Укрытие. Книга 2. Смена
Шрифт:
Выйдя на площадку, он услышал снизу топот поднимающейся толпы, а приложив руку к перилам, ощутил вибрацию лестницы под множеством ног. Он вернулся к остальным, но ничего не сказал. Не было оснований предполагать, что эта толпа направляется к ним.
Когда он возвратился, у Элли был такой вид, словно она только что плакала: глаза влажные, щеки раскраснелись. Ворона рассказывала историю о древних временах, и ее руки изображали в воздухе какую-то сцену.
– Все в порядке? – спросил Миссия.
Элли покачала головой так, как будто предпочла молчать.
– Тогда в чем дело?
Он
– Расскажи, – попросил он Элли, гадая, уж не эти ли истории повлияли на нее так, как когда-то влияли на него, наводя необъяснимую печаль.
– Я ничего не хочу рассказывать, пока все не закончится, – призналась она и снова заплакала.
Она вытерла слезы, а старуха замолчала, уронив на колени руки. Фрэнки тихо сидел в сторонке. Какой бы ни была эта тайна, он тоже ее знал.
– Отец, – догадался Миссия.
Это наверняка связано с отцом. И он мгновенно понял, что отца больше нет. Элли была близка с его отцом так, как Миссия не был никогда. И его внезапно охватило горькое сожаление о том, что он вообще ушел из дома. Пока Элли вытирала слезы, не в силах выдавить ни слова из дрожащих губ, Миссия представил, как он стоит на четвереньках и копает землю – ради отцовского прощения.
Элли заревела, а Ворона принялась напевать песенку о прежних временах. Миссия подумал об отце, которого больше нет, и обо всем, что он давно собирался ему сказать, и ему захотелось сорвать со стен плакаты и разодрать в клочки эти призывы уходить и быть свободным.
– Это все Райли, – сказала наконец Элли. – Мис, мне так жаль…
Ворона перестала напевать. Все трое уставились на него.
– Нет, – прошептал Миссия.
– Не надо было ему говорить… – начал Фрэнки.
– Он должен знать! – возразила Элли. – Его отец хотел бы, чтобы он знал.
Миссия разглядывал плакат с зелеными холмами и синим небом. Этот нарисованный мир расплывался из-за слез.
– Что произошло? – прошептал он.
Элли рассказала, что было нападение на фермы. Райли упрашивал, чтобы его отпустили помочь фермерам отбиваться. Ему запретили, а потом он исчез. Его так и нашли, сжимающим кухонный нож.
Миссия встал и принялся расхаживать по комнате, смахивая со щек слезы. Он не должен был уходить. Ему следовало остаться на ферме. И Кэма он тоже не спас – смерть опережала его повсюду, где он не смог оказаться. И с матерью произошло то же. И теперь смерть грозила им всем.
На лестничной площадке послышался топот, который стал приближаться по коридору. Миссия вытер щеки. Он уже перестал надеяться, что к ним присоединится кто-то еще. Наверное, к ним идут охранники с винтовками. И они спросят, где его винтовка, а затем поймут, что он самозванец, и перестреляют их всех.
Он захлопнул дверь, увидел, что у нее нет замка, и подпер ручку партой. Фрэнки подбежал к Элли и велел ей забраться под стол Вороны. Потом схватил кресло Вороны за спинку, но та сказала, что может справиться сама и что бояться нечего.
Но Миссия знал, что это не так. К ним идут охранники или
кто-то другой. Он был сегодня на лестнице и знал, что там творится.В дверь постучали. Задергалась ручка. Топот прекратился – все столпились возле двери. Фрэнки прижал палец к губам, его глаза были распахнуты. Провод над креслом Вороны скрипнул, раскачиваясь.
Дверь сдвинулась. На какой-то миг Миссия еще лелеял надежду, что они уйдут, что охранники всего лишь делают обход. Ему пришло в голову, что можно было спрятаться под тканью, которой накрывали парты, но мысль запоздала. Дверь распахнулась, со скрежетом отодвинув парту. И первым вошел Родни.
Его появление стало внезапным и ошеломляющим, как пощечина. На нем был новехонький белый комбинезон с еще не разгладившимися складочками. Волосы коротко подстрижены, щеки свежевыбриты, на подбородке легкий порез.
У Миссии возникло ощущение, будто он смотрится в зеркало, а они с Родни – ряженые в костюмах. За спиной Родни в коридоре толпились люди в белом с винтовками в руках. Родни велел им оставаться на месте и вошел в комнату с аккуратно расставленными пустыми партами.
Элли отреагировала первой. Удивленно ахнув, она бросилась вперед, разведя руки, как будто хотела кого-то обнять. Родни выставил перед собой ладонь и велел ей остановиться. В другой руке он держал небольшое оружие – с таким ходили помощники шерифа. Взгляд Родни был устремлен не на друзей, а на Старую Ворону.
– Родни… – начал Миссия.
Его разум пытался осознать, что друг уже здесь. Они собирались его спасать, но Родни, похоже, в этом не нуждается.
– Дверь, – бросил Родни через плечо.
Мужчина вдвое старше Родни помедлил, но все же выполнил его приказ и плотно закрыл створку. Пленники так себя не ведут. Прежде чем дверь захлопнулась, Фрэнки бросился к ней, выкрикнув: «Отец!» – как будто увидел отца в коридоре.
– Мы собирались пойти к тебе, – сказал Миссия. Ему хотелось приблизиться к другу, но в глазах Родни читалось нечто опасное. – Твоя записка…
Родни наконец-то перевел взгляд на Миссию.
– Мы шли тебе на помощь…
– Помощь мне была нужна вчера.
Он обогнул парты, опустив руку с пистолетом и быстро переводя взгляд с лица на лицо. Миссия попятился и оказался рядом с Элли возле кресла Вороны. То ли чтобы защитить ее, то ли чтобы ощутить себя защищенным – он сам не мог понять.
– Ты должен быть здесь, – назидательно проговорила миссис Кроу. – И сражение твое не здесь. Ты должен был сражаться с ними.
Тонкий палец показал на дверь.
Пистолет в руке Родни чуть приподнялся.
– Ты что? – спросила Элли, изумленно глядя на пистолет.
Родни наставил пистолет на Ворону.
– Скажи им, – велел он. – Скажи всем, что ты делала. И что делаешь.
– Что они с тобой сотворили? – спросил Миссия.
Его друг изменился. У него были не только другие прическа и форма. Изменились его глаза.
– Мне показали… – Родни ткнул пистолетом в плакаты на стене, – что все эти истории – правда. – Он рассмеялся и повернулся к Вороне. – И я был зол – ты ведь говорила, что я разозлюсь. Зол на то, что они сделали с миром. Мне захотелось все здесь разнести в клочья.