Укротители демонов

— Стой! Куда! — выкрикнул Арс, и зажмурился, не желая видеть, как его бессловесный однокашник падет с разрубленной вахабитлским мечом головой.

— Ух, ничего себе! — выдохнул рядом Рыггантропов. — Молодец…

— Да, силен, — уважительно протянул возница. — Справа заходи, справа… Так его!

Судя по этим восклицаниям, погибать йода не спешил.

Арс открыл глаза.

На поле боя происходило нечто невероятное. Тили-Тили маленьким вихрем носился между всадниками, и те, точно кегли, вылетали из седел. Сабли не могли достать верткого йоду, а те, которые могли, со стуком наталкивались на короткий толстый посох, которым Трали-Вали размахивал с такой скоростью, что сам превратился в какое-то смазанное пятно.

— Теперь понятно, почему он в драках никогда не участвовал, — сказал Рыггантропов, — а я его еще подначивал…

На лице двоечника отразился мыслительный процесс. Мозги с ним не справлялись, и им приходилось помогать: двигались брови, шевелились уши, кривились губы…

— И больше, пожалуй, не буду! — результат умственной деятельности оказался вполне пристойным. Его не устыдился бы никто из величайших мудрецов Лоскутного мира.

Йода тем временем продолжал свирепствовать. Уцелевшие наемники сбились в кучку, понимая, что их помощь тут без надобности (скорее всего, ушлые вояки, просто не хотели случайно попасть под меч… то есть под посох). Вахабитлы один за другим бросались в атаку, крича что-то гортанно-гордое, и падали на песок. Тили-Тили был неумолим, точно лавина.

Со звучным «Блямс!» предводитель осасинов покинул седло и словно морская звезда, распростерся на бархане.

Тили-Тили остановился и завертел головой. Врагов больше видно не было (по крайней мере, шевелящихся) и йода, прошипев нечто торжественное, неторопливо зашагал к однокашникам.

— И ничего себе! — Молоток с Отбитой Ручкой героически выбрался из-под телеги и воззрился в спину Тили-Тили. — И это студент? И это будущий маг? Да он стоит вас всех вместе взятых, дармоеды <…>ые!

Последняя фраза относилась к наемникам, которые стыдливо сгрудились поодаль. Масло на их бицепсах слегка пообтерлось, и походили вояки на сторожевых псов, из-под носа у которых шелудивый котенок выкрал любимую кость.

Гном мрачно плюнул. Плевок испарился не долетев до земли, но это владельца обоза не смутило.

— Эй, вы! — заорал он, надсаживая глотку. — Вылезайте из-под телег, быстро! Хватит валяться! Мы отправляемся!

— Боевые искусства Шао-Блиня, — сказал возница, опасливо глядя на приближающегося Тили-Тили. — Вот как это называется.

— Какого такого блиня? — не понял Арс.

— Есть где-то в горах такое тайное место — Шао-Блинь! Там готовят этих… великих воинов. Правда, я всегда думал, что людей.

Сообщив эту сомнительную информацию, возница резво выбрался из-под телеги. Студентам ничего не оставалось, как последовать за ним.

— Вот и все! — сказал Арс и прочувствованно шмыгнул носом. — Родина!

С вершины бархана, через который с тяжким скрипом только что перевалила телега номер восемнадцать, стала видна граница Лоскута, точнее — его угол, где сходились вместе четыре куска Лоскутного мира.

Желтый песок обрывался резко, на той границе, что положили ему боги, и дальше на право уходила степь. Колыхались под ветром стебли ковыля и торчала на горизонте одинокая кибитка.

На восток расположилось море. Волны с шумом набегали на песчаный берег, облизывая его сотнями мокрых языков.

А между морем и степью, соприкасаясь с пустыней углами, втиснулся довольно густой лес. Стволы стояли сплошной стеной, через которую с трудом протиснулась бы и белка.

Для торговых обозов оказалась проложена просека. Телеги одна за другой медленно втягивались под сень деревьев, окунаясь в густой лиственный запах.

— Сколько деревьев, в натуре, — почесывая могучий затылок, доходящий у него почти до бровей, проговорил Рыггантропов. — В жизни не думал, что их бывает так много…

Йода, явно соглашаясь, удивленно шипел и впечатляюще шевелил мохнатыми ушами.

К Тили-Тили после нападения осасинов все стали относить с опаской и уважением. Сам Молоток с Отбитой Ручкой слащаво улыбался ему, напоминая бородатого кота, опившегося валерьянки. Наемники стыдливо старались не показываться на глаза, а возница все норовил подложить под спину «Великому Воину Шао-Блиня» самые мягкие мешки.

Йода, который большую часть пути спал, реагировал на это стоически. Похоже было, он просто не очень понимал, что происходит.

— Такой лес с помощью магии выращен вдоль всей восточной границы, — горделиво, словно он сам высаживал каждое деревце, сообщил Арс, — для защиты от кочевников!

— И что, помогает? — полюбопытствовал Рыггантропов.

— Ну, не очень, — смутился Топыряк. — Еще крепости есть…

Лесная полоса оказалась не столь широка. Дорога вынырнула из нее, чтобы упереться в мощные стены деревянной крепости. Кое-где их украшали деревянные же башни, а внутри укреплений торчало нечто непонятное, но тоже деревянное.

— Город Задрипанск, — тоном аукциониста, объявляющего очередной лот, сообщил Арс. Голос его дрожал от радости.

С деревянных стен на обоз лениво глядели воины в островерхих шлемах, а около городских ворот паслось немаленькое стало коров. Уступать дорогу они не желали. В результате поисков на пригорке был обнаружен беззаботно дрыхнущий пастух в одежде, состоящей, на первый взгляд, из одних дырок.

Он оказался безжалостно разбужен, и после длительных переговоров, которые со стороны пастуха ограничивались фразами типа «Ну и че?», «Ага» и «А вы хто?» стадо было, наконец, отодвинуто в сторону.

— Вот она, родина! — сказал Арс проникновенно, когда телега номер восемнадцать, проехав между двумя бревенчатыми башнями, оказалась внутри городских стен.

— Дома у вас какие-то странные. Что, нельзя было нормально построить? — хмыкнул Рыггантропов, оглядываясь.

Избы, составляющие основной элемент пейзажа, все до одной выглядели покосившимися. Даже храм непонятно какому божеству, возносящийся к небу пятью куполами, опасно кренился в сторону, точно перебравший сапожник.

— Это черта национального характера! — поспешно пояснил Арс. — У нас все так делают, через пень-колоду. Ну, кривовато, в смысле…

Постоялый двор тоже оказался кривым. Причем все его стены клонились в разные стороны. Как такое было возможно — оставалось непонятным, но Топыряк и тут нашел оправдание, сказав, что «умом наш Китеж не понять, аршином общим не измерить!»

Рыггантропов не знал, что такое аршин, и поэтому спорить не стал. Хотя определенные сомнения относительно душевного покоя товарища в крепкой, точно чугун, голове двоечника зашевелились.

Укрепились они после того, как Арс, спрыгнув с телеги, бухнулся на колени и принялся остервенело целовать землю, попадая точно в отпечаток конского копыта.