— Они обязательно приедут к тебе! — заверила бабушка. — Я уже послала им весточку, просто они не могут сейчас приехать.

— Я все прекрасно понимаю. Мне не надо, чтобы они приезжали.

Она знала — я вру. Да и глупо было надеяться на другое, я выдала себя, спросив о них.

— Расскажи о своем наставнике. Он нравится тебе? Надеюсь, строг?

Ох, бабушка, ты не представляешь насколько! Но ответила я иначе, чувствуя, как меня передергивает от собственной лжи:

— Он прекраснейший человек. Воспитанный, умный и очень знающий.

— Ты заинтриговала меня. Думаю, ректор уже предупредил о моем визите? Где его кабинет?

— Бабушка...

— Леди Ноаэль-старшая, — исправила меня бабушка. Она не любила, когда за пределами дома я забывалась и называла ее иначе. Но ведь сейчас мы были наедине, коридоры совершенно пустые.