Укрощение варвара

Это также немного обескураживает, потому что это означает, что это всего лишь еще одно место, исключенное из списка потенциальных мест для проживания в жестокий сезон. Сейчас, более чем когда-либо, наше открытие маленькой каменной деревни, спрятанной в каньоне, кажется важным. Я знаю, у Хассена есть свои опасения, но я думаю, что там мы будем в безопасности. Определенно безопаснее, чем на открытом месте.

Мы оба молчим, направляясь в долину, приближаясь к кораблю Старейшин. Даже с такого расстояния я могу разглядеть множество маленьких, покрытых шкурами палаток, сгрудившихся вокруг центрального костра. От него поднимается дым, и я вижу движущихся людей. Это означает, что ша-кхай все еще здесь. Хорошо. Один узел беспокойства в моем животе разжимается.

Несколько человек подходят к нашим саням, и я вижу Фарли со своим питомцем, который больше не хромает. Вот Джорджи, держащая на руках своего ребенка, когда она приближается, и Бек.

— Хо, — кричит Хассен. — Мы привезли припасы, — его голос осторожен и ровен, и я знаю, что он, должно быть, переживает. Его взгляд фокусируется на Джорджи, когда он опускает ручки для саней. — Где мой вождь?

— Он ушел с Роканом и Лейлой, — говорит Джорджи, перекладывая дочь с одного бедра на другое. — У них большая группа во фруктовой пещере, они собирают все, что могут, до того, как начнется шторм. — Она поднимает взгляд на небо и морщится. — Похоже, это будет неприятно.

— Наступил жестокий сезон, — серьезно говорит Хассен. Он подходит к саням и протягивает ко мне руки, и я позволяю ему помочь мне спуститься. — У всех все хорошо?

— Достаточно хорошо, — говорит Джорджи. Она смотрит на Фарли и Бека. — Ребята, вы можете взять санки? Севва и Кемли коптят мясо у костра, можно попросить их пар помочь распаковать вещи. — Она бросает взгляд на меня, покачивая Тали. — Это были долгие несколько недель.

— Держу пари, — говорю я, протягивая руки, чтобы забрать у нее ребенка. Тали становится большой, а Джорджи выглядит измученной. — Значит, моей сестры здесь нет? Фруктовая пещера все еще существует?

— Она вернется сегодня вечером, — говорит Джорджи, передавая свой комплект. — Мы не были уверены, когда вы, ребята, вернетесь, хотя она будет рада вас видеть. И да, фруктовая пещера все еще в основном нетронута, что хорошо. У меня было почти искушение отправить всех туда, а не оставлять здесь, на снегу, но места там недостаточно.

— Пещера старейшин, — спрашивает Хассен, переводя взгляд на корабль. — Она…

— На боку. Да. — Джорджи трет лоб. — Рух и Харлоу говорят, что им удалось выбраться как раз вовремя, но мы никак не сможем остаться там на зиму. Нам придется найти альтернативу. — Она смотрит на сани, и напряжение немного спадает с ее лица. — Эти припасы очень помогут. Я рада, что вы, ребята, вернулись.

Она звучит… побежденной. Это нехорошо.

— Южные пещеры? — спрашивает моя пара, выражение его лица становится все более мрачным. — Они пригодны для жизни?

— Обрушились. — Она качает головой. — Мы что-нибудь придумаем. Все будет хорошо. — Улыбка, которую она излучает в нашу сторону, натянутая и усталая, и я предполагаю, что это ответ, который ей приходилось давать снова и снова в последнее время. Бедная Джорджи.

Я крепко сжимаю Тали, и малышка просто моргает на меня большими сияющими глазами. Ладно, в прошлом я не особо любила детей, но теперь, когда я вынашиваю своего ребенка (по крайней мере, на данный момент я в этом почти уверена, если верить закону кхая), она внезапно стала очаровательной.

— По крайней мере, со всеми все в порядке? Все здоровы?

— Да, нормально, — говорит Джорджи, скрещивая руки на груди и оглядываясь на маленький, разбросанный лагерь. — Мэйлак измотала себя, пытаясь исцелить всех, поэтому мы заставляем ее на некоторое время успокоиться. — Она бросает на нас быстрый взгляд. — Если у вас есть какие-нибудь травмы, вам, возможно, придется подождать…

— Мы в порядке, — быстро говорю я. — Не беспокойся о нас. — Я придвигаюсь немного ближе к Хассену, желая, чтобы он обнял меня. Я знаю, что он не посмеет, потому что он вернулся к статусу изгнанника, а я под запретом, но мы собираемся это исправить. Как-то.

— Пашов? — спрашивает Хассен с приглушенной ноткой в голосе. — Как он…

— Средне, — тихо говорит Джорджи. — Он жив и выздоравливает, но… его память пропала. Он никого не помнит. Ни Стейси, ни своего сына, ничего. Но его тело? Его тело достаточно здоровое.

Хассен втягивает воздух.

— Никаких воспоминаний о его паре…?

— Дай ему время, — говорю я, пока Хассен еще больше не забеспокоился о своем друге. — С ним все будет в порядке. Я полагаю, что даже целитель не может полностью вылечить черепно-мозговую травму. У него есть кхай, и у него есть люди, которые за ним присматривают. С ним все будет в порядке. Это все просто требует времени.

Джорджи кивает.

— Я надеюсь, что ты права.

— Могу я увидеть его? — спрашивает Хассен.

Джорджи поворачивается и указывает на пару палаток возле костра.

— Он там, в палатке слева. Иди поздоровайся, но не заходи в другую. Стейси легла вздремнуть. Это… тяжело для нее. — Джорджи бросает на меня обеспокоенный взгляд.

Боже, держу пари. Ее пара почти умирает, а потом он не помнит ее? Не помнит их сына? И все это прочее дерьмо, что происходит? Она, должно быть, проходит через ад.

Хассен делает шаг вперед, а затем колеблется, оглядываясь на меня. В его глазах столько боли и беспокойства, что я просто хочу забрать у него все это и впитать в себя.

Я протягиваю ладонь и касаюсь его руки.

— Ты иди, здоровяк. Передай привет Пашову. Я останусь здесь и поговорю с Джорджи минутку.

Он кивает мне, и я вижу собственнический огонек в его глазах.

— Я вернусь.

— Я буду здесь. Я никуда не уйду без тебя.

Тень улыбки появляется на его лице. Он устало потирает рукой подбородок, затем направляется к маленькой палатке.

Джорджи ждет, пока Хассен уйдет, а затем выгибает бровь, глядя на меня.

— Должна ли я спросить?

— Ты можешь, но я пока не уверена, как много я готова рассказать. — Я отчасти рада, что Хассен и мой кхай взаимно молчат, потому что я не уверена, как наш резонанс повлияет на ситуацию. — Он все еще изгнанник? — прямо спрашиваю я.

— Это не мне решать, — говорит мне Джорджи. — Решение за Вэкталом. Это его племя.

— Да, но ты его пара.

— Да, и Хассен украл твою сестру после того, как был предупрежден, что любого объявят изгнанником, если кто-нибудь это сделает.

— Да, и это было большой глупостью с его стороны. Он знает это, и он сожалеет об этом. И я уверена, что если ты мягко поговоришь с Вэкталом с глазу на глаз, он прислушается к голосу разума и снимет запрет с Хассена.

— Зачем мне это делать? Послушай, мне нравится Хассен так же сильно, как и любой другой парень племени, и в целом, я думаю, что у него добрые намерения. Но я считаю, что он также проявил преступную недальновидность.

— Иногда он действует раньше, чем думает. Знаешь, как тогда, когда он пошел в пещеру, чтобы спасти Пашова? — я не могу удержаться, чтобы не кинуть это ей в лицо.