Укрощенное сердце

На стену опустился крупный ворон, и Изольда встрепенулась. Она должна спешить домой! Потом из тени выступила маленькая фигурка.

– Ньюлин! – воскликнула девочка.

Старый бард улыбнулся, и его лицо покрылось глубокими морщинами.

– Ты не рассматриваешь возможность еще одного приключения в лесу.

Это было утверждение, а не вопрос.

Изольда отбросила со лба непокорный завиток.

– Конечно, нет, – произнесла она с достоинством.

– Это хорошо, – откликнулся бард. – Кстати, тебя ищет мама.

Изольда раздраженно фыркнула.

– Ну почему она обращается со мной как с ребенком! – воскликнула девочка, вздернула подбородок и расправила плечи. – Мне уже одиннадцать, почти двенадцать, я уже могу выйти замуж! И я вполне могу позаботиться о себе. К тому же, после того как папа отослал из наших краев этого ужасного разбойника – Риса ап Овейна, здесь нечего бояться.

К сожалению, ее возмущенная тирада была прервана резкой болью внизу живота. Изольда даже согнулась, ухватившись за живот рукой. Когда боль утихла, она неуверенно взглянула на Ньюлина.

– Кажется, я съела что-то несвежее.

Бард улыбнулся и принялся в своей обычной манере раскачиваться вперед-назад. Движение было едва заметным, но завораживающим.

– Ты больше не ребенок, Изольда, – торжественно сказал он. – Иди к маме, она тебе поможет. Она будет рада узнать, что ее старшая дочь сегодня стала женщиной.

– Женщиной? – ошарашено переспросила Изольда.

Она некоторое время стояла, прижав ладони к ноющему животу, когда на нее наконец снизошло понимание.

– Женщиной, – повторила она и заулыбалась.

Она так долго ждала этого дня, и он наконец наступил. Теперь ей стало страшно и захотелось к маме.

– Я лучше пойду, – сказала она и, помахав рукой барду, поспешила к воротам.

Ньюлин провожал ее взглядом, пока она не перешла мост, потом закрыл глаза и потер веки пальцами. Ему становилось все труднее фокусировать глядящие в разные стороны глаза на одном предмете. Да и мысли теперь тоже, казалось, разбегались в разных направлениях.

Итак, пока они разделены. Молодая девушка, во многих отношениях англичанка, но валлийка в сердце своем, и заброшенный на много миль от своей земли сердитый юноша, ярый приверженец всего валлийского, но словно губка впитывающий обычаи англичан.

А пока был рожден и крещен еще один младенец, наполовину англичанин, наполовину валлиец.

Потом Ньюлин открыл глаза, улыбнулся и заковылял к своему дольмену. Жизнь изменилась. Она постоянно меняется, обновляется. Иногда искривляется. Но всегда продолжается.