Укротитель миров. Книга 1. Магические твари

Схватка с Лопухиным забрала последние силы. Раны хоть и не кровили, но болели невыносимо, и я держался на чистом упрямстве.

– Дверь не закрывай, – мягко сказал мне Жан Гаврилович. – Ослаб ты. Баронесса! Прикажите Якову пока накрыть ужин! Холодные закуски и чай. Лопухина накормите – он много сил потерял.

Баронесса, поджав губы, вышла из комнаты.

– Как ты это сделал? – с любопытством спросил Жан Гаврилович. – Как справился с Лопухиным?

Я пожал плечами, расстёгивая то, что осталось от рубашки.

– Не знаю.

Вслед за рубашкой на пол полетели брюки. Бумажник глухо стукнул о паркет.

– Что у тебя там? – спросил Жан Гаврилович.

Я искоса взглянул на него, но ничего не ответил. Захочет – сам посмотрит. А я проверю, такой ли он благородный, каким хочет казаться.

Жан Гаврилович хмыкнул.

– Дикий ты какой-то. Ладно, я скажу Захарову, чтобы купил тебе одежду.

Сантехника в ванной оказалось вполне привычной конструкции. Фаянсовый унитаз – почему-то светло-зелёный. Никелированные вентили кранов и душевая лейка.

Кровь на теле уже засохла и теперь кровавая корочка лопалась, вызывая неприятные ощущения.

Шипя сквозь зубы от боли, я забрался в ванну и включил душ. Светло-красная вода полилась на белоснежную эмаль. Я стоял под тугой горячей струёй, пока вода не стала прозрачной. Затем завернул кран, выбрался из ванны и огляделся в поисках полотенца.

И тут за тонкой стенкой раздался хлопок входной двери, и послышались голоса.

Я напряг слух.

– Александр Михайлович, здравствуйте! – сказал голос Жана Гавриловича.

Ага, это приехал врач. Значит, скоро он придёт ко мне. Нужно поторапливаться.

– Рассказывайте, Жан Гаврилович!

– Магическая тварь, Александр Николаевич. Скрывалась где-то в городе, сбежала от моих оболтусов и бросилась на случайного бродягу. Я остановил ему кровь и затянул раны, но он ничего не помнит. А вы же знаете, что потеря памяти – первый симптом заражения. Я не решился везти его в госпиталь – если в академии узнают о происшествии, то у ребят будут сложности с экзаменом.

– Понятно. А чего вы хотите от меня?

– Посмотрите его матрицу. Если заражение подтвердится, попробуйте стереть матрицу твари.

– Легко сказать, Жан Гаврилович! Какого уровня была тварь?

– Пятого.

– Тварь пятого уровня посреди Петербурга? Ну, вы даёте, Жан Гаврилович! Парня надо срочно везти в госпиталь! И то я не могу дать стопроцентную гарантию.

– А вы не могли бы заняться его матрицей прямо здесь? – с надеждой спросил Жан Гаврилович.

– Могу, – с сомнением ответил доктор. – Но тогда шансы на благополучный исход будут существенно ниже. Пятьдесят на пятьдесят, не больше.

Они говорили спокойно, словно обсуждали не мою жизнь, а футбольный матч. Это мне здорово не понравилось, впрочем, ничего другого я и не ожидал.

На крючке возле двери висел банный халат – такой огромный, что в него можно было завернуть слона.

Я набросил халат на плечи и вышел из ванной.

Жан Гаврилович и доктор всё ещё бубнили в коридоре, но сквозь стены комнаты голоса звучали неразборчиво.

С этими двумя надо вести себя осторожно. У них свои интересы, а у меня – свои.

Вернувшись в комнату, я первым делом посмотрел на одежду. Она лежала нетронутой – грязная куча рваного тряпья. Права была баронесса – настоящие лохмотья!

А Жан Гаврилович – молодец! Держит слово даже в мелочах.

Затем я подошёл к шкафу, взглянул на себя в зеркало и остолбенел.

В этот момент я понял, почему Жан Гаврилович упорно называл меня парнем.

Из глубины потемневшего стекла на меня действительно смотрел молодой парень. Его худое жилистое тело было исполосовано безобразными багровыми шрамами. Руки и лицо сплошь покрывали свежие царапины.

Лицо…

Несмотря на ссадины, я сразу узнал его.

Это было моё лицо.

Именно так я выглядел лет тридцать тому назад.

Глава 4

Военный врач Александр Михайлович Лунин, прихлёбывая чай, недоверчиво смотрел на капитана Бердышева.

– Убил тварь пятого уровня? Бродяга?

Жан Гаврилович хмуро кивнул.

– Именно. Зарезал осколком стекла.

Чай пах мятой и чабрецом. Александр Михайлович поставил чашку на блюдце.

– Это решительно невозможно! Уж вы-то должны знать. Чтобы убить магическую тварь, необходимо разрушить её матрицу заклинанием. А вы говорите – стекло!

– Или забрать, – негромко заметил Жан Гаврилович.

– Что забрать? – не понял Лунин.

– Матрицу. Говорят, её можно не только разрушить, но и забрать.

– Без многолетней подготовки? Ерунда!

Александр Михайлович пренебрежительно махнул рукой.

– Детские сказки! Такое под силу только магистрам, да и то не всем.

Жан Гаврилович нахмурился ещё сильнее.

– Вы не видели, что он сделал с Лопухиным. Тренированный корнет не выдержал и нескольких секунд, не говоря уже о том, чтобы справиться с парнем.

– В самом деле? – удивился Александр Михайлович. – Ну, что ж. Тогда с Лопухина и начнём. Позовите его.

Тщательно осмотрев Лопухина, Александр Михайлович пожал плечами.

– Свободны, корнет!

Бледный Лопухин вышел из столовой.

– Магическая матрица истощена, – сказал доктор Жану Гавриловичу, – но ничего серьёзного. Похоже, корнет просто переусердствовал на тренировках. Да и матрица у него средненькая. Возможно, экзамен на лейтенанта он сдаст. Но дальше ему дорога закрыта.

– Все тренировки подразделения проходят под моим наблюдением, – возразил Бердышев. – Режим отдыха строго соблюдается.

– Жан Гаврилович, – улыбнулся Лунин. – Вы же знаете эту молодёжь! Наверняка хвастаются друг перед другом своими возможностями.

Бердышев недоверчиво хмыкнул.

Александр Михайлович увидел, что его слова совершенно не убедили инструктора.

– Ну, хорошо! – сказал он, хлопнув себя по коленке. – Давайте посмотрим на этого вашего уникума!

Когда доктор и Бердышев вошли в комнату, парень стоял возле кровати. От Александра Михайловича не укрылось быстрое движение, которым он поправил покрывало.