Укрощение строптивых 2

Смотрю, а моё счастье растерялась из-за своей реакции на меня, не удержался, немного подшутил над ней, пообещал с удвоенной силой работать над её недугами, так как проблем образовалось очень много.

На что она испуганно спросила: не собираюсь ли я её ночью на погост послать? Я, конечно, понял, о чём она подумала: что это будет привычное для всех наказание, а точнее, очередная тренировка с нежитью. Пришлось ей прямо сказать, что у меня другие планы на неё. А так же, что в скором времени мы с ней проведём обряд. Мотивировал тем, что она сама в этом виновата: не стоило подписывать самовольно договор. На что она впала в свою любимую панику и сдала себя с потрохами, а именно, что в курсе о принятом мною зелье. Ну, в принципе, я это подозревал и ранее. Этим она меня в очередной раз развеселила, и я немного забылся, снял маску.

Но очередной вопрос, касающийся её родителей, на меня подействовал отрезвляюще, как будто я с небес рухнул в ледяное озеро.

Бездна, чуть всё не испортил! Собравшись, я вновь стал язвителен с ней, как и ранее, нельзя допустить, чтобы у неё ко мне проснулись ответные чувства, только страсть, и всё.

Она попыталась убедить меня, что не стоит торопиться с обрядом, так как зачать из-за принятого зелья пока не сможет. Пришлось ей в очередной раз напомнить, что я мужчина, и у меня есть свои потребности. Понимая, что ей это будет не по нраву, но выбора у меня не было, и приходилось действовать жестоко.

Но то, что она мне предложила, невероятно взбесило! Кем она меня считает, тварью? Нет, то, что я тиран, согласен. Но я не предатель, чтобы так поступать. Даже мыслить о таком без чувства омерзения не могу, а она… Как моя любовь могла мне такое предложить?

И тут меня посетила страшная мысль: моя девочка просто может ревновать, а вот этого нам не нужно. Пришлось вновь изображать из себя мерзавца, и весьма старательно и правдоподобно играть!

Рэн просто взбесилась, кричала, что лучше умрёт, чем позволит к себе прикасаться, она уверенна, что я жду её смерти, чтобы впоследствии жениться на Лукреции.

И всё-таки это ревность и оскорблённое самолюбие говорили в ней. С одной стороны, я был рад, а вот с другой, мне стало страшно. Поэтому я не стал разубеждать её, пусть пока думает так, а там посмотрим.

Тьма, как же мне это надоело!

Я отчаянно желал ответный чувств Рэн, но не мог позволить себе такую роскошь. Любовь моего солнышка для меня пока под запретом.

А сейчас мне нужно, чтобы она начала ко мне привыкать физически, даже переступая через своё эго. Как же она сопротивлялась этому, кричала, что лучше умрёт, что не сможет, но я решил настоять на своём. У меня времени не было на разного рода сантименты, так что пришлось действовать жёстко, даже жестоко, тем самым загубить ростки проснувшихся чувств ко мне, а также нужно было проверить, сможет ли она испытать нужное мне чувство для обряда и не поддаться губительным для неё эмоциям.

Испытал, мать твою! Еле сдержался при этом!

А она может!

И ненавидит!

От грустных мыслей меня отвлёк возникший в воздухе дух-хранитель нашего рода.

— Гербет, что-то случилось? — устало спросил я его.

— Да, господин, только что заметил новое ответвление на Вашем родовом древе. — от услышанного у меня всё похолодело внутри.

— Насколько сильное изменение?

— Точно сказать трудно, но примерно через полторы или две недели организм Вашей пары начнёт изменения. Ведь я прав, девушка – Ваша пара, так?

— Так. — не стал отрицать очевидное. — Старейшины уже в курсе об изменении? — напряжённо спросил я.

— Да, и передали тебе поздравления. — тихо ответил он.

— Да пошли они со своим поздравлениями! — воскликнул я в сердцах.

— Господин, какие дальше указания?

— Следи за древом, на этом всё, оставь меня.

После того, как Гербет удалился, я несколько минут сидел в оцепенении. Я не мог поверить, что у Рэн начинают просыпаться ко мне чувства, я должен был радоваться этому, но я был в отчаянье. Старейшины прознали про неё, а значит, нужно срочно что-то предпринять, но что? Единственное, что я знал точно – обряд нужно провести раньше, пока организм Рэн не перестроился. А значит, это нужно сделать через неделю. Ну а я после обряда к ней не прикоснусь, только если найду выход.

«Ну что ж, пойду «обрадую» свою любимую», - с этими мыслями я вышел из аудитории и направился на поиски своей девочки.

А когда нашёл, был в ярости: её опять целует этот адепт! Первым желанием было свернуть этому паршивцу шею! И я бы так и сделал, но тут я увидел, как посмотрела на него Рэн, она никогда на меня так не смотрела. И не посмотрит. Ну что ж, вот он, выход, который я искал.

Говорят, когда любишь, нет ничего важнее счастья любимой. Раньше я этого не понимал, а сейчас, видя, с какой она нежностью смотрит на парня, понял: мне достаточно знать, что она счастлива, большего мне не нужно.

Да, мне чертовски больно, что нам не быть вместе, хочется выть от безысходности, но только одна мысль греет мне душу: та, что я люблю, нашла своё счастье.

Мне очень жаль, что пока придётся его омрачить своим присутствием и дальнейшими действиями. Я мысленно просил у неё прощения за то, что восемь месяцев ей придётся меня терпеть. Я люто себя ненавидел, что придётся принудить её к близости со мной. Но по-другому поступить я не мог – старейшины уже знают о ней. А значит, выхода нет. Решение принято: через неделю проведу обряд «Ашалил».

Глава 10

* * *

Рен

Я вновь испытала невероятный страх, когда увидела идущего к нам магистра. Было понятно, что он увидел, как Кирон меня поцеловал. Сейчас нам мало не покажется.

— Адепт Кирон, попрошу Вас впредь не позволять себе вольности по отношению к моей будущей жене. И если я ещё раз такое увижу, просто предупреждением не отделаетесь. Надеюсь, Вы меня поняли? — пронзил он Кирона убийственным взглядом.

— Да, но только Вы неправильно всё поняли, — начал он.

— Оставьте нас. — он сказал это таким тоном, что у меня всё заледенело внутри. Кирон попытался что-то сказать, но был остановлен леденящим душу взглядом магистра.

— Кирон, оставь нас, пожалуйста, — попросила я его, так как испугалась за парня. Тот посмотрел на меня взглядом, будто бы спрашивая: «Уверена?» В ответ я только махнула головой в знак согласия. Стоило товарищу уйти, как магистр протянул к моему лицу руку и нежно погладил по щеке. От этого его действия я растерялась.

— Почему ты плакала, Рэн? — спросил он тихо.

Я посмотрела в его глаза, а в них отражалась такая боль, что я потеряла дар речи. А вот магистр как будто опомнился, резко убрал от моего лица руку, словно обжёгся об него. И от его взгляда вновь повеяло холодом и неким презрением

— Не важно, о чём Вы хотели поговорить?

— Ах, да, я хотел поставить тебя в известность, что обряд будет через неделю, а не как я ранее полагал, у меня изменились планы. — при этом он посмотрел на меня сверху вниз, словно оценивая вновь.

— Почему раньше? — спросила я его, при этом мой голос от волнения предательски дрогнул.