Укрощенные любовью

Сергей на секунду задумался, затем недоверчиво посмотрел на друга и уточнил:

— А как он узнает, что в действительности она настолько ужасна?

Андрей схватил со стула телефон и помахал им перед глазами друга:

— А мы снимем вас — счастливыми и целующимися…

— Достаточно будет — счастливыми и обнимающимися, — передернулся от возникшей внезапно в голове картины, Сергей.

— Как скажешь друг, все только в твоих руках. Ну, как, хорош мой план?

— Ладно, попробуем, но если она потом не отлипнет от меня, то я стану твоим самым страшным из ночных кошмаров.

Договорившись, Андрей отправился в свою комнату, чтобы собраться. Менее чем через пол часа, они оба одетые, набритые и надушенные стояли на высоком крыльце, и, попивая горячий кофе, задумчиво взирали вдаль.

Там за домами, на окраине деревне виднелось небольшое озеро, и мысль сходить вечером охладиться, возникла практически одновременно в их гениальных головах.

Когда Андрей уже собирался зайти в дом, отнести кружку перед калиткой ведущей на единственную улицу в этой деревне, возник их кошмар.

Сегодня девушка выглядела немного иначе. На этот раз на ней были старые треники с вытянутыми пузырями на коленях и белая бесформенная футболка. Вместо толстых окуляров, на носу восседали солнцезащитные очки, на пол лица закрывавшие ее от любопытных взглядов. Неизменным остался только платок и топорщащиеся из-под него уши.

Сергея снова передернуло, но не смотря на внутреннее отвращение, он мило улыбнулся своей невесте и промурлыкал:

— Доброе утро красавица.

Девушка уже подошла вплотную к крыльцу, и замерла, от неожиданности, как предположил Сергей, услышав это загадочное и непривычное слово. Затем улыбнулась в своей манере и весело прокаркала:

— Доброе утро девочки. Как спалось?

— Эй, подруга, ты что-то напутала, с нами так разговаривать не надо. — Возмутился Андрей такому вольному обращению, и недовольный скрылся в полусгнивших сенях.

Леся спокойно проводила его взглядом, и пристально глядя в глаза жениху, медленно поднялась по ступенькам, оказавшись слишком близко лицом, к лицу, к перепуганному молодому человеку.

Сергей продолжал сжимать пустую кружку, прикрываясь ей словно щитом, опасаясь возможных посягательств на его персону, со стороны этой ужасной особи.

Девушка словно заметив его смущение, еще ближе приблизилась и одной рукой попыталась забрать у него кружку, но та была крепко зажата его цепкими пальцами.

— Отпусти, я помою. — Словно в тумане услышал Сергей ее противный голос.

Он резко разжал руку, но так как Леся не была готова к столько скорому отступлению, то старинный фарфор гостеприимной бабы Симы, с дребезгом разбился о деревянные доски пола. Девушка улыбнулась еще шире, и вчерашние маковые зернышки, застрявшие у нее в зубах, снова открылись во всей своей красе.

В этих очках и с такой улыбкой, она была больше похожа на жуткую навозную муху, чем на нормального человека.

Сергей виновато опустил глаза, и хотел было сесть, чтобы собрать осколки, но ее мерзкий голос словно стая противных назойливых мух прожужжал у него над ухом:

— Не переживая милый, на счастье.

Не понимая, что делает, молодой человек бросился в дом, и как только разыскал друга принялся трясти его за плечи, крича в нарастающей истерике:

— Я не могу, бежим отсюда! Я умоляю тебя, мне ничего не надо, лучше я буду в голоде жить один, чем в достатке с этой… — он не успел заговорить, когда друг сделал ему знак, взглядом показывая на дверь.

Обернувшись назад, Сергей заметил Лесю, одиноко стоящую у порога. В руках, она держала осколки, разбитой им кружки. А из под очков по щекам стекали крупные капли слез.

Андрей толкнул друга в сторону обиженной девушки, и тихо шепнул:

— Хватит одного дня.

Глубоко вздохнув Сергей сделал шаг в сторону выхода, но девушка, бросив осколки в ведро, исступленно закричала и с разрастающимся диким ревом выскочила из дома.

— Иди, лови свою тыковку. — радостно крикнул Андрей.

— Да иди ты!

— Ты хочешь домой?

Понимая, что если он не наладит с девушкой контакт, то даже такой примитивный план может провалиться, Сергей бросился вдогонку.

Девушка бегала на удивление быстро, и он догнал ее только возле своей машины. Ее плечи нервно вздрагивали, и когда молодой человек схватил ее сзади, она вскрикнула от неожиданности, но не тем противным скрипучим голосом, а приятным женским голоском.

Резко развернув девушку к себе лицом, он попытался снять с нее очки.

— Отпусти, — услышал он привычный каркающий голос.

«Значит, показалось», — решил он, продолжая крепко держать девушку в своих объятиях.

От нее пахло навозом и потом, но, стараясь не обращать на этот мерзкий запах внимания, он взял ее за подбородок и тихо произнес:

— Тыковка, ну прости меня.

— А? Как ты меня назвал? — удивленно спросила девушка.

— Тыквочка ты моя, — радостно ответил Сергей.

Девушка весело хрюкнула, что явно означало, что она простила его, и обвила его крепко обеими руками, прижавшись к нему так плотно, что он уже не чувствовал свежего воздуха вообще как такового, только ароматный запах навоза, исходивший от его чудесной, от слова чудовище, жены.

— Сержик, я знала, что ты поймешь, что мы созданы друг для друга, мы как Инь и Янь, два неразлучных начала.

Сергей в отчаянии закатил глаза, и брезгливо отвел голову назад, но все же продолжал стоять, крепко обняв это чудо, повторяя себе:

«Один день, всего один день!».

Вдруг взгляд упал на дверь его чудного авто и он невольно расцепил руки, от чего девушка державшаяся только за счет этого чуть не упала, и когда она попыталась снова крепко обнять его, молодой человек осторожно отстранил ее и направился в сторону своей машины. На блестящей черной краске, виднелись несколько рядов свежих царапин, оставленных вчерашней сучкой, подло напавшей на него.

— Да ладно! Чертова псина!

Он резко повернулся в сторону дома, и не на секунду не задумавшись о том, куда же так быстро исчезла его подруга, громко заревел, — Андрей!

***

Леся, воспользовавшись моментом, пока разъяренный жених складывал все мыслимые и немыслимые обороты речи, приправляя ее для красоты отборным матом, на бедное животное, и прекрасную рыжеволосую незнакомку, спровоцировавшую, по его мнению весь этот беспредел, осторожно проскользнула в дом.