Укротительница вампиров, нечисти и прочих тварей

— Это в каком из миров чихуа размером с небольшого медведя? — от ужаса мой голос стал низким, такое сравнение было мне не понятно до тех пор, пока палач не просунул непонятный предмет в яму с псами, не нажал на какие-то кнопки и не вытянул сквозь силу огромную тонкую, трепыхающуюся тварь с раскрытой пастью, в глазах которой читался лишь голод. Нет… ни ненависть или злость, ни ярость, а голод — постоянный, безудержный! Хуже быть не может, верно? Или все же может?

Химера тряслась как осиновый лист, ее лапы ходили ходуном, не выдерживали веса тела, морда тонкая, глаза слегка выделялись на общем фоне и казалось, будто тварь пребывает в постоянном шоке. Видимо шок был связан уже с самим ее существованием.

Череп существа был вытянутый, обтянутый кожей и на фоне всего этого из пасти торчали длинные кровавые клыки. Увидь я такое ночью в Хэллоуин — точно бы обратилась к психиатру, если бы выжила.

— У тебя странный вкус, Гарри, — шепнула я, наблюдая за тем, как палач тянет за собой упирающуюся химеру, но затем, как будто по щелчку пальцев, существо изменилось…

Изменилось до неузнаваемости…

Длинный хвост ударил палача по ногам, тварь практически освободилась от захвата, что фиксировался на шее и периодически бил током, но не успела сбежать, мужчина перехватил шест, что-то на нем нажал, и химера забилась в судорогах, даже не рыкнув при этом!

Вот только взгляда с палача не сводила. Да и тело ее менялось.

— Что с ней происходит? — существо, стоило убрать заряд тока, остановилось. Оно не тряслось, спокойно встало на ноги, отряхнулось, наклонило голову на бок и свесило длинный тонкий язык, с которого почему-то стекала зеленоватая слюна.

— А я знаю? — печаль в голосе вампира была искренняя, что тоже пугало, вообще-то, — они на основе моего исследования взяли самое страшное, что можно было найти в животных! В итоге получилось нечто, способное сбить с толку своим видом и немощностью, а потом отгрызть голову, съесть ее и попросить добавки. Я, конечно, очень рад, что мои исследования пришли к определенному результату, но не к такому же! Эти химеры еще и разные, у одной яд зеленоватый, у другой желтоватый, у третий пахнет клубничкой… Прелесть прям. Полный комплекс наслаждений, пока тебя жуют.

Палач хмыкнул, видя мое выражение лица, послал воздушный поцелуй, оголяя гнилые зубы, и направился куда-то в неизвестность, напевая себе под нос незатейливый мотивчик. Химера шла рядом, как послушная дурная дворняжка, опустила при этом голову вниз и вновь затряслась как чихуа размером с мелкого медведя.

— Кому-то скоро не повезет, — хрипнули из соседней камеры скрипучим условно старческим голосом. Почему условно? Потому что иногда неизвестная мне личность забывала о своем возрасте и говорила вполне молодым голосом.

— Почему? — спросила я, пытаясь унять дрожь в ногах.

— Потому что химер подготавливают таким образом перед встречей с врагами. Они их злят, морят голодом и выпускают на волю лакомиться всем, что движется. То еще зрелище… Химеры эти больше нечисть любят, у людей мясо жесткое… вампиры и то вкуснее…

— И это говорит суккуб, кому далеко за соточку перевалило, да? — хмыкнул Гарри, пояснив при этом следующее, — у тебя с голодухи голосок-то скрипучий стал. Что, не хватает мужской энергии, родненькая? Видела бы ты себя сейчас, от молодости ничего не осталось — кожа дряблая, глазищи злобные, руки как коряги все скрюченные, когти грязные… Да даже с твоей магией на тебя такую никто из мужчин не позарится…

— Ну… если выключить свет и при этом молчать… — предположила я, вспоминая кто такие суккубы в мифологии и борясь с желанием перекреститься просто потому что.

— Ты идей-то ей не подавай, — вампир даже не ожидал, что я могу такое ляпнуть, сидя в камере, — а то найдет себе человека, в кроватку утащит, дела сделает и заодно пообедает.

— Люди не вкусные, — скрипучий голос стал более раздражительным и злобным. Слова Гарри женщину явно задели, — а вот вампиры — самое то, особенно люблю в маринаде! Очень вкусно!

— А какая именно часть вампирского тела больше всего привлекательна в гастрономическом плане? — не знаю, зачем я это спросила, но если уж мне уготована смерть в ходе ритуала, то надо о магическом мире узнать все как можно больше, чтобы помирать с чистой совестью. Да и врага в лицо знать надо… точнее его вкусовые предпочтения.

— Ты не поверишь, — гаденько хмыкнули из камеры, тонко намекая на не самую приличную часть, от чего я мигом покраснела.

– И что, вот прям маринуешь? Гадость какая…

— А чего это ты так заинтересовалась, женщина? — Гарри в очередной раз отодвинулся вглубь камеры, прикрывая ножки и то, что выше, гнилой соломой, — или тоже страдаешь психическими заболеваниями? Не всякую ведьму надзирателем возьмут! Эй, ты! Вампир из драконьего логова! Эта ваша Ксения Олеговна вообще помнит о таком понятии как человечность?

— Не наблюдал, — тихонько пропищали в ответ, шмыгая носом, — но она добрая. Это же по глазам видно.

— Добрая? — изумился Гарри вместе со мной и даже с той незнакомкой суккубом, — они тут меня на котлеты делят, вообще-то!

— А вы случайно не тот самый Гарри Родман? Из отдела генетических мутаций, уволенный по статье магического свода законов за нарушение правил экспериментальных рисков?

— Ага, видимо… — судя по тому, как вампир резко замолчал, многое стало понятно, — тебя уволили, а потом поступило выгодное предложение, и ты оказался здесь?

— Меня подставили, после чего уволили и да, после этого я оказался здесь, — Гарри не смог сдержать своего гнева, это было видно по глазам — они стали глубокого винного цвета, с толикой блеска, к тому же настолько пронзительными, что это вызвало некое волнение во всем теле. Перемену в вампире заметил и тот, кого поймали из отдела Леона, очень удивился реакции, но промолчал, — я много лет изучал генетику различных представителей магического мира. Только представь, что будет, если объединить силу оборотня, крылья дракона и способности вампиров? А если ведьмы обзаведутся крыльями как у валькирий? Или кентавр захочет стать человеком?

— Или лошадью, — подсказала я, — а что? Всякое возможно, но я поняла ход твоих мыслей. Ты изучал… мутации?

— Именно, — вампир кивнул, тяжко вздохнул и продолжил разговор, — я нашел способ теорию воплотить в жизнь, проводил ряд экспериментов, пока один из них не закончился полным провалом.

— Тогда многие в его отделе висели на волоске от смерти, — за Гарри продолжила суккуб. Стоп, так они и до плена друг друга знали? Как бы это выяснить, но не спрашивать напрямую? — ты когда-нибудь видела гидру в живую? Нет? А вот мы — да. При чем ту самую, прям как из греческой мифологии о Геракле. Голову отсекаешь — новая вырастает!

— Лара, — рыкнул вампир, смотря куда-то за мою камеру. Интересно, почему я не вижу пленницу? Какая форма у зала, где мы сидим? Камера вампира была немного отодвинута, и он имел отличный обзор. Может тут что-то вроде круга? — повторяю в сотый раз — меня подставили! Я испытывал процесс регенерации, а не возможность обзавестись лишними тремя головами! Или их было пять… плохо помню тот день.

— Суть в том, что он напортачил с материалом, — суккуба звали Ларой, женщина рычала, была сильно обижена и зла на вампира, — и вместо маленькой ящерки, у которой хвостик должен был отрасти примерно за два часа, мы получили гигантскую тварь, что издохла после миниапокалипсиса! Мы тогда всем ведьминским кланом ее убивали — голову срубишь, так две отрастали! Пока сердце не вырвали, не успокоились, а оно раз! И вырасти снова! СНОВА!